Читай, пиши, управляй: блокчейн как новая эра интернета - Крис Диксон
Очередной важный тренд часто поначалу выглядит как игрушка
Сегодня токены используются небольшой группой энтузиастов, ничтожной частью общего числа пользователей интернета. Их всего несколько миллионов или около того. И их, первых последователей непривычной технологии, развивающейся «снаружи внутрь», очень легко недооценить. Но это будет серьезной ошибкой. Большие тенденции почти всегда начинаются с малого.
Одна из удивительных особенностей индустрии высоких технологий заключается в том, что технологические гиганты очень часто упускают из виду новые важные тенденции, позволяя стартапам составить им реальную конкуренцию[156]. TikTok освоила короткометражное видео раньше других, застигнув врасплох таких «монстров» индустрии, как Meta♦ и Twitter. Это вовсе не значит, что лидеры – старожилы отрасли легкомысленно почивали на лаврах: большинство их весьма агрессивно уничтожали, копировали, приобретали и создавали новые продукты, чтобы не допустить укрепления конкурентов. Instagram♦ и Twitter предлагали функцию создания и публикации видеороликов задолго до всплеска популярности TikTok, но отдавали приоритет своим старым продуктам. В 2017 году Twitter перестала обновлять свое приложение Vine для создания коротких видеороликов. А год спустя TikTok стала вирусной в США.
Причина, по которой уважаемые старожилы рынка часто «садятся в лужу», в том, что очередной важный тренд часто поначалу выглядит как игрушка[157]. Это, кстати, одно из главнейших открытий, сделанных уже ушедшим от нас ученым и теоретиком менеджмента Клейтоном Кристенсеном, чья теория подрывных инноваций начинается с наблюдения, что технологии совершенствуются быстрее, чем растут потребности пользователей[158]. Эта простая мысль дополняется неочевидным выводом о том, как рынки и продукты меняются со временем, в том числе о том, что стартапы часто застают устоявшихся игроков врасплох.
Предлагаю подробнее рассмотреть теорию Кристенсена. Становясь все более зрелыми, компании стремятся обслуживать верхний сегмент рынка, улучшая продукты постепенно. В конце концов они достигают уровня функциональности, превосходящего то, чего хотят большинство клиентов или в чем они нуждаются. К этому времени у компаний уже развивается пагубная близорукость. Они полностью сфокусированы на прибыльных нишах, вплоть до полного отказа от нижнего сегмента рынка. Поэтому они упускают из виду потенциал новых технологий, тенденций и идей. Это создает окно возможностей для упорных новичков, позволяя им предложить более широкому кругу менее требовательных клиентов продукты дешевле, проще и доступнее. А пока новая технология совершенствуется, доля рынка новичка растет, и в итоге он обгоняет старожила.
На первых этапах подрывные технологии часто игнорируют как игрушечные и несерьезные, ведь они не удовлетворяют конкретных потребностей пользователей. Первый телефон, изобретенный в 1870-х, мог передавать звук только на короткие расстояния. Ведущая телекоммуникационная компания того времени, Western Union, как известно, отказалась приобретать права на устройство, не поняв, чем оно может быть полезно ее основным клиентам, а именно компаниям и железным дорогам[159]. Western Union не сумела предсказать, как быстро будут улучшаться телефон и его базовая инфраструктура. То же произошло и век спустя, в 1970-х, когда производители мини-компьютеров, такие как Digital Equipment Corporation и Data General, проигнорировали ПК[160]. И в последующие десятилетия, когда лидеры рынка настольных компьютеров, такие как Dell и Microsoft, не поняли важности смартфонов[161]. Снова и снова рогатка с камушком в руках малявки-новичка побеждала громоздкого меченосца.
Однако далеко не каждый продукт, похожий на игрушку, становится очередным серьезным прорывом. Некоторые так и остаются игрушками. Чтобы отличить первых от вторых, новые продукты необходимо оценивать как процессы.
Подрывными (по Кристенсену) продуктами движут экспоненциальные силы, позволяющие им улучшаться и совершенствоваться поистине удивительными темпами. Продукты, которые развиваются постепенно, подрывными не становятся. Пошаговые улучшения обладают слабой силой. Экспоненциальный рост всегда обусловлен мощными силами с накопительными эффектами, включая сетевые и циклы обратной связи «платформа – приложение». Еще одним источником экспоненциального роста становится композиционность (компонуемость) ПО – свойство кода, означающее, что его можно переиспользовать, благодаря чему программистам легче расширять и адаптировать уже существующий продукт, опираясь на него в своих дальнейших разработках (подробнее об этом я расскажу далее).
