Симонов Сергей - Цвет сверхдержавы - красный 2 Место под Солнцем
Речь шла о спутнике, известном в нашей истории как «Спутник-3». Это был крупный аппарат массой 1327 кг, несущий 12 научных приборов.
— Вот его и запустим, — решил Хрущёв. — И дальше, в процессе испытаний ракеты, будем запускать головные части и спутники попеременно. Проводить лётно-конструкторские испытания и отрабатывать ракету всё равно надо, сами собой все её недостатки не вскроются, так?
— Конечно, — подтвердил Королёв.
— А стрелять такими ракетами — удовольствие недешёвое. Спутник у вас один подготовлен?
— Три.
— Это хорошо. На случай, если ракета откажет. Так и договоримся, — сказал Хрущёв. — С радиационными поясами разобраться не забудьте. Не хрен приоритет их открытия какому-то там ван Аллену отдавать.
— Уже учли, — кивнул Королёв.
— А дальше вы что планируете?
— Дальше, Никита Сергеич, надо отрабатывать орбитальный корабль-спутник для полёта человека, — убеждённо сказал Королёв. — Михаил Клавдиевич над ним сейчас работает, совместно с Феоктистовым. Ну, а пока корабль не готов, можно попробовать запускать автоматические межпланетные станции к Луне, Марсу, Венере. Я вот тут с Лавочкиным переговорил, хочу передать его заместителю Бабакину всю тематику АМС для Луны, Венеры и Марса. А то На Тихонравова и Феоктистова получается слишком большая нагрузка — они и 5 типов спутников делают, и пилотируемый корабль, и АМС ещё... Семён Алексеич с Георгием Николаичем не возражают, скорее даже проявляют интерес.
— Тематику АМС Бабакину передавайте. Луноход у него получился, так может, году к семьдесят первому и марсоход сделает? Посадочную площадку присматривать надо, — согласился Хрущёв. — Постановление готовьте совместно, я протолкну. Спутники для народного хозяйства запускать надо, Сергей Палыч! Прежде всего — связь. Фоторазведка для военных. Навигация. Разведка погоды.
— Да понимаю я, Никита Сергеич! Во всех этих направлениях работа идёт, но по каждому из них что-то нас держит, — посетовал Королёв. — По спутникам связи — пока держит отсутствие надёжной силовой электроники и долгоживущих солнечных батарей. Каждый месяц по спутнику запускать — страна без штанов останется.
— Для фоторазведки нужен корабль, аналогичный пилотируемому кораблю-спутнику, то есть, со спускаемым аппаратом, способным доставить отснятую плёнку с орбиты на Землю. Передавать высококачественное изображение по телевидению на сегодняшний момент невозможно. Получим возвращаемый корабль-спутник — будет и фоторазведчик.
— Для навигации нужны атомные часы и опять-таки — долгоживущий источник энергии. Долгоживущий — это хотя бы год. Ни того ни другого пока не создано, — Королёв мрачно загибал пальцы. — Атомные часы получим, скорее всего, в следующем году, Николай Геннадьевич Басов над ними работает, а вот с энергоисточником пока глухо.
— Для разведки погоды оптика высокого разрешения не нужна, сгодится обычная система на основе современного телевидения. Если только удастся решить проблему долгоживущих солнечных батарей, чтобы работали не месяц, а хотя бы полгода, лучше — год, тогда и разведка погоды получится.
— Для спутников СПРН нужна точная навигация, чтобы засекать место старта и от него рассчитывать траекторию.
Королёв развёл руками, глядя на Хрущёва.
— Ясно. Выше головы не прыгнешь, — подытожил Никита Сергеевич. — С энергетикой будем решать. Малогабаритный атомный реактор на спутнике поставить можно? У нас же Бондарюк над таким реактором работает.
— Теоретически — да, практически получится тяжёлое и опасное устройство, — пояснил Королёв. — Особенно в случае аварии носителя. Бондарюк радиоизотопный источник делает. Он тоже опасный, но не такой тяжёлый. Но большого количества энергии не даст. С реактором можно получить побольше, но всё упирается в преобразователь. Если бы иметь на борту турбинку, можно было бы атомным реактором обеспечить аппарат энергией. Но турбинка будет работать как гироскоп. Такой аппарат будет плохо маневрировать.
— А как же наши спутники «Молния» в «той истории»? — вспомнил Келдыш. — Они как раз ориентировались за счёт маховика, сохранявшего положение в пространстве. Роль такого маховика могла бы играть турбинка.
— Могла бы, — кивнул Королёв. — Но всё равно, такой источник энергии за несколько месяцев не сделаешь. На тяжёлом спутнике мы планируем поставить солнечные батареи, в дополнение к аккумуляторам, но у них пока КПД около 5%, и живут они ещё недолго.
