Ф. Ландберг - 60 семейств Америки
Эта таблица, основанная на вычислениях Доуна, показывает, что капиталы, приносящие 300 тыс. долл, годового дохода и выше, увеличиваются в благоприятные годы более чем на 50% своего чистого дохода. Капиталы размером от 25 тыс. до 300 тыс. долл, увеличиваются на сумму, составляющую от 30 до 43,4% чистого дохода. Короче говоря, большие состояния имеют тенденцию прогрессивно увеличиваться путем накопления доходов, которые не в состоянии потратить на предметы потребления небольшая группа лиц, получающих эти доходы. В то же время среди групп лиц, получающих меньшие доходы, лишь немногие в состоянии улучшить своеэконо мическое положение, да и то в незначительной степени. Рост капитала не всегда происходит в указанной выше пропорции, так как капиталовложения лимитируются рынком, который в свою очередь лимитируется экономической слабостью масс. Но цифры Доуна, из которых явствует, что крупные состояния, как правило, из года в год автоматически увеличиваются благодаря разбухающим доходам, прекрасно иллюстрируют эту тенденцию.
Получатели доходов свыше 50 тыс. долл, были в состоянии делать сбережения в размере 30%. Но из данных Бюро внутренних доходов следует, что получали подобные доходы всего 38 889 человек, то есть 0,05% взрослого населения. Мы не учитываем здесь доходов, получаемых из не облагаемых налогом источников, так как число этих источников сравнительно невелико и точных данных о них не имеется. Совершенно очевидно, что подобные сбережения, сосредоточенные в руках немногих лиц, обладают большей мобильностью и значением, чем распыленные сбережения людей, получающих более низкие доходы, тем более, что сбережения последних передаются банкам и страховым обществам, управляемым представителями получателей более высокого дохода. Доходы в 25 тыс. долл, и выше, показанные в год бума только 102 578 лицами, то есть 0,15% взрослого населения, дали 37,7% индивидуальных сбережений.
Из приведенных Доуном цифр ясно, что основная масса валового дохода категории, получающей доход ниже 5 тыс. долл., тратилась на пищу, одежду, жилище, транспорт и медицинское обслуживание.
Доун показывает, что в 1929 г. около 99% всех граждан обладало валовым доходом в 5 тыс. долл, или ниже [1 R. R. Doane, The Measurement of American Wealth, p. 32.]; а 83 % всего реализуемого богатства страны принадлежало одному проценту населения с годовым доходом от 5 тыс. долл, и выше Совершенно ясно, что даже в годы бума весьма значительное число американцев получало, подобно рабам, немногим больше того, что требуется для воспроизведения рода и поддержания прожиточного минимума.
Существуют различные виды доходов. Это иллюстрируется следующим примером: в 1929 г. министерство торговли оценило национальный доход в 78 576 млн. долл., в то время как подоходного налога за этот же год было уплачено лишь с 25 млрд. долл, дохода. Сумма национального дохода включала все виды передач денег и с точки зрения отдельных граждан даже вовсе не являлась доходом.
Не менее 35% валового национального дохода, или 27 500 млн. долл., составляли доходы, полученные нетрудовым путем, или доходы от имущества — дивиденды, проценты, рента, арендная плата и предпринимательские доходы. Богачи получали по этим статьям значительную часть своих доходов, хотя в разделе выплачиваемых процентов участвовали банковские вкладчики и держатели страховых полисов, принадлежащих к более бедным классам. Но богачи запускали руку и в другие источники, получая колоссальные — теоретически заработанные — жалованья, премиальные и комиссионные, размеры которых они сами же и назначали, пользуясь количеством голосов, предоставляемым им их акциями.
Общая сумма сбережений по всей стране за 1929 г. равнялась примерно 2 400 млн. долл. Из этой цифры 1 423 млн., или более 50%, приходилось на долю корпораций и только 979 млн. долл.—на долю отдельных лиц, причем, как показано Доуном, основная масса индивидуальных сбережений принадлежала категории, получающей доход свыше 5 тыс. долл.
