Никита Бутомо - Бизнес с русскими или без?
Высокий контекст в коммуникации — это особый язык, который говорит о том, «наш» ты или «не наш». Но если вы — не наш, чего вы лишаетесь, оказываясь вне контекста, и что приобретаете, находясь в нем?
Однажды в Древней Греции произошел такой случай, ставший хрестоматийным.
Некий гражданин Афин, Аристид, будучи стратегом (важнейший пост в городе-полисе) всегда проявлял честность, чем завоевал любовь сограждан. Но любовь сограждан — вещь неоднозначная. Демократия Афин поощряла в своих гражданах энергию и силу личности, но и боялась слишком ярких людей. Потому время от времени такие люди изгонялись из города сроком на 10 или 20 лет, а то и навсегда. Процедура изгнания носила название «остракизма», от слова «остракон» — черепок, на котором писалось имя человека, которого хотелось изгнать из города. Граждане голосовали, нацарапывая на черепках имена, каждый, какое хотел, и затем черепки складывались в урну.
И вот однажды, в день остракизма, Аристид шел по улице. К нему обратился старый слепой гражданин:
— Пожалуйста, — сказал он. — Напиши на моем черепке имя «Аристид».
— А что тебе он сделал? — спросил Аристид.
— Ничего. Просто надоело слушать, как все о нем говорят: «Какой справедливый, какой справедливый!».
Аристид написал.
Вот это пример поведения низкоконтекстных людей.
Но откуда же в нас — обратное поведение?
Мы думаем, что высокая контекстность появилась в нас оттуда же, откуда и монологичность. Что происходит, когда русский говорит с волнами, с собаками, со своим мечом (других-то собеседников нет)? Человеку кажется, что мир отвечает ему, просто не может не ответить на его просьбы, мольбы или негодования. Чайка махнет ему крылом, на небе вдруг появляется луч света от солнца, волны шепнут — и русский понял: они согласны с ним (или нет).
Вы думаете — это бред, человек — болен? Вспомните постановку «Эзоп», ее часто показывают по ТВ. Помните, когда Клеонт, захотев дать Эзопу свободу, потребовал знака свыше, чтобы понять — правильно ли он поступает? В тот момент Эзоп вбежал к нему и закричал: «Господин, на небе кружатся две сойки! Это знак!» Однако, когда вышел Клеонт, соек уже не было.
Древние греки и особенно римляне придавали большое значение знакам. Битвы не начинались, пока не было получено знамение. Александр при Гавгамелах начал битву, имея войско всего в 80 тысяч человек, против в 10 РАЗ (!) превосходящего его противника и одержал победу! А почему? Потому что был уверен в победе и все правильно рассчитал, и увидел ЗНАК. Потому, что перед сражением он увидел парящего высоко в небе орла — это был хороший знак для него! Ведь орел был птицей Зевса, а Александр был сыном Зевса (так считалось), поэтому это был знак в его пользу. И Александр выиграл битву, величайшую в истории!
Мы можем смело считать высокий контекст признаком отсутствия ОБЩЕСТВА. В социуме, который складывается из принципиально разных слоев населения, РАНО ИЛИ ПОЗДНО люди начинают говорить низкоконтекстным языком — они просто экономит время и силы. В вертикально устроенных же или индивидуалистических культурах рождается и живет высокий контекст. Получается интересная вещь: культура индивидуальностей, эдаких «Бен-Гуров» и «Анакинов Скайуокеров», культура абсолютной свободы, тесно смыкается с культурой жестких вертикалей и полной несвободы. И именно поэтому Скайуокер становится во главе такой несвободной «вертикали» — потому что, по сути, он и эта вертикаль — и есть одно и то же, хоть, на первый взгляд, они совершенно различны!
А кто же и что же противостоит им?
Не человек, но общество! Коммуна, демократический полис, или просто клуб любителей чего-либо. Там, в этой среде, все равны, но и каждый — индивидуален. Однако индивидуален он ровно настолько, насколько это выгодно всей коммуне, не более и не менее. Свободы там не так уж и много, скорее ее там мало, но при этом каждый волен сам добыть ее себе. Как? Убедить других членов сообщества в своей правоте, получить их поддержку и, соответственно, свободу действий. И все время доказывать другим правильность своих действий — в открытой коммуникации, без иносказаний, прямо.
Не нравится? Тяжело? Но другого пути просто нет. Бизнес, про который мы говорим, требует низкого контекста. Если монологичность можно было бы использовать, то высокий контекст пришлось бы выбросить на свалку истории. Сделать это чрезвычайно сложно.
Мы описали особенности коммуникации по-русски, рассмотрели три архетипа поведения: стремление к неопределенности, монологичность и высоту контекста.
Итак, коммуникация между русскими на работе характеризуется:
Несерьезным отношением к ней. Мы не верим, что словами можно сделать что-то серьезное. Все уже сказано — верим мы. Все определено. Не случайно любимой пословицей русских является: «Слезами горю не поможешь». Все равно, что: словами — не поможешь.
К слову, греки и римляне словами выигрывали войны. Цезарь убедил галлов не воевать против него, выступив перед ними с речью (а галлы речи придавали огромное значение. «Вязать незримыми путами» — называли они речь). Демосфен и Фемистокл, Алкивиад и Леонид словами воодушевляли греков на борьбу. «Люди Афин, нет времени для разговоров, но для храбрецов довольно и пары слов», — так говорил Демокрит, которого мы знаем как ученого-материалиста.
Для римского юноши вся его жизнь проходила на Форуме, где он мог выделиться, обличая богатых в публичной речи.
Несерьезное отношение к коммуникации ведет к игнорированию ее законов: русские пропускают фазу договора, а когда нет договора — нет и продукта коммуникации. Коммуникация становится вечной! Не это ли цель для всех нас? Настоящая цель? Ведь когда коммуникация — вечна, вечна и ее роль на этой сцене.
Настоящая коммуникация должна начинаться фазой договора: «Мы собрались, чтобы…», «Кто хочет высказаться?», «Кто хочет возразить?». Затем следует разговор двух «взрослых». Никаких эмоций, никаких манипуляций. Факты, выводы, заключения, акцент на том, что объединяет, а не разъединяет. «Коммуникация — обмен аргументами», — говорил А. Секацкий.
В заключении — высказывание благодарности собеседнику, проговаривание своих мыслей — удовлетворенность коммуникацией и достижение договоренностей.
Отсутствие диалога на уровне «взрослый»-«взрослый» ведет к отсутствию решения в стиле «выиграл»-«выиграл». Характерна позиция «выиграл»-«проиграл». В коммуникации русские выбирают роль «ребенка» (термин ТА), а не «взрослого», или «родителя» — агрессора, который поучает. Позиция «ребенка» достаточно сильна. Оружие ребенка: ложь, крик, плач. Такая позиция направлена на нежелание понимать собеседника. Говоря с позиции «ребенка», русский вынуждает собеседника занять позицию «ребенка» или же «родителя», но не «взрослого». Дети могут общаться только на равных, когда они с собеседником друзья, или с «родителем».
