Александр Гольденберг - Компаньон, или 10 дней из жизни миллионера
Триста спартанцев
Постепенно узнавая своего компаньона все больше и больше, мне открывался масштаб его коммерческой деятельности. Мне становилось ясным, что этот человек очень богат и влиятелен. Много людей приезжало к нему не за деньгами, не за инвестициями, не с целью организовать совместный проект, а просто попросить совета. И он давал советы, основываясь на своем опыте. Он не был последней инстанцией, но я знаю, что к его мнению прислушивались даже очень влиятельные люди, не говоря о рядовых бизнесменах и друзьях.
Как-то я спросил у него, каков штат его фирмы. Он назвал цифру около 300 человек. Я был крайне удивлен, так как знал о более 40 фирмах и проектах в разных направлениях бизнеса и полагал, что штат сотрудников составляет несколько тысяч человек, как на заводе. Я выразил свое недоумение и рассказал о своих мыслях. Он ответил, что его задачей не является создание рабочих мест, его задачей является успешное ведение каждого бизнеса в отдельности и фирмы в целом. «Это количество людей, которые работают на меня, не считая многочисленных сотрудников разных крупных предприятий и заводов, которых я не включил в этот список. Если включить их, то сумма была бы несколько десятков, может сотня тысяч. Но я не считаю их своими сотрудниками. Это сотрудники предприятий, в которых я являюсь совладельцем. Ими управляют другие люди. Я не стремлюсь раздувать штат с целью создать новые рабочие места. Я предпочитаю увеличивать обязанности сотрудников и повышать их оплату», – таково было его пояснение.
Сначала я не понял этой идеи, ведь для любого мужчины было бы приятно, что штат сотрудников громаден. Но его рационализм и стратегический подход к делу заставили меня задуматься и пересмотреть свои убеждения. Я решил, что это абсолютно верная позиция. «Стремись к качеству, а не к количеству» – это было его кредо в построении коллектива своей фирмы и отдельных предприятий в частности.
День пятый. С семьей
Сыновья
У моего компаньона были два сына и дочь. К своим детям компаньон относился с большим уважением. Впрочем, он ко всем людям относился с уважением. Вне зависимости от статуса, положения в обществе, размера капитала, национальности и прочее. Я не видел, чтобы он когда-либо повышал на детей голос. Он мог быть строгим, казалось, даже сердитым. Но он никогда не переходил грань, которую сам, очевидно, ощущал.
Его общение с детьми было весьма интересным. Он мало рассказывал им о деле и вообще мало учил их. Моему обучению он посвящал в разы больше времени, чем всем детям вместе взятым. Я, конечно же, спросил об этом, потому что это было крайне странно для меня. На что мой компаньон ответил: «Я давно перестал учить детей. Это случилось тогда, когда я понял, что они не слышат меня». В дальнейших разговорах он объяснил, что дети вообще редко слушают родителей. Родители настолько много времени проводят со своими детьми, что дети попросту считают речь и советы родителей заезженной пластинкой. Он сказал, что он знает исключения, но его дети не являются таковыми, поэтому он давно закончил поучать их и наставлять, что называется, на путь истинный.
Также он добавил, что часто пользуется поддержкой друзей, через которых доносит до своих детей интересные пути и решения. Дети, как правило, с большим интересом случают его друзей и партнеров и часто используют их советы. Я не мог поверить – это парадокс. Его дети имели рядом с собой огромный источник информации, он был практической энциклопедией достижения успеха. И они не использовали этот уникальный ресурс, чтобы самим стать успешными. Они как будто и не подозревали о существовании этого фантастического ресурса. Но мой компаньон сказал, что это обычное дело во взаимоотношениях родителей и детей. Так происходит в большинстве случаев. И зная это, надо использовать все имеющиеся средства, чтобы повлиять на детей через других – партнеров по бизнесу, друзей, даже сотрудников.
Его дочь приняла решение посвятить себя будущей семье, она была уже замужем. Расскажу о его сыновьях. Они, как и отец, решили заняться бизнесом. Одному из них был уже 21 год, он бросил вуз и с 18 лет открыл свою фирму. Младший решил получить высшее образование, но несмотря на активную учебную деятельность, пробовал себя в разных проектах.
Компаньон рассказывал, что сыновья не раз подходили к нему с просьбой одолжить кругленькую сумму для реализации их бизнесов. Но он ни разу не ссудил им деньги на открытие бизнеса, кроме карманных расходов и небольших экспериментов с суммами не более 1000 долларов. Компаньон рассказал мне, что он сам начинал с нуля, никто не помогал ему, но, надо заметить, никто и не мешал. Мой компаньон был искренне убежден, что сейчас уникальное время, что можно открыть любой бизнес, заниматься чем угодно, достичь успеха и стать известным. Но он сказал, что каждый из его сыновей должен будет пройти этот путь, если хочет действительно дойти до настоящих побед, а не остановиться на мечте о доме или большой квартире, даче и приличном автомобиле. Он объяснил мне, что сделал все, что было в его силах, чтобы дать детям хорошее образование и знания, и сейчас их судьба уже находится в их собственных руках. И это говорил человек, который мог каждому из сыновей купить завтра же по новому мерседесу. Кстати, старший сын сам заработал себе на подержанную «тойоту», а младший вообще ездил на общественном транспорте. Я был просто в шоке! И это дети человека, который может позволить себе все что угодно, купить любой дом, любой автомобиль, виллу или еще бог знает что.
Во время институтских лет, а потом и после, я часто слышал, как богатые родители покупают своим детям машины и квартиры на свадьбу, но мой компаньон не делал ничего подобного. До 18 лет он обеспечивал детей, а потом его финансовая поддержка была закончена, о чем недвусмысленно дал понять своему старшему сыну, когда тот хотел пойти учиться в другой вуз на платной основе, а мой компаньон рекомендовал ему заработать на это самому. И это сказал мультимиллионер, который мог купить себе собственный самолет.
Компаньон сказал мне, что его дети сначала дулись на него, но он постарался объяснить им, что если будет продолжать спонсировать их, то они так и останутся недоразвитыми и ущербными. Он добавил, что их собственное развитие и их жизнь теперь находится в их ведении, и они сами могут распоряжаться ею так, как посчитают необходимым.
Я был потрясен подобным отношением. Я слышал, что это в порядке вещей для США или Европы, но никогда не слышал о таком в России. Я спросил, убежден ли мой компаньон в том, что поступает правильно, и что в этом случае его дети действительно добьются успеха. Он ответил, что он ни в чем не может быть уверен на 100%, но в то же время он сказал, что на 100% уверен лишь в том, что должен поступить именно так. «Мои мозги говорят мне одно, а мое сердце шепчет мне совсем другое. Я привык прислушиваться к тому, что говорит мне сердце».