Другая важная отличительная особенность подрывных технологий состоит в том, что они не соответствуют существующим бизнес-моделям. (В части V подробно обсуждается, как в эту схему вписываются токены.) Вы можете быть уверены, что Apple сегодня работает над телефонами с лучшими батареями и камерами. И было бы глупо, если бы какой-то стартап попытался конкурировать с ней в этом. Apple знает, что улучшение ее устройств сделает их более ценными и поможет ей развить и увеличить свой основной бизнес: продажу телефонов. Более интересной идеей для стартапа было бы то, что делает телефоны менее ценными. Apple с гораздо меньшей вероятностью обратит на это внимание.
Безусловно, ценным может быть не только прорывной продукт. Существует множество продуктов, ценность и полезность которых признается с первого дня их существования и которые остаются таковыми долгое время. Кристенсен называет их «поддерживающими технологиями». Когда стартапы создают такие технологии, устоявшиеся игроки рынка часто их выкупают или копируют. Если момент выбран правильно и все сделано как следует, компания может создать на основе такой технологии весьма успешный бизнес.
Сегодня мало кто сомневается в значимости многих современных технологических тенденций, в том числе, например, искусственного интеллекта или виртуальной реальности. Они привлекательны и выгодны таким компаниям, как Meta♦, Microsoft, Apple и Google, которые обладают огромными вычислительными мощностями, базами данных и ресурсами для финансирования их очень дорогостоящих дальнейших разработок. Крупные технологические компании вкладывают в эти сферы огромные средства. Конкурентам-новичкам вроде OpenAI, только чтобы составить им в этом конкуренцию, необходимо где-то взять миллиарды долларов. (Кстати, OpenAI, по сообщениям медиа, удалось заполучить 13 млрд долл. от Microsoft[162].) Некоторые сегодня сомневаются, что эти технологии смогут органично сочетаться с традиционными способами заработка этих компаний, но, вероятно, они расширят свои нынешние бизнес-модели. Иными словами, это поддерживающие технологии.
Для полной ясности скажу: лично я убежден, что искусственный интеллект и виртуальная реальность имеют огромный потенциал. Я верю в это настолько, что еще в 2008 году стал соучредителем стартапа в области ИИ и был одним из первых инвесторов Oculus VR (которую в 2014 году купила Facebook♦). Крупные технологические компании, безусловно, тоже осознают потенциал этих технологий, что делает их менее подрывными в том узком смысле, который вкладывал в этот эпитет Кристенсен. Хотя люди сегодня, не особо задумываясь, используют термин «подрывной» направо и налево, он имеет конкретное академическое значение. Такие технологии по определению труднее обнаружить, чем поддерживающие. Они ускользают от экспертов. В этом вся суть. Старожилы рынка, которые упускают такие инновации из виду, как раз и делают их подрывными.
Впрочем, подобное смешение категорий вполне простительно. Даже Кристенсен, безусловный эксперт в этом вопросе, порой ошибался. Он, например, ошибочно отнес iPhone к поддерживающим технологиям, решив, что это устройство просто расширит рынок телефонов, а на самом деле ему было суждено подорвать гораздо более крупный потенциальный рынок – компьютерный[163]. Такова дилемма новатора: даже лучшие из них могут ошибиться.
И опытные игроки рынка опять попались на эту удочку. На сегодня очень немногие крупные компании серьезно отнеслись к блокчейнам и токенам – в отличие от искусственного интеллекта и виртуальной реальности. Они пока не осознают значимости этих инноваций. За годы после дебюта Bitcoin и Ethereum только один технологический гигант по-настоящему занялся токенами. В 2019 году Meta♦ запустила блокчейн-проект под названием Diem, ранее Libra. Но два года спустя компания распродала свои активы и закрыла связанный с ним продукт, цифровой кошелек Novi[164]. На мой взгляд, Meta♦ неслучайно оказалась также единственной из пятерки крупных технологических компаний, которую все еще возглавляет ее основатель. Очевидно: чтобы даже попытаться замахнуться на что-то необщепринятое и непривычное, требуется
