Закон Клеменцо, или Делай бизнес быстро, приятно и легко - Александр Парфенович Аксёнов
Они пожали друг другу руки, и Александр вышел. Закрыв за собой дверь, он вздохнул с облегчением. И все же это была победа – он сумел договориться на отсрочку еще на один день. И это было круто. И спасибо отцу покойному за то, что, будучи на небесах, тем не менее своим наработанным за годы авторитетом помогает сыну и с небес. Спасибо папе.
Он спускался по ступенькам заводоуправления на территорию, где стояла машина Миши, а в голове звенела фраза Мирона:
Никогда не сдавайся! Борись за свое до конца и не сворачивай с пути.
Оно и верно, не надо сдаваться никогда, ни при каких обстоятельствах. Но это он и так знал всегда. Это еще инструктор из «Клуба юных десантников» говорил им. Но так четко, однозначно и внятно, как сформировали ему это правило независимо друг от друга дядя Вова и Мирон, никогда ранее не сформировывалась данная идея в его голове.
Быстрыми шагами Александр спустился к Мишке, сидевшему в девятке. И не успел еще открыть дверцу, как услышал бурчание друга:
– Ну что, Сань? Прав был я, верно? Пра-ав! Ну что там он сказал рыцарю благородному? Дал отсрочку или нет?
– А сам как думаешь? – вопросом на вопрос ответил Александр.
– Думаю, не согласовал. Или согласовал, но накинул сверх еще 10–15 % за просрочку, – уверенно произнес Михаил.
Саня не стал тянуть с ответом и сказал коротко:
– Мирон согласовал нам отсрочку на один день без процента. Завтра принесем деньги – все будет в норме. Сумма нашего долга осталась та же – 10 197 000 рублей. Не рассчитаемся вовремя – за следующие пять дней на нас включат счетчик из расчета один процент в день. А на шестой день – уже два процента. И так до десятого дня. Если и через десять дней денег не будет, то тогда пойдет иной разговор. Вот так вот, партнер.
Александр не сказал про угрозы Мирона забрать «девятку» отца Мишки и про подозрения, что Мишка ему не друг. Зачем огорчать друга и огорчаться самому? Но, глядя на него, он точно решил, что завтра предоставит Мишке самому решать, пойдут они наверх вместе или нет.
– Однако, – произнес Михаил, – будем надеяться, что завтра дядя Вова заплатит. И тогда все будет хорошо. Наверное… – неуверенно закончил он.
Вернувшись, они разошлись по домам, отдыхать. Все-таки за трое суток они вместе с парой наемных работников, меняясь в смене, обработали весь заказ дяди Вовы. Можно бы и расслабиться.
На следующий день они встретились в полдень в центре города и поехали к Владимиру Ивановичу. Они решили быть на месте пораньше, опасаясь, что если попадут где-то в пробку, то это может помешать им прибыть своевременно. Александр заранее взял с собой свою спортивную сумку, удобную во всех отношениях и для перевозки большого количества денег в том числе. Михаил очень обрадовался, что друг сумел сообразить и додуматься про сумку для денег.
До места добрались за пятнадцать минут до назначенных им двух часов дня. Мишка остановился в квартале от дома дяди Вовы и предложил Александру подождать. Несолидно являться раньше оговоренного времени. Но стоять на месте тоже не хотелось, поэтому, свернув с основной дороги, Мишка начал накручивать круги неподалеку от коттеджа дяди Вовы.
Ровно в 13.58 вишневая тонированная «девятка» остановилась во дворе Владимира Ивановича. Припарковавшись за забором, ребята были уже готовы выйти из машины, как двубортные ворота автоматически открылись, и сын Владимира Ивановича, Леша, вышел им навстречу, показывая жестом, что можно заехать внутрь.
Мишка спросил быстро и отрешенно:
– Что делаем, Ал? Заезжаю?
– Конечно, заезжай. Это хороший знак. Значит, отдаст долг. Просто не хочет, чтобы соседи видели, как мы выходим от него с деньгами, пускай даже в спортивной сумке. А так соседи подумают, что мы приехали хрустальные люстры покупать.
– Вот почему ты так уверен, Александр? Во всем только хорошее. А вот подумал ли ты о том, что в данный момент его охрана заряжает пистолеты и готовится нас обработать так, что мы забудем и про наши деньги, и дорогу сюда?
Михаил негодовал, раздраженный запредельным оптимизмом друга: вечно и в каждой ситуации тот находит плюсы.
– Миша, сейчас некогда объяснять насчет моего правила во всем видеть положительное, просто скажу коротко: заткнись и помалкивай! А на обратной дороге в Гусь, когда деньги будут у нас, я тебе все расскажу, – зло пресек дальнейшие препирательства Алекс и, сконцентрировавшись, вышел из машины. Захватив с заднего сиденья пустую сумку, он решительно направился в дом, при этом замечая, что Михаил замешкался за рулем и пытается сообразить: выйти или нет.
– Ты со мной или в машине, Миш?
– А ты как хочешь?
– Не знаю. Ты мне не помешаешь и не поможешь, поэтому решай сам. Хочешь – зайди, и вместе поговорим. Хочешь – оставайся в машине, я сам поговорю.
– Да, пожалуй, я пойду с тобой. Мы же партнеры, в конце концов, – он медленно, как бы нехотя двинул за Алексом, а тот, в свою очередь, – за Лешей. Так, следуя друг за другом, они и вошли в дом.
– Добрый день, Владимир Иванович, – вежливо произнесли гости, деликатно разувшись перед дверью.
– Здорово, молодежь, – ответил весело Владимир Иванович. – Заходите, чайку попьем.
Владимир Иванович восседал в большом кожаном кресле. В прорези спортивной майки была видна его толстая накачанная шея, удерживающая массивную золотую цепь с огромным золотым крестом размером с сигаретную пачку. Рядом сидел его второй сын, Сергей, и смиренно отхлебывал из своего бокала.
Ребята присели за стол и после того, как супруга дяди Вовы расторопно принесла им чашки, присоединились к чаепитию.
– Ну, парни, спешу вас обрадовать: деньги мне уже привезли,
