Ричард Брэнсон - К черту «бизнес как всегда»

В общем и целом я рад, что вы помогли мне лучше понять суть проблемы и то, как с максимальной пользой ее решить. Я с нетерпением жду возможности сотрудничества со многими из вас в области спасения наших меньших братьев.

Кто-то скажет: зачем беспокоиться о лемурах, акулах, тиграх, слонах и заповедниках, когда в мире еще столько проблем? То, как мы относимся к окружающему миру, отражает возможности нашей человечности, нашего интеллекта, нашей совести и, в конечном итоге, нашего выживания. Ускоряющееся истощение природных ресурсов с самого начала промышленной эры – источник многих нависших над нами экологических угроз, таких как изменения климата. До меня это дошло в ходе моих долгих бесед с Джеймсом Лавлоком. Я назвал эту главу в честь Джеймса и его теории Геи – так древние греки называли богиню Земли. Джеймс предположил, что Земля представляет собой живой организм, в котором все интегрировано и который сформирован как единая саморегулирующаяся комплексная система, обеспечивающая жизнь на планете. Десятилетиями он говорил миру, что мы разрушаем дом, в котором живем. С исчезновением каждого вида животных или растений, с исчезновением их естественной среды обитания мы нарушаем общий баланс Геи. Я никогда не забуду статью, опубликованную в газете Independent в 2006 году, прозвучавшую набатом и показавшую, насколько серьезно Джеймс воспринимает эту угрозу человечеству:

«Моя теория о Гее рассматривает Землю как живой организм. Совершенно ясно, что любое живое существо может быть либо здоровым, либо страдать от болезней. Гея сделала меня планетарным врачом. К этой профессии я отношусь серьезно – и у меня для вас плохие новости.

Климатические центры всего мира – а это аналоги лабораторий или больниц – сообщают нам о физическом состоянии Земли, и специалисты по климату считают, что планета настолько больна, что лихорадка может продлиться 100 000 лет. Мой долг сказать вам, как членам семьи, населяющей Землю, как ее части, что все мы – и особенно наша цивилизация – находимся в страшной опасности.

Наша планета поддерживала собственное здоровье и тонус – как это делает любое животное – в течение более чем трех миллиардов лет своего существования. И очень плохо, что мы начали загрязнять все вокруг в тот самый момент, когда Солнце слишком разогрето, чтобы жизнь была комфортной. Мы довели Гею до лихорадки, и скоро ее состояние перейдет в кому. Такое случалось и прежде, и она это пережила – но процесс выздоровления занял больше чем 100 000 лет. Мы ответственны за происходящее – и нам платить по счетам. Уже в этом столетии температура поднимется на 8 градусов Цельсия в зонах умеренного климата и на 5 градусов Цельсия в тропиках.

Мы должны были стать сердцем и разумом Земли, а не ее безумием. Наберемся же смелости, перестанем думать только о нуждах и правах человека, увидим, какой вред мы причинили живой Земле, – и осознаем необходимость примирения с Геей. Мы должны сделать это сейчас, пока мы еще достаточно сильны для переговоров, пока мы человечество, а не сброд, во главе которого идут жаждущие крови вожди. И прежде всего мы должны помнить, что мы – часть всего этого, что это наш дом».

Разговоры с Джеймсом, Элом Гором и другими прозвучали для меня и для Virgin Group словно набат: мы должны привести наш дом в порядок. Выше я уже говорил, что мы находимся на пути к этому, но также понимаем и то, сколь долгая дорога перед нами. И мы многому учимся у компаний и организаций, о которых рассказывается в этой книге. Хорошая новость в том, что поиск путей защиты и упорядочения пользования природными ресурсами – это величайшая «неосвоенная территория» в нашей с вами жизни. Если мы подойдем к делу правильно (а мы можем и должны это сделать), то «новая территория» поможет создать миллионы рабочих мест, сэкономить деньги существующим бизнес-структурам и привести нас к образу жизни, который гораздо более гармонично сочетается с природой и принесет процветание всем.

