Николай Постовой - Проблемы компетенции в системе местного самоуправления и пути их решения

Николай Постовой

Проблемы компетенции в системе местного самоуправления и пути их решения

Автор:

Постовой Николай Васильевич – доктор юридических наук, профессор факультета государственного управления МГУ им. М. В. Ломоносова

© Н. В. Постовой, 2013

© ИД «Юриспруденция», 2013

Глава I. Понятие и система компетенции

1. Понятие компетенции в системе местного самоуправления, структура и принадлежность

1. Термин «компетенция» по-разному определяется в научной литературе. Например, А. Е. Штурнев полагает, что он происходит от латинского слова competentia, означающее ведение, способность, принадлежность по праву, и обычно используется в двух смыслах. Во-первых, для определения круга вопросов, в которых субъект обладает познаниями (используется в объективном или фактическом смысле при обозначении ведения, компетентности субъекта). Во-вторых, для определения круга полномочий, которыми наделен субъект (употребляется в формальном (или юридическом) смысле при характеристике прав и обязанностей субъекта).[1]

М. А. Шафир, говоря о компетенции государства, указывает: Она представляет собой законодательное закрепление «определенных областей общественной жизни, на которые распространяется деятельность соответствующего государства; функций, осуществляемых государством применительно к этим областям; конкретных властных полномочий, необходимых для реализации этих функций, и территориальных пределов их осуществления».[2] То есть выделяются такие элементы, как:

– сферы деятельности субъекта (т. е. предметы ведения);

– функции, осуществляемые субъектом применительно к той или иной сфере;

– конкретные властные полномочия, необходимые для осуществления соответствующих функций;

– территориальные пределы деятельности субъекта.

Важным является также вопрос о предназначении и сущности компетенции как юридической категории.

О. Е. Кутафин и К. Ф. Шеремет считают, что это юридическое понятие является своеобразным инструментом для совершенствования системы правовых отношений представительных органов. По своей сущности, по мнению авторов, компетенция государственных органов представляет правовое средство (форму) общественного разделения труда по управлению государством и обществом.[3]

Мы полагаем, что «недостаточно указать лишь на то, что компетенция является инструментом для совершенствования правовых отношений представительных органов. В большей степени – это инструмент, обеспечивающий осуществление функций и решение задач, закрепленных за субъектами правоотношений. Сущность ее автор усматривает не в разделении труда по управлению государством и обществом, а в обеспечении эффективной реализации функций, закрепленных за субъектами правоотношений. Термин «компетенция» тесно связан с основами местного самоуправления и производен от них. Это вполне обоснованное утверждение и вот почему. Наличие термина «компетенция» в системе местного самоуправления обусловлено, несомненно, наличием местного самоуправления, которое как местная публичная власть состоит из совокупности властеотношений, т. е. основ: социальной, территориальной, экономической, финансовой, организационной, муниципальной службы и т. д. Только при существовании таких отношений, т. е. основ местного самоуправления, можно утверждать о необходимости использования термина «компетенция». Без указанных отношений употребление последнего бессмысленно, как бессмысленны и попытки разграничения компетенции. Из вышеизложенного следует, что первичными, действительно являются группы отношений, т. е. основы местного самоуправления. В свою очередь компетенция – явление производное, возведенное на основах муниципальной власти. Дискуссионным является вопрос о структуре понятия компетенция. А. В. Венедиктов рассматривает компетенцию органа как «предмет его ведения (его задачи и функции) и объем прав и обязанностей, необходимых для осуществления его задач»,[4] вычленяя два элемента:

– предметы ведения, состоящие из задач и функций по их решению;

– права и обязанности.

Б. М. Лазарев придерживается мнения об исключительно юридической природе компетенции, вследствие чего функций она содержать не может, поскольку «функции сами по себе – явления не юридические, и поэтому не могут быть элементами компетенции».[5] В то же время Б. М. Лазарев отмечает, что в компетенцию входят «не сами функции, которые орган вправе и обязан выполнять, а право и обязанность осуществлять определенного рода функции».[6] Таким образом, включение функций в структуру компетенции зависит от позиции исследователя в дискуссии о юридическом характере такого явления, как функция.

Б. М. Лазарев также выступает против включения в структуру компетенции и «предметов ведения», указывая на их неправовой характер. Под ними он «подразумевает конкретные объекты деятельности», которые являются элементами не компетенции, а «управляемой среды, той реальной жизни, на которую оказывают воздействие».[7]

Другие авторы в конструкцию понятия «компетенция» включают права и обязанности и предметы ведения.[8] Она структурируется также из совокупности полномочий или прав;[9] совокупности прав и обязанностей;[10] совокупности функций органа, его прав и обязанностей, основных форм и методов работы.

Определить компетенцию можно как установленную нормами конституций, законов, подзаконных актов совокупность прав, обязанностей и предметов ведения жителей муниципального образования, органов и должностных лиц местного самоуправления для осуществления функций и задач местного самоуправления.

Отдельными авторами в качестве самостоятельных элементов компетенции рассматриваются цели и задачи, стоящие перед субъектом-носителем компетенции,[11] формы его деятельности,[12] ответственность.[13] Эти взгляды не получили широкой поддержки в научной среде, но они имеют право на существование.

Суждения С. С. Алексеева достаточно прагматичны с практической точки зрения. Логическая последовательность их может быть следующей. При осуществлении деятельности органы местного самоуправления разрабатывают и утверждают планы социально-экономического развития, бюджеты, комплексные целевые программы, в которых обозначаются цели и задачи для их достижения. В планах, бюджетах, программах прослеживаются намерения для осуществления функций и достижения намеченных целей. Например, целью является повышение благосостояния людей. Она направлена на осуществление социальной функции. Функция первична, цель вторична. Но достижение этой цели реально только в том случае, если за субъектом правоотношений закреплены права, обязанности и предметы ведения. Следовательно, функции осуществляются при постановке цели относительно предметов ведения при условии наличия прав и обязанностей закрепленных за субъектом правоотношений нормативным актом.

Анализируя приведенные точки зрения, можно вычленить в качестве основных элементов компетенции полномочия – совокупность прав и обязанностей – и предметы ведения. В то же время остальные упоминавшиеся элементы (функции, задачи, формы осуществления) можно считать дополнительными. Если основные элементы определяют содержание компетенции, то дополнительные отражают ее отдельные отличительные признаки.[14]

Итак, в качестве содержательных элементов необходимо выделить полномочия и предметы ведения, которые в совокупности определяют сферы отношений и набор средств осуществляемого субъектом воздействия.

К числу сопутствующих (вторичных) элементов можно отнести:

– функции – направления воздействия на объект, в соответствии с которыми достигаются поставленные перед субъектом цели и задачи;

– пределы воздействия – пространственно-территориальные границы, иные рамки, в которых осуществляется воздействие;

– нормативная определенность – юридическое закрепление основных элементов структуры.[15]

На последнем элементе следует остановиться чуть подробнее. Л. А. Велихов еще в 1928 г. отмечал, что объем местной компетенции «определяется: 1) действующим законодательством; 2) обычным правом, если законы почему-либо не предусматривают те или иные отрасли городского хозяйства, и 3) инициативой муниципальных органов, поскольку в действующем законодательстве не содержится прямого запрещения городскому управлению заниматься каким-либо кругом дел, а эти дела, по новизне своей, не предусмотрены и местной традицией».[16] Однако в современной России местное самоуправление воссоздается практически с нуля, поэтому во избежание споров компетенция муниципальных образований обязательно должна иметь юридическое подкрепление в виде нормативных актов.[17]