Личные границы. Установить, поддерживать, защищать - Сульчинская Ольга Владимировна
Зависимость просто, со- и контр-
Виды поведения, связанные с зависимостями, похожи на типы привязанностей, хотя и не полностью совпадают с ними. Если тип привязанности влияет преимущественно на близкие отношения, то поведение, связанное с зависимостью, – это устойчивые модели, проявляющиеся во всех видах взаимоотношений, включая служебные и случайные.
Все варианты поведения, связанные с зависимостью, включают трудности с установлением и пониманием границ.
Зависимость
Зависимость бывает химической (от каких-либо веществ: алкоголя, табака, наркотиков, успокоительных, снотворных, кофеина) и нехимической (от еды, азартных и компьютерных игр, от информации, секса). Это вид психологического порабощения: человек с зависимостью делает то, что для него вредно, и то, чего он не хочет делать.
Химические зависимости разрушают организм физически, но любые зависимости разрушают человеческую индивидуальность: личность (со всеми ее способностями и возможностями) обслуживает один повторяющийся вид поведения, направленный на употребление объекта зависимости.
Индивидуальность состоит из черт, отличающих нас от других. Люди с одним типом зависимости становятся все более похожими друг на друга, их все меньше определяет индивидуальность и неповторимый опыт и все больше – употребляемое ими вещество, и в конечном итоге зависимость может полностью поглотить, растворить в себе личность.
Многие (хотя не все) виды зависимостей считаются болезнью.
Зависимый ли я? Это можно понять по некоторым признакам:
Определенное поведение (например, прием каких-либо веществ или какое-то занятие) занимает у меня больше времени, чем я предполагал изначально.
Я не могу остановить или прекратить это поведение, даже если продолжение угрожает моему благополучию.
Я делаю это все дольше и чаще.
Мысли об «этом» постоянно крутятся в голове.
Я теряю интерес ко всему, что не связано с этим определенным поведением.
Я сержусь на людей, которые мешают мне практиковать это поведение.
Я знаю о негативных последствиях своего поведения, но мне все равно.
Мои близкие выражают озабоченность моим поведением, но мне все равно.
Если я не делаю «этого», мне становится все хуже и хуже, до тех пор, пока состояние не станет абсолютно невыносимым.
Когда я возвращаюсь к этому определенному поведению, то испытываю сильное облегчение.
Паузы между осуществлением зависимого поведения становятся все мучительнее и короче, как и облегчение, которое появляется при возвращении к нему.
Человек с зависимостью имеет нарушенные и нестабильные границы, он плохо различает «хочу» и «не хочу» и не связывает «не хочу» с «не делаю»: он часто делает то, что перед этим решил не делать. Он уклоняется от осознания своего образа жизни и своих действий, считая, что за его состояние и поведение отвечает не он сам, а другие.
Он плохо осознает и нарушает границы других людей, в том числе самых близких. Он обслуживает свою зависимость и использует свои чувства и качества чтобы и окружающих также привлечь к обслуживанию его зависимости. (например, обаяние и любовь).
У такого положения дел есть и обратная сторона: близкие зависимого могут считать его ответственным за все плохое, что происходит в семье, считать единственным или основным источником проблем.
Вина и стыд, которые испытывает зависимый за свое поведение, иногда используются родными как рычаг для манипуляций. Известен феномен «хорошего» алкоголика, который в трезвые периоды изо всех сил заботится о своей семье, выполняет работу по дому, зарабатывает и ласково ведет себя до тех пор, пока не начнется очередной срыв. Родные считают, что если он (мужской род здесь относится к слову «алкоголик», каковым может быть и женщина) справится со своей зависимостью, то вся жизнь станет такой, какой она выглядела в «светлые» периоды. Но на деле такого не происходит: недовольство и агрессивные импульсы, прежде скрывавшиеся за состоянием опьянения, проявляются в повседневности, в отношениях появляется напряженность и конфликты. Зависимый, который прежде не позволял себе высказывать недовольство чем-либо, вдруг предъявляет требования к другим членам семьи, которые к этому не готовы. В случае выздоровления зависимого всей семье приходится пересматривать свой образ жизни и менять стиль общения.
В некоторых случаях близкие зависимого могут чувствовать себя так, словно их попытки решить его проблемы составляют основной смысл их существования. Парадокс в том, что если проблемы действительно решены, то жизнь родных будто бы становится бессмысленной, и они бессознательно способствуют возвращению к прежнему положению дел.
До тех пор, пока не будут установлены границы между зависимым и его окружением, все они будут вращаться вокруг его зависимости.
Границы, установленные окружением, помогают зависимому осознать свое состояние, увидеть последствия, лишают его возможности избегать ответственности. Это может привести к тому, что человек обратится за помощью.
Например, семья может:
отказать в предоставлении зависимому ресурсов (таких как деньги, дом, еда, забота);
прекратить общение;
не оставлять его с детьми и другими людьми, кому он может причинить вред;
не звать на семейные мероприятия;
в случае раздельного проживания прекратить встречи и телефонные разговоры;
в случае совместного проживания прекратить эмоциональное участие.
Участники 12-шаговых программ предлагают членам семей зависимых практиковать «отстранение с любовью». Речь идет о том, что член семьи проводит границу между поведением зависимого и своей жизнью, не позволяет этому поведению влиять на свое настроение и занятия, ставит в центр своего внимания самого себя и свои потребности, а не состояние зависимого.
Рассказывает Валентина В., 40 лет:
«Я жена алкоголика. По вечерам, когда муж приходил домой, я принюхивалась, пахнет ли спиртным. Иногда я понимала, что он нетрезв, уже по звуку ключа в замке, у меня портилось настроение, в животе завязывался узел. Я пробовала реагировать по-разному: ругала мужа, рассказывала, что мне плохо, кормила ужином посытнее, надеясь, что пища уменьшит воздействие алкоголя. Когда я пошла в группу поддержки для семей зависимых, то узнала, что можно отстраниться с любовью, что мне не обязательно злиться на супруга, прощать его. Я перестала выяснять, в каком он состоянии. Сейчас я смотрю на себя: если мне плохо, тревожно, иду на улицу, звоню знакомым, кто может поговорить. Мое самочувствие уже не так завязано на муже, как раньше».
В случае обращения за помощью выздоравливающий зависимый может также установить новые границы со своими близкими, чтобы они не могли вольно или невольно помешать его освобождению от болезненной привязанности. Например, он может:
не участвовать в обсуждении отсутствующих членов семьи;
избегать участия в конфликтах;
не принимать на себя ответственности за все несчастья других членов семьи;
остановить разговор о своем прошлом, если он превращается в обвинение;
взять на себя всю полноту ответственности за свое поведение.
Если зависимый работает над выздоровлением, это не повод ослаблять бдительность или не заботиться о границах – зависимое поведение может возвращаться, а предрасположенность к зависимости вообще не исчезает окончательно. Так что жизнь с нею требует более высокого уровня осознанности, чем жизнь человека без подобной склонности.
В семьях, где имеется зависимость, всегда найдутся и другие нарушения границ, не только конкретно с зависимым членом. Граница между самооценкой и мнением посторонних: «Что о нас/обо мне скажут, что подумают?». Границы ответственности, почти наверняка есть кто-то, кто говорит: «Как ты можешь такое допустить?», «Ты должна помочь мужу», «Ты должна развестись» и т. п. Границы личного пространства: привычка входить без стука, звонить в неурочное время и т. п. Для построения спокойствия и безопасности полезно увидеть все эти нарушения и провести «демаркационные линии» заново.
