Джо Стадвелл - Азиатская модель управления: Удачи и провалы самого динамичного региона в мире
Тем не менее и в Японии, и в Южной Корее, и (в меньшей степени) на Тайване местные политики также сыграли весомую роль в протаскивании законов о земельной реформе через парламент и в их применении. Ладежинский писал, что в Японии министр сельского хозяйства Хиру Вада, социалист по партийной принадлежности, был единственным высокопоставленным деятелем среди тех, кто обеспечивал проведение реформы{146}. Южнокорейский министр сельского хозяйства Чо Понг-ам, имевший левые политические взгляды, организовал в ноябре 1948 г. составление первого закона о земельной реформе и настолько агрессивно противостоял антиреформистской позиции тогдашнего президента страны Ли Сын Мана, что это стоило ему жизни: его объявили северокорейским шпионом и казнили{147}.
Что касается помощи США, то следует заметить: огромная финансовая поддержка оказывалась ими также Индонезии (после падения Сукарно), Филиппинам и Таиланду, однако правительства этих стран предпочли потратить лишь малую часть полученных средств на развитие села.
Политические оправдания отказа от земельной реформы невнятны и пагубны, ведь они подразумевают, что страны не могут контролировать процесс собственного развития. Однако они на подобное способны, хотя это и непросто – в мире гораздо больше стран, где попытки провести земельную реформу так и не осуществились, чем преуспевших в ней. Япония эпохи Мэйдзи провела первую земельную реформу без какого-либо внешнего политического руководства или финансирования. В Индии правительства штатов Керала и Западная Бенгалия провели у себя земельную реформу в 1960-х и 1970-х гг., хотя остальная страна с ней так и не справилась.
Развивающиеся государства – не утлые суденышки, подгоняемые в океане экономического развития ветрами, дующими из богатых стран. В области сельского хозяйства у них есть больше возможностей выбрать самостоятельный курс, чем в любом другом секторе экономики, потому что земельная политика целиком внутреннее дело. Именно поэтому аграрная политика играет роль лакмусовой бумаги для правительства бедной страны. Она является мерилом того, насколько лидеры государства в курсе проблем основной массы населения, то есть фермеров, и того, до какой степени верхушка готова встряхнуть общество, чтобы прийти к успехам в экономическом развитии. Короче говоря, аграрная политика отражает знание правительства о своем народе и желание заботиться о нем. С обеих точек зрения лидеры Северо-Восточной Азии набрали гораздо больше очков, чем их коллеги из Юго-Восточной Азии, и это во многом объясняет, почему одни страны богаче других.
Единственное реальное оправдание для Юго-Восточной Азии заключается в том, что влияние европейского и американского колониализма затруднило местным политикам выбор правильных методов управления. Не подлежит сомнению, что колониализм нанес Юго-Восточной Азии огромный ущерб. Однако он не обусловил неспособность стран сделать правильный выбор своего развития. Корень проблемы в том, что правящие элиты Юго-Восточной Азии были в значительной степени ассимилированы колониальными правителями как до, так и после обретения страной независимости, из-за чего утратили в результате способность, а может и желание, здраво размышлять о национальном экономическом развитии. В Южной Корее и на Тайване, соответственно, гнев на японский колониализм и унижение от победы коммунистов в континентальной части Китая заставили лидеров более разумно подойти к вопросу о том, как поднять свои нации с колен. Единственными в Юго-Восточной Азии по-настоящему разгневанными судьбой своих стран лидерами стали только Сукарно и Махатхир Мохамад. Первый, однако, был предельно распутным, а второй слишком плохо знал историю экономики, чтобы сделать осознанный выбор политики для своей страны.
Пришло время перейти к следующей части книги, но при этом мы должны постоянно помнить о глубоком значении сельского хозяйства для ускоренных экономических преобразований. Ни в коем случае нельзя недооценивать сектор экономики, который предоставляет работу подавляющей части населения бедной страны.
Часть 2
Обрабатывающая промышленность: победа историков
Если бы мне пришлось выразить суть того вклада, какой история экономики способна внести в экономическую науку, я бы сказал, что не существует «законов» или правил в экономике, которые были бы действительны для всех периодов истории.
Пол Байрох. Мифы и парадоксы истории экономики{148}Аграрная политика важна для бедных стран, поскольку большинство населения там составляют фермеры, а малые семейные хозяйства способны достичь высокого уровня производства и вызвать стремительный рост потребления, что, в свою очередь, позволит всей экономике энергично двинуться вперед. Однако никакая страна не может поддерживать рост производства только в сельском хозяйстве. Выгоды от проведения земельной реформы и других улучшений в структуре аграрного сектора спустя примерно десятилетие начинают постепенно сходить на нет, и это понуждает экономику перейти в следующую фазу развития, исторически связанную с обрабатывающей промышленностью. Несмотря на то что сегодня в экономике богатых стран доминирует сфера услуг, обрабатывающая промышленность по-прежнему остается жизненно важной для ускоренных экономических преобразований в бедных странах.
Тому есть две основные причины. Первая заключается в том, что обрабатывающая промышленность базируется на использовании машин, а потому позволяет бедной стране преодолеть основное препятствие на самой ранней стадии развития – нехватку у людей производственных навыков. В обрабатывающей промышленности небольшое число предпринимателей и технических работников могут с помощью машин (для начала импортных) оказать усиленное воздействие на экономическое развитие страны через автоматизированное производство, способное трудоустроить большие группы неквалифицированных и недостаточно квалифицированных рабочих. Новые работники могут принести пользу при выполнении базовых производственных задач после минимальной подготовки и овладеть дополнительными навыками в процессе трудовой деятельности.
Многие виды деятельности в сфере услуг требуют иного, поскольку повышение производительности здесь зависит в первую очередь от образования и навыков работников, полученных ими перед тем, как они приступят к труду. Например, нужно освоить программный код, прежде чем написать хотя бы одну строку программы. Кроме того, машины в обрабатывающей промышленности могут наращивать общую продуктивность в отличие от людей в сфере услуг. Вы лучше поймете эту разницу, если мысленно сравните человека, наблюдающего за линией роботизированного производства на фабрике, где он повышает эффективность предприятия своим трудом и работой нескольких машин, и человека, который предоставляет услуги каждому клиенту по отдельности – так, телефонистка может разговаривать только с одним абонентом. Поэтому производительность в сфере услуг по определению растет медленнее, чем в обрабатывающей промышленности, поскольку сфера услуг сильнее зависит от человеческого фактора и совершенствования людьми своих навыков{149}.
