Иллюзия себя: Что говорит нейронаука о нашем самовосприятии - Грегори Бернс
Ни одно сто́ящее дело легким не будет, поэтому я хочу закончить эту главу словами поддержки. Перемены возможны. Гипотетические альтернативы, обозначенные в предыдущем абзаце, даются тяжело, потому что нас удерживает страх – страх потерять имеющееся и страх перед неизвестностью. Но он не помешает нам изменить свой нарратив. Жизнь – это череда событий, нарратив – то, что они для вас означают, – вот главное, о чем вам нужно помнить. Может быть, сама череда событий от вас и не зависит, но уж то, как их излагать, полностью в вашей власти.
Глава 18
Будущее «я»
В самом начале нашего путешествия я утверждал, что у каждого из нас существуют три версии себя – прошлое «я», нынешнее и будущее. Каждый миг нынешнее «я» утекает в прошлое, уступая место будущему «я». Для самого человека это примерно как ехать в поезде: нынешнее «я» сидит в вагоне и несется по рельсам времени, вам кажется, что вы сами никуда не движетесь, движется все остальное. То же самое происходит и с нынешним «я», которое находится здесь и сейчас. Но, как объяснил Эйнштейн, все зависит от системы отсчета. С точки зрения водителя автомобиля, вставшего на железнодорожном переезде, мимо проноситесь как раз вы. Так что меняетесь именно вы, а не окружающий мир.
С первой до последней главы книги я доказывал, что «я» прошлое, нынешнее и будущее – в действительности разные люди. На физическом уровне молекулярные составляющие нашего организма меняются ежеминутно изо дня в день. Сегодня вы в буквальном смысле уже не тот / не та, кем были вчера. И только за счет рассказываемых самим себе нарративов мы поддерживаем полезную иллюзию, будто остаемся одним и тем же человеком.
Из этой концепции, если вы с ней согласны, закономерно следует, что нарративы – просто еще одна разновидность вычислений, производимых нашим мозгом. Большую часть времени эти вычисления выполняются автоматически. При нормальных обстоятельствах мы не застываем в тревожном раздумье, прежние мы сегодня или уже нет. На протяжении всей книги мы рассматриваем когнитивные процессы, способствующие автоматизму этих вычислений. Мозг – это не цифровое записывающее устройство, поэтому воспоминания приходится хранить в сжатом виде. Нашими первыми переживаниями и первыми историями закладываются шаблоны, а последующие переживания затем сравниваются с ними и хранятся как отклонения от этих шаблонов. Соответственно, и наши ожидания от будущего, движимые теми же самыми механизмами, настраиваются на отклонения от настоящего.
Ваше будущее «я» – это не отдельная готовая сущность. Цельность для него невозможна, поскольку грядущее нам пока неведомо. Будущее «я» – это облако вероятностей, каждая из которых представляет гипотетическую траекторию, ведущую вперед из отправной точки в настоящем. Кроме того, когда мы определяем, какие истории принять и усвоить, в ход идут компрессия, прогнозирование и диссоциация. Поскольку у нас уже есть накопленный за всю предшествующую жизнь багаж нарративных базисных функций, замещение неизбежно пойдет медленно и трудно. Заменить старые нарративы более свежими и снизить частоту обращения к старым можно, но на это потребуются силы и время. Тому, как это сделать, я и хочу посвятить последнюю главу своей книги.
Задумываться о будущем нам в числе прочего мешает опора на память. Во второй главе я говорил о разнице между семантическими воспоминаниями (знанием фактов) и эпизодическими (знанием событий). Эпизодические воспоминания зачастую автобиографичны, и, как показывают недавние эксперименты, представляя себя в будущем, мы нередко смотрим с той же воображаемой точки зрения, что и вспоминая себя в прошлом. По аналогии с воспоминаниями исследователи называют такой взгляд эпизодическим мышлением о будущем{180}. Эксперименты с использованием нейровизуализации эти данные подтверждают. Во время эпизодических воспоминаний и моделирования будущего активируются одни и те же структуры мозга, в том числе участки височных долей и префронтальной коры. Включается даже зрительная кора, поскольку человек мысленно рисует картину предполагаемого будущего{181}.
Если модель будущего опирается на воспоминания о прошлом, она поддается нашему контролю. В предыдущей главе я изложил общие принципы выстраивания нарративов вероятного будущего. Любому попробовавшему проделать предложенное мной упражнение сразу становится ясно, что дело это нелегкое. Даже обладатели самого живого и творческого воображения обращаются при моделировании вероятного будущего к воспоминаниям из прошлого. Но эти воспоминания не ограничивают нас, а, напротив, служат трамплином для прыжка в воображаемое будущее. Гарвардский психолог Дэниел Шектер, занимающийся исследованием памяти, пропагандирует подход, который он называет индуцированием эпизодической конкретики. В ходе полуструктурированного интервью человека подводят к припоминанию конкретных подробностей пережитого в прошлом. Затем просят представить что-то из будущего. Благодаря индуцированию эпизодической конкретики воображаемое будущее рисуется детальнее{182}.
Иными словами, будущее начинается в прошлом. Чтобы вообразить свое будущее «я», нужно погрузиться в воспоминания.
Вот такой совет, например, может сработать: попытайтесь вспомнить момент, когда вам было абсолютно комфортно на своем месте. Заметьте, я не сказал «когда вы были счастливы». Я имею в виду ситуацию, в которой вы отлично ладили с собой, вас никто не осуждал и не оценивал и, надо надеяться, никакой внутренний голос не зудел, что надо было действовать так, а не эдак. Если у нас с вами есть что-то общее, возможно, вслед за таким воспоминанием вы перенесетесь в период ранней молодости – те самые годы становления. Я помню, как в магистратуре дневал и ночевал в цокольном этаже анатомического корпуса. И хотя загрузка у меня, как у магистранта, была, как говорится, выше крыши, я с головой ушел в робототехнику, создавая конструкции для исследования биомеханики организма. Любое мое воспоминание о занятии, способном поглотить меня целиком и полностью, связано с поиском ответов на научные вопросы, позволявшим не сдерживать свою любознательность. И хотя разочарования и досаду я тоже помню, любознательность – это мое второе имя.
Однако наша цель не просто вспоминать. Как утверждает по итогам своих исследований Шектер, извлечение конкретных воспоминаний помогает нам подробнее представить себе траектории будущего. Иначе говоря, чтобы устремленный в завтра мысленный взор не увяз в густом тумане, проще пересадить своему будущему «я» некую версию имеющихся воспоминаний. Я, например, вижу себя все так же занимающимся наукой, вот только ответы я буду искать уже на другие вопросы, не те, что сейчас. Мои будущие «я» работают в совершенно иных научных областях.
В этом примере я отталкиваюсь от своих реалий, другим они не подойдут. Ваше будущее должно