— А нельзя ли греть теплоноситель для турбинки не реактором, а сфокусированным солнечным светом? — спросил Хрущёв. — Поставить на спутник большую линзу, или лучше даже зеркало из тонкой металлизированной плёнки, и сфокусировать отражённый свет на теплообменнике.
— Попробовать можно, но большая линза выйдет очень тяжёлой, а зеркало нужно очень большое, — объяснил Королёв. — Такой спутник можно закинуть на высокую орбиту, а на эллиптической, на которой работала «Молния», он будет на каждом витке слегка цеплять атмосферу Земли в перигее, и каюк придёт этому зеркалу из плёнки.
— Ясно, — кивнул Хрущёв. — Вот, кстати, насчёт высокой орбиты. Пока геостационарная орбита никем не занята, стоило бы подумать вот о чём. Собрать на высокой орбите очень большое орбитальное зеркало, которое могло бы обогревать наши северные районы, на которые попадает мало солнечного света. Такое возможно?
Королёв и Келдыш переглянулись, улыбаясь.
— Никита Сергеич, вы представляете, какого размера будет это зеркало? — сказал Келдыш. — И какую точность понадобится обеспечить, чтобы его геометрия была идеальной? А если будут отклонения формы — ничего не получится. Луч расфокусируется. Отражённым светом обогревать или получать энергию можно, но максимум, что нам по силам — это солнечная печь или солнечный «кипятильник» для раскрутки турбинки.
— Опять не попал, — улыбнулся Хрущёв. — Ладно, оставляю эту тему профессионалам. Простите старика за глупые вопросы. Но думать на перспективу необходимо. Вот, например, орбитальные станции, о которых мы говорили. А какие задачи на них можно решать?
— Научные эксперименты, прежде всего, биологические, физические, — начал Келдыш. — Кроме того, орбитальная станция может стать основой для тяжёлого межпланетного корабля.
— Эксперименты — это хорошо, это нужно, — согласился Хрущёв. — А орбитальный завод сделать можем? Мне электронщики часто говорят: вот, трудно на земле обеспечить чистую среду без примесей, высокий вакуум... А ведь в космосе вакуум бесплатный, клапан открыл — вот тебе и вакуум. Можем мы высокочистые полупроводники, к примеру, получать на таком орбитальном заводе?
— Золотые полупроводники получатся, Никита Сергеич, — пояснил Королёв. — Сырьё-то для них с Земли поднимать придётся. А каждый килограмм, поднятый с Земли, стоит ого-го сколько!
— Это если сырьё для них обычными ракетами поднимать, — заметил Хрущёв. — А если воздушно-космическую многоразовую систему сделать? Если хотя бы первая и третья ступени будут многоразовыми, в виде самолётов, а одноразовым будет только разгонник, стоимость выведения упадёт в разы. А наращивая объём выпуска, можно будет и на рентабельное производство выйти. Особо чистые полупроводники тоже, знаете ли, вещь недешёвая. Если их продавать, то окупится. А ещё лучше продавать, скажем, готовые микросхемы.
— Это возможно, — согласился Келдыш. — Хотя ещё очень хорошо посчитать надо. Но в любом случае, это задача для середины-конца 60-х, а то и позже.
— Так я и прикидываю сейчас перспективы на будущее, — пояснил Хрущёв, — чтобы космос был не только статьёй расходов в бюджете.
— Если говорить об окупаемости космоса, — ответил Келдыш, — то экономического эффекта быстрее и проще достичь от продажи услуг космической связи, продажи метеорологической информации, обеспечения навигации. Наверное, для начала надо этим всё же заниматься. В любом случае, чтобы получить отдачу от космоса, придётся сначала очень хорошо вложиться. Кроме того, большие доходы можно будет получить на косвенных результатах освоения космоса.
— Это как?
— Применяя технологии, разработанные для космоса, в народном хозяйстве. Ну, к примеру, те же солнечные батареи, топливные элементы. Сначала они дорогие, малоэффективные, и доступны только для космоса, — пояснил Келдыш. — По мере их совершенствования они будут дешеветь, и в конце концов станут доступны любому колхознику.
— Лет через пятьдесят, — проворчал Королёв.
— С электроникой — можно и гораздо раньше, если наши военные не будут сидеть на ней, как собака на сене, а позволят использовать микросхемы в гражданских проектах.
На столе Хрущева замигал лампочкой телефон-селектор. Первый секретарь нажал кнопку.
— Все собрались, Никита Сергеич, — доложил Шуйский.
