Дар сверхчувствительности. 34 упражнения, которые помогут превратить чрезмерную восприимчивость в силу - Фабрис Мидал

В детстве бабушка рассказала мне чудесную легенду о первой ласточке. Птица еще не умела летать, когда ее поймал стеклянный дракон, не видимый невооруженным глазом.

Умная и быстрая, она убежала, но одно перышко осталось в когтях дракона. С тех пор мы узнаем ласточек по недостающему перу в центре хвоста.

Я радовался, когда узнавал ласточек среди всех остальных птиц. Не осознавая, так я развивал другой вид внимания. Наблюдательность коррелировала с моей сверхчувствительностью и связывала меня с интересным, живым миром. Я хотел прочувствовать, исследовать, услышать целую Вселенную. Она обладала душой, поэтому была идеальным для меня убежищем.

Я больше не верю в существование стеклянных драконов. Но внутренний ребенок, мой поэт, продолжает радоваться этой истории. Я не смотрю на ласточек строго как на птиц, берущих начало из рационального процесса эволюции. Я чувствую эмоциональную связь, причастность к ним. Мне кажется, что я их понимаю. Проявляя сверхчувствительность, ощущаю себя более человечным.

Сверхчувствительность – это фундаментальная интуиция, замечающая связь между нами и окружающим миром.

С помощью ласточек, поэм Гомера, мифов индейцев и древних греков я постепенно впитал поэтику мира. Конечно, эти истории вымышлены, но в них кроется глубокая правда. Благодаря им я понял, что не обязан жить в петле «потребитель – производитель». У меня есть право «чувствовать» дерево, цветок, море, не жертвуя естественной потребностью в рациональности. Я вернул себе законное право: «одушевлять» мир. Я с облегчением вздохнул, когда осознал ложность мифа о мертвом мире.

Сверхчувствительность – это фундаментальная интуиция, замечающая связь между нами и окружающим миром. Она не вписывается в стандартную схему или шаблон. Сверхчувствительность сложно описать словами, потому что они менее реальные.

Поэты, некоторые народы – это люди «на грани». Они учат нас быть более внимательными, любить этот мир. Возьми с них пример. Освободись от привычных шаблонов. Мир заколдован, и только от нас зависит его дальнейшая судьба. Сняв чары, ты выйдешь из изоляции и получишь дар сверхчувствительности. Ты несешь ответственность за великий дар, не пренебрегай им.

• Сверхчувствительность – это дар. Он приводит нас на границу знакомого и привычного. Художники, поэты и первые люди совершили важное открытие: экзистенциальная истина – то, что нас трогает до глубины души;

• Оказаться «на грани» – значит иметь возможность исследовать неведомое и устанавливать связь с ценнейшими знаниями;

• «Грань» – место, где вновь обретается связь между областями, мирами, искусственно разделенными предметами. Оно никогда не прекращало быть доступным.

Ты застрял на одной задаче и все сыплется из рук? Разговариваешь с человеком, которого любишь, но не можешь признаться в чувствах?

Воспользуйся силой любопытства и воображения.

Выйди из привычного режима и позволь образам, кажущимся странными, прийти к тебе через метафоры и связи.

Независимо от того, правильные они или нет, позволь им быть. Исследуй их.

Именно здесь таятся пограничные ресурсы.

17. Нормальность

С раннего детства моей страстью было рисование. Когда я стал странным подростком, родители записали меня в художественную студию у дома. Мне было всего четырнадцать, а курс был рассчитан на взрослых. Не знаю, какие аргументы приводил мой отец, но меня взяли.

Студия была большая и вмещала пятнадцать человек. Среди них была молодая девушка с синдромом Дауна. Жанетт тихо сидела в углу и раскрашивала тонкими фломастерами фигуру, которую учитель поспешно начертил на листе бумаги. Девушка закончила работу над рисунком за несколько сеансов. Учитель поздравил ее и начертил другую картинку на новом листе бумаги. Жанетт казалась довольной, но мне было грустно за нее. Она была изолирована и занималась неблагодарной работой.

С каждым уроком эта ситуация становилась все невыносимей. Я не рисовал, а только наблюдал за Жанетт с тяжелым сердцем. В итоге я попросил разрешения заботиться о ней. До конца года я посвящал ей часть своего времени. Тогда я понятия не имел, что начал невероятное приключение, которое продлилось много лет и полностью трансформировало мой взгляд на вещи.

Я предложил ей рисовать, а не довольствоваться одним раскрашиванием. Ее первые наброски были очень робкими, но со временем она набралась смелости. Я часами наблюдал, как ее рука двигалась по бумаге. Она рисовала свободно, безостановочно. Творила так, как никто из моих знакомых. Она вышла за рамки и нашла источник искусства.

Жанетт была талантливой. Ее связь с искусством была намного сильнее, чем у профессиональных художников. Она ничего не воспроизводила, а по-своему выражала то, что видела или чувствовала. Наблюдая за ней, я осознал, что был пленником стандартов, отрезавших меня от живого источника творческой силы. Девушка экспериментировала, не задумываясь о создании произведения искусства. И я учился у нее. Произведения Жанетт гениальны, потому что она была свободна от рамок. Я ее направлял, показывая разные инструменты, форматы, техники. Дальше она слушала себя и писала. Реализовывала себя.

Жанетт меня очаровывала. Я помогал ей выставлять работы на выставке. Я не знал, как отблагодарить ее за важный урок, который она мне преподала. Нужно отдать должное своей сверхчувствительности. Без этого дара я никогда не испытал бы сочувствия к молодой девушке, сидевшей в большой студии, где все учились рисовать…

Когда я вспоминаю о Жанетт, мне приходит на ум прекрасная фраза: «Правил нет. Все люди – исключения из правила, которого не существует».

Кто нормальный? Никто. Норма стала догмой, и мы забыли значение этого слова. «Норма» произошла от латинского norma, обозначавшего правило или квадрат. Раньше так называли инструмент, обладавший эталонными значениями для построения прямой и надежной стены. Мы превратили норму в набор соглашений, которых необходимо придерживаться большинству. Но кого можно назвать «правильным» человеком? Сверхчувствительные, женщины, робкие, черные, белые – «правильные» или ущербные? В этом же совершенно нет никакого смысла!

Мы превратили норму в набор соглашений, которых необходимо придерживаться большинству. Но кого можно назвать «правильным» человеком?

Сегодня все нормировано: наш выбор, внешность, размер, вес, карьера, возраст, в котором ребенок должен научиться говорить или читать. Дошло до контроля количества половых