Упорство. Как развить в себе главное качество успешных людей - Ангела Дакворт
И все же медицина еще не стала его призванием.
– Я практиковал все больше и больше и потом понял, что многим пациентам помог бы не очередной рентгеновский снимок, а то, чем я занимался с детства. Многим больным людям необходимо просто остановиться, подышать и полностью соединиться с реальностью происходящего.
В 1992 г. Майкл начал вести класс медитации для страдающих тяжелыми заболеваниями. С тех пор программа настолько расширилась, что недавно стала его постоянной работой. К настоящему времени его курсы прошли около 1500 пациентов, медсестер и терапевтов.
Не так давно я попросила Майкла прочитать лекцию для учителей. Перед выступлением Майкл внимательно посмотрел в глаза каждому из 70 присутствующих, которые пожертвовали субботним днем, чтобы послушать, что он скажет. Воцарилась долгая пауза. Потом Майкл с широкой улыбкой произнес: «У меня есть призвание».
* * *
Мне был 21 год, когда я впервые ощутила силу одной из целей высшего порядка.
Это было весной, я училась на первом курсе. Я пришла в центр трудоустройства, чтобы присмотреть себе работу на лето. Переворачивая страницы толстенной папки с тремя пробитыми в ней дырками под общим названием «Коммунальные и социальные программы», я наткнулась на программу Summerbridge. Это была летняя программа базового образования, в которой учителями выступали студенты колледжей, а учениками – дети-школьники из неблагополучных семей.
«Ну и хорошо, – подумала я. – Буду учить детей. Могу преподавать биологию и экологию. Сделаем солнечную печь из фольги и картона. Будем хот-доги жарить. Все будет отлично».
Тогда я не ведала, что этот опыт изменит всю мою жизнь и что вскоре я открою для себя силу цели.
Если честно, я мало чего помню из того лета. Детали исчезли. Я помню, что вставала до рассвета и готовилась к занятиям. Помню, что работала до позднего вечера. Вспоминаю урывками отдельные моменты. Лишь потом я поняла, что же тогда произошло. Я осознала, что контакт ребенка с учителем может изменить жизни обоих.
Когда я вернулась в колледж, то нашла других студентов, участвовавших в летней программе. Один из этих ребят, Филипп Кинг, как и я, захотел организовать программу, подобную Summerbridge, – нам обоим очень она понравилась.
У нас не было денег, мы не знали, как создать некоммерческую организацию и управлять ею. И я ощущала недовольство и волнения родителей по поводу того, что я катастрофически глупо начинаю свою карьеру после отличного образования в Гарварде.
У нас с Филиппом ничего не было, но, с другой стороны, у нас было все, что нужно. У нас была цель.
Любой человек, поднимавший «с нуля» компанию, может подтвердить, что надо решить кучу больших и мелких проблем, не имея руководства к действию или инструкции. Если бы тогда мы с Филиппом делали всего лишь то, что нам интересно, мы не смогли бы вообще ничего добиться. Но мы настолько горели созданием этой программы – она казалась нам необычайно важной для детей, – что у нас появились силы.
У нас с Филиппом нашлось достаточно наглости, чтобы стучаться в двери ресторанов и небольших предприятий Кэмбриджа с просьбами о финансовой поддержке. У нас было достаточно терпения, чтобы часами сидеть в приемных. Мы ждали, когда сильные мира сего найдут время нас принять. И мы оказались достаточно упорными, чтобы неоднократно просить о том, что нам нужно. Ведь мы делали это не ради себя, а ради большого дела.
Через две недели после окончания института стартовала наша с Филиппом программа. В то лето семь учеников старших классов школы и студентов колледжей узнали, что такое быть учителем. А 35 мальчиков и девочек из средней школы смогли провести лето за занятиями, непростыми, но интересными.
Все это было двадцать лет назад. Сейчас эта программа называется «Прорыв» (Breakthrough Greater Boston) и разрослась до таких масштабов, о коих мы с Филиппом даже не мечтали. Ежегодно эту бесплатную программу проходят сотни учеников. Более тысячи юношей и девушек преподавали в рамках этой программы, после чего многие из них стали учителями.
Благодаря программе Summerbridge я начала преподавать. Работа учителем разбудила во мне желание помогать детям добиться того, о чем мечтают. Тем не менее…
Тем не менее одной работы преподавателем мне было мало. Я любила науку, меня очень интересовало, почему люди поступают так, как поступают. Когда мне было шестнадцать, в качестве летнего обучающего курса я выбрала курс по психологии.
Работая над этой книгой, я поняла, что в подростковом возрасте у меня появились определенные интересы, потом, когда мне стукнуло двадцать, мои цели стали яснее, но только после тридцати я окончательно поняла, что моя высшая цель – использовать достижения психологии для помощи детям.
* * *
В свое время мой отец очень расстроился, что я начала заниматься образовательной программой Summerbridge. Он меня любил и считал, что я зря жертвую собственным благополучием ради благополучия других (которых он любил гораздо меньше, чем свою дочь).
Действительно, на первый взгляд понятия упорства и предназначения могут противоречить друг другу. Можно ли быть полностью сосредоточенным на собственных целях высшего уровня и при этом учитывать интересы других людей? Ведь упорство зиждется на пирамиде личных целей.
– Многие полагают, что личные цели противоположны целям, ориентированным на благо других людей, – говорит мой коллега, профессор Уортонской школы бизнеса при Пенсильванском университете Адам Грант. – Однако я неоднократно убеждался, что эти вещи существуют независимо друг от друга. Можно иметь и то и другое – или не иметь ничего.
Можно стремиться быть первым, но при этом не забывать о благе других людей.
Исследования Адама свидетельствуют, что руководители и сотрудники, имеющие определенные личные цели и заинтересованные, чтобы и другим было хорошо, в дальнейшем добиваются большего, чем те, кто мотивирован исключительно эгоистическими соображениями.
В одном из своих исследований Адам спросил пожарных: «Почему ваша работа вас мотивирует?» Потом он отследил, какое количество сверхурочных часов отработал каждый из пожарных за последние два месяца. Он ожидал, что альтруистичные пожарные скорее готовы потратить свое свободное время и наработают больше сверхурочных часов. Однако многие из тех, кто рассуждал о благе окружающих, имели меньше сверхурочных. Почему?
У них отсутствовал второй компонент необходимой мотивации – интерес к работе. Тратить свободное время готов лишь тот, кто испытывает интерес («Мне нравится то, что я делаю») и радеет о благе
