Полюби лучшее в себе и худшее в других. Книга прощения, принятия и обретения спокойствия - Роберт Турман
Много лет назад я ездила на Тайвань к своему любимому тибетскому учителю, ныне покойному Ньошулу Кхен Ринпоче. После этого посещения я и мои спутники планировали через несколько дней снова встретиться с Ринпоче, Но за это время он успел переехать в другое место. Наша группа, держа в руках цветы и подношения, ждала у гостиницы такси, которое должно было отвезти нас на новое место. Мне было невероятно грустно. Когда мы приезжали к Ринпоче, он показался нам очень хрупким и больным. А теперь я думала только об одном: «Как знать, возможно, я увижу его в последний раз». Перспектива была печальной, и я была очень расстроена.
После того как мы расселись по такси и выехали, водители окончательно заплутали на улицах Тайваня. В этот момент мое отношение к встрече с Ринпоче внезапно изменилось. С воодушевлением я подумала, что отдала бы все, чтобы увидеть его еще раз. «Еще один раз – это лучшее, что есть во всей вселенной! Это был бы величайший подарок, который я когда-либо могла получить!»
Нас учат смотреть в будущее и помнить прошлое (чтобы не повторять его), тем самым помещая наше сознание куда угодно, только не в данный момент.
Такси в конце концов доставили нас по нужному адресу, и мы смогли увидеть Ринпоче. Вопреки моим опасениям, он прожил еще много лет, и я встречалась с ним еще неоднократно. Но тот опыт преподал мне ценный урок: я ясно увидела, что «еще раз» может быть как самой лучшей перспективой, так и самой худшей, в зависимости от того, как я к этому отношусь.
Ощущение, что за нами неотступно следует тень времени, заставляет нас страдать. Вот почему я говорю своим слушателям: если вам кажется, что времени на то, чтобы сделать все, что вам нужно, недостаточно, делайте меньше. Мне нравится высказывание богослова Говарда Турмана: «Не спрашивайте, что нужно миру. Спросите себя, что заставляет вас жить, и делайте это, потому что миру нужны живые люди»[5].
Философы и физики говорят о том, что в мире существует два вида времени: рукотворное и космическое. Если мы надеемся сохранить хоть какое-то равновесие, очень важно обращать внимание на оба вида времени. У древних было название для песочных часов – nunc fluens (лат. «текущее сейчас») – равномерное, тикающее хронологическое время, которое треплет нервы, делает седыми волосы и образует кольца на стволе дерева. А было еще nunc stans («пребывающее сейчас») – время, рассматриваемое через полноту настоящего момента.
Когда учителя медитации говорят о «силе настоящего», они имеют в виду именно nunc stans. Это расширенное настоящее мы испытываем не только во время медитации, но и во время отдыха на природе (о чем писал Вордсворт в своей знаменитой оде «Отголоски бессмертия по воспоминаниям раннего детства»), создавая произведения искусства, в светлые моменты любви. В nunc stans часы словно останавливаются, пропуская нас сквозь пелену повседневных мыслей в великую тишину. Как бы странно это ни звучало, но на самом деле в моменты nunc stans мы более внимательны, чем обычно, способны видеть яснее и реагировать эффективнее, чем когда мы считаем минуты.
Нам нужно более сильное чувство времени, чтобы воспринять то, что еще не открылось. Мы ошибочно полагаем, что момент, в котором мы сейчас пребываем, – это конец истории; наш объективирующий ум говорит нам, что то, что мы видим, то и получаем. Но мы не знаем долгосрочных результатов происходящего, и это дает нам краткосрочный взгляд на время. Эта короткая перспектива определяет наши действия, нашу отдачу, нашу заботу. Предположим, вы дарите кому-то книгу, а человек никак не реагирует. И вы думаете: «Кажется, это был неудачный подарок». Но спустя годы этот человек вновь появляется в вашей жизни и говорит что-то вроде: «Помнишь, ты подарил мне ту книгу, но тогда мне было не до нее, а сейчас моя мама очень больна, и я прочел ее, и это было именно то, что мне нужно». Иногда нам везет, и мы получаем какой-то отклик на свои действия, но чаще всего мы просто сеем семена, которые разлетаются в неизвестном направлении и о всходах, которых мы можем узнать только много позже, если вообще узнаем. Расширенное ощущение времени учит нас тому, что на самом деле важен сам акт посадки семени, а не то, как и когда вырастет цветок или вырастет ли он вообще.
Расширенное ощущение времени учит нас тому, что на самом деле важен сам акт посадки семени, а не то, как и когда вырастет цветок или вырастет ли он вообще.
Смотря на время в его продолжительности, мы получаем дополнительное ощущение простора, перспективы и мудрости. Когда нас что-то сильно ранит, мы можем со временем понять, что эта боль была нужна для того, чтобы в дальнейшем мы могли мудрее реагировать на подобные ситуации. Если мы живем в согласии с этим, то время перестает быть врагом.
Глава 3
Победа над тайным врагом
Работая с внутренним врагом, мы сумели преодолеть в себе тягу к порывам гнева и ненависти. Пока мы продолжаем помнить о внутреннем враге и противостоять его требованиям, наши тело, речь и разум больше не будут инструментами слепой ярости и непреодолимой ненависти. Осознав, как слепые импульсы управляли нашими действиями, мы начали обретать новую внутреннюю свободу. Если раньше мы без всяких сомнений воспринимали голос гнева как свой собственный голос и не могли противостоять его указаниям, то теперь, осознав, что есть и другие голоса, мы можем опираться на здравый смысл и разум и прислушиваться к голосу мудрости, который говорит нам, что мы больше не должны подчиняться своим порывам. Даже если нам причинили вред, мы можем выбрать спокойную, хладнокровную и рассудительную реакцию, которая позволит нам исцелиться и не дать ранившему нас человеку нанести еще больший ущерб. Наши действия больше
