Хесус Уэрта де Сото - Деньги, банковский кредит и экономичские циклы
589
Первоначально эта таблица появилась в нашем предисловии к испанскому переводу книги Ф. А. Хайека: Hayek, Contra Keynes and Cambridge (Contra Keynes y Cambridge, p. xii). Она представляет собой нашу адаптацию таблиц из книги Хайека «Чистая теория капитала» (см.: Hayek, The Риге Theory of Capital, pp. 47–49,) и из книги Скоузена «Структура производства» (Skousen, The Structure of Production, p. 370). Кроме того, здесь отражена информация, имеющаяся в таблице, опубликованной в статье Huerta de Soto, «The Ongoing Methodenstreit of the Austrian School,» p. 96, в которую были сведены различия между австрийской школой и неоклассикой.
590
«За исключением австрийской школы, а также некоторых секторов шведской школы и ранних неоклассиков, все современные макроэкономические теории едины в отсутствии одного и того же. Они не работают с концепцией капитала, или, точнее, с межвременной капитальной структурой, по крайней мере неким недвусмысленным и удовлетворительным образом. Но ведь именно теория капитала предлагает самую обширную и многообещающую платформу для учета в макроэкономических построениях такого критически важного элемента, как время»
(Roger W. Garrison, «The Limits of Macroeconomics,» Cato Journal: An Interdisciplinary Journal of Public Policy Analysis 12, no. 1 [1993]: 166).591
Луис Анхель Рохо пишет:
«В целом сегодняшнее состояние макроэкономики отличается весьма сильной степенью растерянности. Кейнсианская экономическая теория охвачена глубоким кризисом, поскольку не смогла адекватно объяснить, ход событий, не говоря уже о том, чтобы контролировать его. В то же время новые идеи еще не вполне укоренились и остаются легкой мишенью для критики, требующей их эмпирических подтверждений».
Хотя мы полагаем, что диагноз, поставленный Рохо, является верным, и он отметил теоретический провал и кейнсианцев, и монетаристов, к сожалению, он не счел нужным упомянуть о необходимости базирования макроэкономических построений на адекватной теории капитала, которая позволяет провести корректную интеграцию «микро» и «макро» аспектов экономики. См.: Luis Ángel Rojo, Keynes: su tempo y nuestro (Madrid: Alianza Editoral, 1984), pp. 365ff. В этой же книге Рохо можно найти краткое и совершенно недостаточное упоминание австрийской теории экономического цикла (см. с. 324–325). Рамон Фебреро сделал полезное резюме современного состояния макроэкономики и попытался привнести некоторый порядок в ее хаотическое и рыхлое состояние, см. его статью: Ramón Febrero, «El mundo de la macroeconomia: perspectiva general y concepciones originarias,» Qué es la economía, Ramón Febrero, ed. (Madrid: Ediciones Pirámide, 1997), chap. 13, pp. 383–424. К сожалению, Фебреро не уделил должного внимания австрийской школе, о которой он едва упомянул.
592
Hayek, The Риге Theory of Capital, p. 408.
593
«Концепция денег как шарнирного соединения предполагает существование двух теоретических конструкций, экстремизм которых должен быть преодолен. Одна крайность имеет место, когда деньги считают жестко соединенными („клепаное соединение“) с реальным аспектом экономики. Принять такой подход значило бы отрицать наличие специфических проблем межвременной координации… Другая крайность состоит в трактовке денег в качестве „разомкнутого соединения“. Она означает отрицание возможности рыночного решения проблемы межвременной координации… Монетаризм и кейнсианство занимают одну из этих двух диаметрально противоположных позиций, в результате чего макроэкономические проблемы выглядят либо тривиальными, либо неразрешимыми. Между этими крайностями располагается концепция „шарнирного соединения“ Хайека, позволяющая признать наличие проблемы, оставив в качестве открытого вопроса возможность ее рыночного решения»
(Roger W. Garrison, «Time and Money: The Universals of Macroeconomic Theorizing,» Journal of Macroeconomics 6, no. 1 [Spring 1984]: 203).Согласно Гаррисону, австрийцы построили эффективный переходный мостик также и для крайностей теории рациональных ожиданий:
«И допущение о сверхрациональности, и гипотеза о недостаточной рациональности равным образом принижают ту критически важную роль, которую играет сам рыночный процесс, будучи единственным источником постоянного формирования ожиданий. Обе они также снижают и описательную силу теории, в которой применяются подобные неправдоподобные конструкции ожиданий»
(Garrison, «What About Expectations?» p. 22).594
См. статью Хайека «О нейтральных деньгах» (Hayerk, «On Neutral Money,» in Money, Capital and Fluctuations, chap. 7, pp. 159–162, esp. p. 161; эта работа представляет собой английский перевод его статьи, первоначально опубликованной по-немецки: Hayek, «Über ‘Neutrales Geld’,» Zeitschrift fiír Nationalokonomie 4 [1933]: 659–661. Дональд Лавой установил, что в любом случае разрушительный эффект простого колебания общего уровня цен наносит меньший ущерб и гораздо более предсказуем, чем то воздействие, которому производственная структура подвергается вследствие впрыскивания денег посредством банковской кредитной экспансии:
«Мое собственное суждение сводится к тому, что последствия изменения уровня цен наносят меньший ущерб и легче подлежат корректировке, чем последствия впрыскивания денег. Таким образом, оптимальная экономическая политика по поддержанию стабильных денег должна быть настолько близка к политике нулевого роста количества денег, насколько это практически возможно. По моему мнению, постепенная дефляция, которую допускает такая политика, была бы более предпочтительной, чем то искажение системы относительных цен, которое порождают попытки впрыснуть в экономику деньги в таких количествах, которые должны обеспечить постоянство уровня цен».
Он добавляет к этому следующее:
«Даже предложение золотых денег со временем постепенно увеличивается. Некоторые авторы оценивают, что такой рост составляет около двух процентов в год. По-моему, это представляется лучшим из того, что можно сделать».
(Don С. Lavoie, «Economic Calculation and Monetary Stability», Cato Journal, 3, no. 1 [Spring 1983]: 163–170, esp. 169).В главе 9 содержится предложение по реформированию денежной и банковской системы. Когда эти реформы будут реализованы, разработка и реализация мер «макроэкономической политики» станут ненужными.
595
Луис Анхель Рохо справедливо указывает на то, что основная деятельность банков не предполагает выполнения ими функций финансовых посредников, а базируется на их способности создавать кредиты и депозиты из ничего. Однако он продолжает называть банки финансовыми посредниками и упускает из виду почетную роль, выполняемую истинными финансовыми посредниками (которых он называет небанковскими институтами) в экономике, свободной от специальных банковских привилегий. См.: Luis Ángel Rojo, Teoría económica III, материалы к лекциям и программа курса 1970/71 учебного года (Madrid, 1970), pp. 13ff., 90–96.