В то время как группам, получающим низкий доход, приходилось почти целиком тратить его на предметы первой необходимости, группам с годовым доходом в 1 млн. долл, и выше хватало менее 25% их дохода на покрытие всех расходов на питание, жилище, транспорт, медицинское обслуживание, образование, отдых, "филантропию", одежду и развлечения, — несмотря на то, что затраты лиц, принадлежащих к последней категории, так велики, что людям, не привыкшим к широкому образу жизни, они кажутся чрезмерными. С точки зрения среднего гражданина личные затраты богачей являются настоящим расточительством; с точки зрения нужды общества в этих деньгах эти личные затраты преступны; но по отношению к колоссальным доходам, которые получают владельцы крупных капиталов, их личные затраты весьма скромны, даже скудны. Лиц, обладающих ограниченными средствами и усиленно старающихся сберечь от 50 до 75% дохода, называют скрягами, но современные богачи, в порядке двойного парадокса, являются одновременно и мотами, и скрягами, и филантропами.
С какой бы стороны мы ни подходили к проблеме распределения доходов, по существу вывод будет один и тот же: менее 20% населения страны обладает всем, в то время как 80% не имеет, по существу, ничего Само богатство стало монополией.
Из 1 300 тыс. американцев, умерших в 1933 г., только 10 тыс., или 0,77%, оставили подлежащие обложению налогом состояния в 50 тыс. долл, или более; в среднем величина этих состояний оценивалась в 80 тыс. долл. В 1933 г. в Америке было 43 млн. чел., получавших заработную плату, но налог мог быть удержан только с 3 600 тыс. чел., несмотря на снижение суммы, с которой начинает взиматься налог, до 1 тыс. долл. Такое положение — не новость, оно только усугубилось в наше время.
По поводу тщательно поддерживаемого мифа о том, что состояния лиц, получающих высокие доходы, беспрерывно распадаются или раздаются на сторону, Роберт X. Джексон, юридический представитель Бюро внутренних доходов, давая показания перед финансовой комиссией сената в августе 1935 г., заявил следующее:
"Часто утверждают, что крупные капиталы расточаются на протяжении трех поколений... Правда, были такие времена, когда все накопленное трудами дедов могло быть растрачено внуками. Вероятно, с небольшими состояниями это может происходить и теперь. Но это неверно в современных условиях в отношении крупных капиталовложений. Они не только сохраняются, они растут. Это происходит потому, что они теперь столь велики. Разгульный наследник такого состояния истощит себя скорее, чем сможет промотать хотя бы только доход с него, не говоря уже о самом состоянии. Кроме того, подобные богатства хранятся главным образом в виде имущества, управляемого по доверенности, и в ход пускаются все юридические и экономические средства, чтобы воспрепятствовать распылению состояния... Мы видим, что большинство крупных состояний, благодаря способу управления ими, не только сохраняется в неприкосновенности, но и увеличивается по мере того, как они переходят от одного поколения к другому..."[1 Многие консервативные авторы разделяют высказанное здесь мнение, что по меньшей мере 75% американцев не имеют ничего, кроме одежды и небольшого количества недвижимого имущества. См. отчеты государственной комиссии по безработице. (President’s Committee on Unemployment, Recent Economic Changes in the United States, 11, p. 478; The Survey, November 1, 1928, pp. 61" 120; Leven, Moulton and Warburtont America’s Capacity to Consume, Brookings Institute, pp. 55—56; Prof. C. W. Mitchell, Mechanical Engineering. February, 1931; Federal Trade Commission, Report on National Wealth and Income. 1926; The National Industrial Conference Board, The Economic Status of the Wage Earner in New York and Other States; R. R. Doane, The Measurement of American Wealth.) Характерные примеры экономической деградации приводятся даже в органе уоллстритовских банков Fortune VI, № 6, December, 1932, р. 49; № 4, October. 1935, pp. 56—57.].
