Джо Стадвелл - Азиатская модель управления: Удачи и провалы самого динамичного региона в мире
В Юго-Восточной Азии, напротив, исторический взгляд на экономическое развитие никогда не воспринимался всерьез. Обретшие независимость страны сначала заигрывали с промышленной политикой, а затем резко меняли курс, внимая советам экономистов, ориентированных на эффективность. Иногда это были местные экономисты, прошедшие обучение за рубежом, например так называемая «Мафия из Беркли» – пятеро ведущих консультантов Сухарто в Индонезии, все как один обучавшиеся в Калифорнийском университете в Беркли{231}. Чаще экономические советы исходили от Всемирного банка и МВФ, которые были готовы выдать рецепты по развитию свободного рынка, невзирая на тот факт, что рецепты эти не помогли ни одному государству сделаться успешным в промышленном отношении.
В последние годы вошло в моду сваливать бóльшую долю вины за невзгоды развивающихся стран на Всемирный банк и МВФ. Однако гораздо конструктивнее было бы извлечь важнейший урок из истории Японии эпохи Мэйдзи: как бы ему трудно ни приходилось, но развивающееся государство не должно зависеть от чужих советов. Оно в состоянии взять под контроль свою собственную судьбу, взглянуть на мир незашоренными глазами и разобраться, что там происходит на самом деле. Как гласил пятый и последний пункт из «Клятвы пяти пунктов» императора Мэйдзи, обнародованной по случаю восхождения его на престол в апреле 1868 г., «познания будут заимствоваться у всех наций мира во имя укрепления основ императорского правления».
В путь по Южной Корее и Малайзии
Чтобы лучше понять, как работает промышленная политика при ближайшем рассмотрении, необходимо проследить за тем, как управлялись различные отрасли обрабатывающей промышленности в Северо-Восточной и Юго-Восточной Азии. Один из наиболее интересных вариантов для сравнения – это Южная Корея и Малайзия, поскольку при власти Махатхира Мохамада последняя взяла на себя уникальное для Юго-Восточной Азии обязательство проводить индустриализацию на основе опыта Северо-Восточной Азии. Однако исход этого эксперимента оказался далек от желаемого. Причины такого исхода определяют ряд важнейших уроков касательно промышленной политики.
Южная Корея и Малайзия двинулись в путь, располагая схожими структурами отечественного бизнеса, однако на финише пришли к совершенно разным результатам. В Южной Корее эффективная политика изменила саму природу национальной экономики, в Малайзии же ключевые особенности колониальной экономики остались нетронутыми. Уроки промышленного развития в Южной Корее особенно показательны для Северо-Восточной Азии, поскольку началось оно позже, чем в Японии, а с точки зрения экспортной дисциплины, применяемой к крупным кампаниям, проводилось более правильно, чем на Тайване.
В то время как Япония после Второй мировой войны опиралась на свои более ранние достижения в развитии, Южная Корея была гораздо более неопытна в этом отношении. После обретения независимости от Японии в 1945 г. страна располагала лишь крошечным классом предпринимателей, состоявшим из компрадоров, которые действовали как коммерческие посредники для колониальных властей. В 1950-х гг. правительство Ли Сын Мана позволило им покупать задешево государственные активы и приобретать многие монопольные концессии. При этом на них не оказывалось сопутствующее давление с целью производить товары на экспорт, вследствие чего Южная Корея оставалась зависимой от американской помощи. Однако после государственного переворота, совершенного Пак Чон Хи в 1961 г., новый режим стал применять экспортную дисциплину с удвоенной силой и закрывать экономически неэфективные компании. Взамен «сборной солянки» из предприятий, ориентированных на экономию и домашний рынок, Южная Корея перешла к созданию гигантских конгломератов, опирающихся на обрабатывающую промышленность и предложивших фирменные марки товаров, которые приобрели мировую известность (типичные примеры – Hyundai и Samsung). Все компании, возникшие как до, так и после правления Пака, принадлежали семейному бизнесу, однако промышленная политика государства полностью изменила их поведение.
К тому времени как Малайзия обрела независимость от Великобритании в 1957 г., ее экономика демонстрировала важные структурные сходства с южнокорейской времен Ли Сын Мана{232}. Прежний колониальный класс компрадоров, осуществлявший посредничество между Великобританией и малайскими султанами, продолжал доминировать в частном бизнесе, получал возросшую долю государственных концессий для новых инвестиций, например в предприятия по производству пищевых продуктов, и испытывал лишь минимальное давление, понуждавшее к производству на экспорт.
В 1970-х гг. малайзийское правительство стало использовать государственные предприятия для того, чтобы выкупать пакеты акций рудников и плантаций, все еще принадлежавших британским компаниям. Но никакого поворота в сторону экспортной стратегии для предприятий местной обрабатывающей промышленности так и не произошло. Вместо этого правительство пригласило в страну иностранные компании, чтобы они положили начало производственным операциям. Затем, когда премьер-министром в 1981 г. стал Махатхир Мохамад, с большим запозданием пришло понимание того, что за 20 лет независимости Малайзия даже не начала создавать промышленные структуры, достойные этого названия.
Махатхир заявил о проведении политики под девизом «Взгляд на Восток», обещав, что Малайзия будет конкурировать с программами развития обрабатывающей промышленности Северо-Восточной Азии. Еще будучи министром промышленности и торговли, непосредственно перед тем как занять пост премьер-министра, он проявлял повышенный интерес к Японии и Южной Корее. Одно время казалось, что, подобно тому как Южная Корея училась у Японии, а та, в свою очередь, у Германии, Малайзия собирается следовать урокам истории. Однако вопреки отправке тысяч специалистов на переподготовку в Японию, а собственного кабинета министров на курсы по изучению японского чайного этикета Махатхир не смог усвоить главные обязательные условия проведения политики в интересах «молодой промышленности» – экспортную дисциплину и санкции за провалы. Махатхир, с одной стороны, пытался заставить государственные предприятия делать больше, чем они были в состоянии, а с другой стороны, совершенно не сумел призвать к дисциплине ведущих предпринимателей Малайзии, которые скопили миллиарды долларов, не сделав сколь-либо значительного вклада в развитие страны. Авантюры, предпринятые Махатхиром в 1980-х гг., оборачивались трагикомедией, когда он приказывал членам кабинета министров читать совершенно неуместную книгу по экономическому развитию и заменял простые конструктивные объяснения экономических причин и следствий на вычурные теории культуры.
