По лагерям - Александр Александрович Интелл
***
При смене состояний, в самом деле ничего не менялось; я словно надевал невидимые очки, которые не то красили мир, не то упрощали, а может быть – показывали его истинный облик. Как бы там ни было, но мир в этом состоянии обращал на себя гораздо больше внимания. Снимая же очки, словно убирались сомнения о мире, критический взгляд и всякие размышления.
Финниган некогда говорил, что истина недосягаема, иначе каждый бы мог прикоснуться к Великому Замыслу Бытия, отчего бы тот растворялся, ибо само бытие предопределено попытками раскрыть этот замысел.
Я пытался, и пытался в разных состояниях. Стоит ли говорить, что относился охотник к грибам и траве не лучшим образом:
– Трафарет для художника, который учиться не хочет.
В то же время, ленивым меня не считал:
– Как же ты задолбал, пяти минут усидеть не можешь! Носишься и носишься!
По дороге к предместьям Лагеря у Болота, напали волки. Сам не понял, как угодил на стаю, отстать они не спешили. Гнались, рыкая и почти настигая, однако в последнюю секунду я прыгал, и сзади только клацали.
Волков оставалось двое – самые проворные из стаи. Остальные растерялись в погоне.
Земля пошла ухабистая, рыхлая, надежда оставить преследователей позади таяла с каждой секундой; я опережал врага с большим усилием, и даже прыжки не спасали – пару раз волкам удалось цапнуть.
Зверей всего двое, а нервов потрепали изрядно. Однако сильнее меня даже вдвоем быть не могли; пусть – волки, их голубчики стороной обходят, но ведь звери, супостаты обыкновенные, рука сама тянется положить на землю! Дак чего же ради убегать?!..
«Нужно дать бой!» подумал я и резко дал вправо на бегу.
Под ноги то и дело попадался сырой валежник, и начиная спотыкаться, я остановился, без промедления повернулся к волкам, сразу отражая выпады.
Меня цапнули разок-другой, но я уже разносил супостата, копя злость на второго. Зверь повалился:
Xp+
«Теперь-то расквитаюсь с тобою, подлюга!»
Настал черед второго, но злоба поборола бдительность, за что сразу и поплатился – враг неожиданно прыгнул, цапнул в прыжке, затем – как по команде – возвратился в исходное положение.
Запаленный, я кинулся в победную атаку:
Влево-вправо, влево-вправо!..
Меч выписывал пируэты, не давая врагу ни малейшего шанса на подход, я выкладывался по максимуму. Враг скалился, но единственную задачу видел в нападении. После очередного удара тушка свалилась наземь.
Я забрал мясо, которого в инвентаре к тому моменту накопилось изрядно. Мне захотелось поскорее добраться до ближайшего лагеря, обжарить куски на сковороде. Жареное мясо ценится больше, оно хорошо восполняет здоровье. Не помешает иметь запас стейков, когда отправляешься в поход. И хотя раньше они гораздо эффективнее восстанавливали силы, я продолжал готовить куски, едва представится возможность.
***
Либертран был скользким типом. Постоянно искал выгоду во всем.
В поселении его не любили, и по этой причине он часто болтался возле the лагеря, проворачивая делишки. Бывало, хитреца удавалось застать в хижине на подступах к Болоту, там он нередко выкупал собранный болванчиками болотник, отбирал самый вкусный. Задачей Либертрана не была перепродажа, хотя промышлялась, но отбор наиболее удачных кустов, которые тот предлагал возникшим по бешеным ценам: с того и жил.
Отношение к нему, однако, было ровное, конфликта не искали, и нет-нет, да покупали кустик-другой. Лучшие из них давали прибавку к силе, повышали здоровье и все такое прочее. Чего говорить – сам покупал, знаю, несмотря на грабительские, непреодолимые цены.
Нашел я Либертрана на подступах к Болоту. Тот уселся на табурете у входа на компактную веранду бесхозной лачуги. Кажется, Либертран перебирал в голове что-то приятное, лицо его выражало положительную, живую эмоцию. Но только разглядел меня – сразу поважнел.
