Эта жизнь возврату и обмену не подлежит. Как построить будущее, о котором не придется сожалеть - Маршалл Голдсмит
До сих пор мы обсуждали заслуженную жизнь в контексте поиска полноценной карьеры, подчеркивая, как трудно многим из нас выбрать и посвятить себя тому, что станет делом нашей жизни. «Мы трепещем перед тем, как сделать свой жизненный выбор, – писал Исак Динесен, – а сделав его снова, дрожим от страха, что приняли неправильное решение».
Однако для многих людей выбор карьеры не является мучительной дилеммой, потому что для них жизнь, которую они заслуживают, не зависит от того, что они делают, чтобы заработать на нее. Ценности и навыки, к которым они стремятся, имеют мало общего с профессиональным самоутверждением или материальным накоплением.
Есть люди, чья четкая жизненная миссия заключается в том, чтобы «служить». Чем больше они могут помогать другим, тем больше цели и смысла находят в своей жизни. Служа другим, они буквально накапливают цель и смысл – форму богатства, более привлекательную для них, чем обычные трофеи в виде денег, статуса, власти и славы.
Есть те, которые больше стремятся к самосовершенствованию, чем к тому, чтобы отдавать другим (не то чтобы в этом было что-то плохое). Постоянное самосовершенствование – их определяющая цель. Каждая задача – будь то снижение кровяного давления или повышение эмоционального интеллекта – оценивается по внутреннему стандарту совершенства, к которому они приближаются, но никогда не достигают. Однако чем ближе они к нему, тем больше ощущают заслуженность своего стремления.
Я также знаю людей, чьим высшим стремлением является духовное или нравственное просветление – создание чувства удовлетворенности своими отношениями с миром, независимо от материальной выгоды или, что более вероятно, именно из-за ее отсутствия. Чем меньше материальных ценностей, на которые они полагаются, тем больше просветления они заслуживают.
Я знаю многих, особенно среднего возраста и старше, которые могут оценить свою самореализацию, наблюдая за происходящим на большой семейной встрече в компании своих детей, внуков и правнуков, испытывая радость и удовлетворение от того, сколько достойных и продуктивных людей они привели в этот мир. Они заслуживают свою жизнь тем, что стараются быть ответственными родоначальниками – работа, которая дается на всю жизнь, но которую нужно заслуживать каждый день в любом возрасте.
Это лишь некоторые из добродетелей и мягких навыков («мягких» – потому что их невозможно измерить), которые мы надеемся со временем усовершенствовать в себе, стремясь к самореализации. Они подчеркивают различие, которое кажется очевидным только после того, как вы впервые его услышите:
Решение о том, чем заниматься каждый день, – это не то же самое, что решить, кем вы хотите быть прямо сейчас и не то же самое, кем вы хотите стать в будущем.
Я не осознавал этого различия, пока не начал писать эту книгу и размышлять о том, ел ли я то, что готовлю сам, то есть жил ли я заслуженной жизнью? Если да, то была ли заслуженная часть сформирована тем, что я делал весь день, или тем, кем я хотел быть, или тем, кем я хотел стать? Или же это показатель того, насколько успешно я, наконец, интегрировал эти три измерения в свою жизнь, чтобы я мог наслаждаться приятным чувством удовлетворения и сказать себе: «Миссия выполнена»? Могут ли два человека с одинаковым прошлым и одинаковым началом карьеры вести достойную жизнь, несмотря на то что стремятся к разным ценностям и добродетелям? Является ли то, кем мы хотим стать, более определяющим в достижении самореализации, чем то, что мы делаем или кем хотим быть в каждый момент нашей жизни? Ответ на этот последний вопрос, как я понял, можно найти в одной из моих самых прочных дружеских связей.
Я единственный ребенок в семье, но если бы у меня был брат-близнец от другой матери, этим человеком был бы Фрэнк Вагнер. Мы с Фрэнком вместе начинали учиться в аспирантуре в 1975 году, у нас были одни и те же преподаватели в одних и тех же классах, мы вместе закончили университет с докторскими степенями в одной и той же области психологии, у нас были одни и те же наставники на ранних этапах нашей карьеры, и в итоге мы оказались на одинаковых должностях коучей для руководителей и оба обосновались в Южной Калифорнии, в пределах двух часов езды друг от друга. Мы оба женаты уже более сорока лет, у каждого по двое детей. Мы с ним одного возраста. И у нас одинаковая философия оказания помощи людям в изменении их поведения. Когда я не могу работать с потенциальными клиентами, я рекомендую им работать с Фрэнком. У нас очень мало различий между тем, как мы готовились к карьере, организовывали нашу семейную жизнь, и тем, чем хотели заниматься профессио– нально.
Но на этом сходства заканчиваются.
Во многих отношениях принятие решения о том, кем мы хотим стать, подобно принятию идеологии или кредо для нашей жизни, единственной предпосылке, на которую мы опираемся при интерпретации нашего прошлого и определении нашего настоящего и будущего.
Главным принципом Фрэнка – его идеологией, если хотите, – был баланс. Он стремился жить сбалансированной жизнью, в которой все стороны, формирующие всесторонне развитый характер, получают равное пространство и внимание. Фрэнк серьезно занимался своей профессиональной деятельностью, но никогда не в ущерб другим личным планам: роли мужа и отца, физической подготовке, увлечениям садоводством и серфингом. Казалось, что каждый аспект его жизни – его обязанности, его здоровье, его непрофессиональные увлечения – был распределен поровну, чтобы он мог достичь идеального равновесия. Можно сказать, что Фрэнк был экстремистом в том, что касается того, чтобы не впадать в крайности. Самым радикальным примером его сбалансированного подхода является вес тела. Идеальный вес Фрэнка – 160 фунтов, и на протяжении пятидесяти лет он никогда не колебался более чем на два фунта выше или ниже этой цифры. Если весы показывают 158 фунтов, он ест больше в течение нескольких дней, чтобы вернуться к 160. Если на весах 162, он ест меньше.
По сравнению с решительной интеграцией Фрэнком всех сторон своей жизни, я был (и остаюсь) ярким примером недисциплинированности и хаоса. Я любил свою работу. Рабочие будни были веселыми. Выходные наводили на меня скуку. Мне не нужно было спускать пар, уходя в отпуск, развивая новые хобби или играя в гольф по выходным. Я решил, что если работа сделает меня счастливым, то я появлюсь дома счастливым супругом и родителем, что не может быть плохо. В один год я намеренно сократил свое пребывание вдали от дома с двухсот дней в году до шестидесяти пяти