Однако я понимаю и другое. Хотя мы должны чувствовать насущную необходимость перемен, здесь нельзя переусердствовать. У людей, которые пытаются найти хоть какую-то крышу над головой, выставить на стол хоть какую-то еду – или просто сохранить работу, – при всей доброй воле не хватит ни времени, ни энергии на то, чтобы думать об изменениях климата, сокращении биологического разнообразия, тиграх, китах или лемурах. Сценарий «судного дня» просто не доходит до обычного человека, который скептически относится ко всем апокалипсическим предсказаниям, пока солнце продолжает светить, а снег – падать. Кроме того, они считают, что все эти новые энергосберегающие лампы и ветряные генераторы стоят больших денег, тем более что их счета за электричество и расходы на еду неизменно идут вверх. Тем не менее многие из людей, живущих в бедности – или на грани бедности, – будут первыми, на кого окажут отрицательное влияние перемены климата и прочие проблемы окружающей среды, которые уже у самого порога.

Я думаю, Мэри Робинсон, бывший президент Ирландии и бывший Верховный комиссар ООН по правам человека, прекрасно проиллюстрировала эту мысль на конференции в Копенгагене, где был и я. Она сказала, что все эти климатические конференции полны экспертов, выкладывающих сложные данные, и к тому же на своем профессиональном жаргоне.

– Они все специалисты, – сказала она, когда мы с ней беседовали. – Главные доклады в Копенгагене должны делать фермеры, разорившиеся из-за наводнений или засухи. Доклады должны делать рыбаки, которые возвращаются домой без улова.

Экологи. Космологи. Геологи. Все эти люди важны для нас. Без их отточенного ума, без их въедливости, интеллектуальной честности, мужества и страсти мы и понятия не имели бы, на пороге какого кризиса мы стоим. Но не они в состоянии разбудить занятый текущими проблемами мир. Наука, подтвердившая глобальное потепление, фундаментально верна, но ваше внимание скорее привлекут обычные люди, чьи истории вы слышите по радио на кухне или в машине, отвозя детей в школу. И эти истории отпечатаются в вашем сознании настолько четко, что вы сможете едва ли не дословно пересказать их за стопочкой приятелю. Их беда – вот что заставит вас думать: «А если такое случится со мной?»

Да, планета переживала многочисленные и экстремальные изменения климата за относительно короткие промежутки времени. Люди эволюционировали и находили новые способы выживания и благоденствия. Но разница между «тогда» и «сейчас» – в историческом масштабе – заключается в том, что тогда на Земле не было семи миллиардов человек. Выше я писал о том, сколько природных ресурсов используется для производства обычного ноутбука, – колоссальная цифра 40 000 фунтов[37]. Но людям нужны не только ноутбуки. Они – и вполне справедливо – хотят свою долю общих благ. Они хотят автомобили и телевизоры. Центральное отопление и кондиционирование. Фастфуд и современные кухни с мойками и стиральными машинами – список можно продолжать до бесконечности. Осмотритесь в своем доме, взгляните на свою улицу, на свой офис. Все вещи до единой сделаны с использованием естественных материалов, которые надо добывать из земли. И все это выбрасывает в воздух углекислый газ – больше, чем произвела бы планета, не будь на ней людей. Если один ноутбук требует 40 000 фунтов сырья и ресурсов для его производства, то сколько, по-вашему, нужно, чтобы сделать автомобиль? Я не знаю, но думаю, что общая картина вам понятна. А теперь экстраполируйте это на то, что восемь или девять миллиардов хотели бы иметь – каждый день, каждую неделю, каждый год, – и проблема становится очевидной.

Именно люди влияют на естественные циклы планеты. Вот почему проблема настолько насущна и настолько важна. Мир никогда прежде не знал такого давления людей и непрекращающегося потребления. Разница между нынешней жизнью и «точкой невозврата[38]» составляет всего лишь один градус. Вот что пишет журнал Nature Climate Change:

«Исследовательские прогнозы показывают, что подъем средней глобальной температуры на 1 градус сократит на две трети площади, пригодные для выращивания маиса в Африке, – даже при отсутствии засух. Добавьте засухи, и этот эффект распространится на весь континент».

Повышение температуры на каждый дополнительный градус вызывает очередной разрыв экологической цепи. Возможно, мы уже видим проявления этого в нынешней катастрофической засухе в Восточной Африке. По мнению ученого, которому я доверяю, Джеймса Лавлока, четыре градуса – это окончательная «точка невозврата». Совершенно неважно, верите ли вы в изменения климата или нет, считаете ли все эти разговоры жульничеством или нет, – обычный человек заметит то, что происходит, когда будет уже слишком поздно. Ущерб и негативные изменения происходят постепенно, так что на поверхностный взгляд все прекрасно. Это как тоненькая – с волос – трещина в дамбе. Никто ничего не замечает, пока дамбу не прорвет.