– Давненько я тебя не видел, возникший. Наслаждаемся товаром? – в его тоне было без меры подлого снисхождения. От того сделалось противно.
– Я бы наслаждался, будь цена разумной.
– Сомневаешься в разумности цены? Я предлагаю исключительный, эксклюзивный товар.
– Ты обираешь болванчиков, прежде чем они донесут собранный урожай в поселение. Твоя заслуга лишь в том, что ловко отбираешь нужные кусты.
По-видимому, Либертран не знал, как реагировать: вроде подстегнутый, а вроде похваленный.
– Отбирать я умею.
– Да, отбирать.
– Хм. Не лучший способ начинать переговоры, – каким-то наставническим голосом запытался говорить пройдоха. Конца-краю не было видно его сволочизму.
– Короче, дело к ночи. Мне нужен синий болотник.
– Зачастил ты за ним, – Либертран улыбался, наверняка уже прикидывая сумму гонорара.
– Насколько я знаю, это нечастый товар, мало кто его покупает.
– Не менее эксклюзивный от того.
Повисла пауза. Либертран сделался каменным, но затем сообщил:
– Двадцать пять здравящих эликсиров, средних; эссенция – столько же, два свитка сна. Все за один пакет.
– Ты не ударялся в последнее время?
– Нет, – сквозь зубы ответил Либертран.
– И гоблины тебя не били?
– Это мое последнее и единственное предложение.
Я неторопливо зашагал в сторону, отстраняясь от Либертрана, пока тот не вышел из поля зрения.
Я серьезно обдумывал, что если выпороть скрягу?
Конечно, Финниган этого бы не одобрил, и что делать, если он перестанет отбирать кусты? Такого таланта ни у кого из возникших больше не было. Придется перетерпеть, но свое паршивец отведает.
Я нехотя воротился, не глядя в подлые его зявки, кивнул:
– Пакет сразу, я даю двадцать здравящих, дюжину эссенций. Остальное, включая свитки, занесу позже. Я держу слово.
– Идет.
Items given
An item received
Либертран запросил много эликсиров. Цена бешеная, по здешним меркам, однако результат!
***
Близился вечер, когда я вошел через северные ворота. Стража сверкнула латами и лишь хмыкнула. И то: реакция.
По Лагерю носились обрывки фраз:
– Здесь нельзя говорить что попало…
– Я бы так не поступил…
– Раньше было лучше…
– Двадцать лет одно и то же…
Обычная болтовня.
Я прошел мимо торга, там вовсю готовили мясо на вертеле. Шли живые разговоры, у костра неторопливо собирались. Вот скоречко рудокопы подоспеют – тогда-то вечер и разыграется. Я походил, поглазел, да пошел в свой дом.
По пути то и дело закладывали, не останавливаясь:
– Тогда уж стало ясно, чем дело-то кончится…
– Не надо нам этого. Спешка ни к чему…
– Я не желаю слушать болтовню…
А потом снова фразы о том, что нужно молчать:
– Ты должен следить за тем, что говоришь…
– Не говори людям, что попало…
– Нужно держать язык за зубами…
Да только этого правила не выполняли! А самое важное, что выудил из проносящихся кусков тарыбарынья голубчиков:
– Нельзя верить всему, что говорят!
Вот это точно. Болванчики, бывает, блеснут фразою, да так, что лучше всякого возникшего скажут. А ты после обдумываешь, перебираешь в голове, к жизни как приладить решаешь. Однако не часто такое случается.
А еще нередко слышал:
– Нужно думать, прежде чем что-то говоришь!
Будто болванчики пытались эволюционировать, заставить себя думать, повторяя одну и туже фразу изо дня в день. Но само повторение становилось бездумным, эффект получался обратным. Ирония жизни.
Я от нечего делать подошел к рудокопу-болванчику – взгляд прямой, головой по сторонам не крутит, каменное тело лишний раз не двигает, а харю только для
