Солтан Дзарасов - Куда Кейнс зовет Россию?
Этот крайне негативный монетаристский эксперимент вызвал отповедь даже со стороны самого Милтона Фридмана, который протестовал против отождествления политики российских властей с его учением (Фридман, 1999). Тем не менее, урок истории (если таковой вообще существует) в данном случае вполне очевиден – предложение денег носит эндогенный характер. Если бы это посткейнсианское положение было вовремя усвоено нашими властями, значительный ущерб нашей экономике мог быть предотвращен и бремя нашего народа могло бы быть во многом облегчено.
Седьмое. Особый интерес для нас представляет концепция децентрализованного (индикативного) планирования, предложенная американским ученым А. Эйхнером. Основываясь на теории стоимости Сраффы, он сформулировал стоимостное условие роста, под которым понимается группа цен, возмещающих стоимость как текущих издержек, так и издержек расширения. Таким образом, совокупность надбавок на издержки определяет распределение в экономике инвестиционных ресурсов и величину совокупного спроса. Вот почему необходим социальный контроль над крупным капиталом. Он осуществляется в форме индикативного планирования. Отраслевые плановые комиссии, объединяющие представителей государства, управленцев фирм и профсоюзов, образуют основу этого механизма. Их целью является согласование таких ключевых параметров экономического роста, как цены, заработная плата и инвестиции. Правительство сводит вместе и обеспечивает макроэкономическую сбалансированность планов и решений отдельных компаний. В качестве вознаграждения за подчинение «плановой дисциплине» корпорации получают различные существенные привилегии, такие, например, как благоприятный налоговый режим, льготные кредиты, помощь в подготовке персонала и т. д.
Современный российский опыт не оставляет места для механизма спонтанной конкуренции, что подрывает неолиберальную теорию рыночного равновесия. Обосновываемое посткейнсианством естественное сочетание рынка и плановых механизмов представляется наиболее эффективным. Огромным преимуществом этой модели является ее соответствие историческому опыту и теоретическому наследию нашей страны, например, идеи сочетания плана и рынка, централизма и самостоятельности предприятий и корпораций.
Восьмое. Исходя из теории факторов производства и конкуренции за рабочие места, ортодоксия (мэйнстрим) считает безработицу, во-первых, добровольной, ибо не работают лишь те, кто требует больше своего трудового вклада, а во-вторых, положительной чертой саморегулирующегося рынка, поскольку позволяет держать заработную плату на уровне предельного продукта труда.
Посткейнсианство решительно не согласно с такой трактовкой, позволяющей предпринимателям увековечить безработицу и поддерживать зарплату на уровне крайнего минимума. И то и другое, утверждает оно, ведет к усилению социального неравенства и несправедливости. Оно, наоборот, рассматривает умеренный рост заработной платы, во-первых, как условие смягчения социальной напряженности в обществе, а во-вторых, как условие роста совокупного спроса в качестве основного стимула экономики. Расход одного, как указывалось в первой главе, есть доход другого, и эта взаимозависимость запускает мультипликатор накачивания совокупного спроса и тем самым стимулы экономического роста.
Девятое. В соответствии с неоклассической концепцией факторов производства в России сложилась такая система налогообложения, при которой тяжесть бремени одинаково ложится как на высокодоходные, так и на низкодоходные фирмы и домохозяйства. Для всех установлена одна и та же 13 %-ная ставка подоходного налога и 20 %-ная ставка от прибыли, что нельзя признать социально справедливым.
Разработанная посткейнсианцами система налогообложения позволяет учитывать «степень монополизма» и другие факторы, благодаря которым может быть обеспечено, с одной стороны, социально более справедливое распределение налогового бремени, а с другой – более эффективное стимулирование экономического роста. Так, опираясь на подход М. Калецкого, Э. Ларами и Д. Мэйер (2006), разработали представляющую для нас большой интерес систему справедливого распределения бремени налогообложения. Они отмечают, что на микроэкономическом уровне уровень монополизма определяет распределение доходов между работниками (зарплата рабочих, оклады служащих) и доходов капиталистов (прибыль, рента, дивиденды). При таком подходе основное бремя налогообложения от малоимущих может быть перенесено к тому слою общества, которому даже при более высоких налогах гарантированы растущие доходы.
Десятое. Основным фактором, побуждающим предпринимателей к инвестициям, неоклассическая теория считает уровень процентной ставки. Чем она ниже, тем выше может быть ожидаемая доходность от инвестиций. Но реальность не подтверждает такую зависимость. Так, в первые годы реформ в России процентная ставка поднялась до небывалых высот, и этим объяснялось тогда отсутствие необходимых инвестиций. Но затем проценты за кредиты пошли на снижение, а инвестиций как не было, так и нет.
Посткейнсианство существенно дополнило график предельной эффективности капитала (инвестиций) Кейнса и ставит инвестиции в зависимость также от регулируемой цены в том виде, в каком она представлена формулой польского экономиста М. Калецкого и графиком американского экономиста А. Эйхнера. В ней размер надбавки над издержками увязывается с потребностями фирмы в инвестициях, а они – с экономическим ростом. Подобный принцип ценообразования гарантирует фирмам источник инвестиций и расширения производства. Это особенно важно для нас, так как реальный сектор задыхается от отсутствия инвестиций.
Наконец, посткейнсианство стоит на позициях признания разнообразия форм собственности, эффективность которой оно ставит в зависимость не от ее формы – частной или государственной, – а от достигаемых ею результатов. Оно смыкается с социал-демократической концепцией контролируемой собственности, используемой не только для личного, но и общественного благосостояния. Поэтому к осуществленному у нас массовому возврату к частной собственности, при отсутствии эффективных собственников, с этих позиций напрашивается чрезвычайно настороженное отношение. Ведь важно не то, как она называется, а то, как она служит не только частному, но и общему благу.
5. Посткейнсианская концепция экономической роли государства
Как адекватное отражение реалий ХХ века посткейнсианство не может проходить мимо возросшей роли государства. Мир стал свидетелем того, чего не было раньше. Государство стало выполнять значительные экономические и социальные функции не только в тоталитарных, но и в демократических странах. Неоклассические теоретики отрицают эту реальность, поскольку она несовместима с принципом саморегулирования экономики. Эффективность экономики, утверждают они, тем выше, чем меньше помех на пути такого саморегулирования, каким является вмешательство государства в экономику. Такое вмешательство они рассматривают также как угрозу правам и свободе человека (Фридман, 2006) и путь, ведущий к рабству (Хайек, 1992). По традиции XVIII и XIX вв. они настаивают на ограничении функций государства ролью полицейского, который следит за соблюдением законов и в случаях нарушения принуждает к их выполнению.
