Манипуляции: как опознать и обезвредить. Секретное оружие в личном и деловом общении - Михаил Дегтярёв
Например, у жертвы, отдавшей деньги мошеннику, часто спрашивают: «Как же вы отдали деньги такому человеку?» Ответ всегда обескураживает: «Он же пришел в галстуке, такой представительный весь! Не похож на вора. Что ему мои деньги? У него свои есть, раз на шее такой красивый галстук. И вообще, я думал, что он с благими намерениями». Так попадаются люди на крючок жулика. Внешний вид – это еще не гарантия благонадежности человека, и он может быть запросто использован как инструмент манипуляции.
Глава 8. Манипуляции лексические
Как уже выше мы говорили, есть разные инструменты управления. И все они, так или иначе, реализуются с помощью второй сигнальной системы – языка. Коммуникации чаще всего связаны именно с вербальными способами передачи информации. Хотя есть и невербальные способы. К примеру, в полемике или конфликте человек вам может ничего не говорить, но выразить свое несогласие с вашей мыслью невербально – усмехаясь, вздыхая, ухмыляясь и всем своим видом показывая, что ему не нравится или он не приемлет вашу точку зрения.
Самая значительная часть управления при помощи коммуникации, конечно, происходит в языке. Еще раз напомню о том, что все манипуляции являются нарушением рациональных основ коммуникации. И с точки зрения лексического аспекта, есть две большие проблемы, которые препятствуют эффективным коммуникациям, а значит, могут быть использованы в качестве манипулятивных инструментов.
Первая проблема носит объективный характер, не зависящий от воли человека, от его сознания – это многозначность употребляемых терминов, о чем я говорил выше. Особенностью русского языка, как и многих других естественных языков, является омонимия[16]. Что слово ни возьми – сразу несколько значений и оттенков. В этом отношении мудрость состоит в том, что там, где есть плюсы, ищите минусы. В богатстве русского языка есть как большой плюс, так и минус. Ему вряд ли стать языком международного общения, как и китайскому, потому что в нем много двусмысленных выражений. А как я уже говорил, в первую очередь, препятствие для рациональных коммуникаций – это многозначность.
Способ манипуляций в этом случае состоит в употреблении одного выражения с различными значениями. Как правило, люди вспоминают об омонимии в коммуникации только в комическом аспекте. Все мы помним Остапа Ибрагимовича Бендера[17], который нанимается художником на корабль, и говорит администратору, что с ним будет ассистент – «мальчик». Когда администратор увидел 50-летнего Кису Воробьянинова, то с удивлением спросил: «Это и есть ваш мальчик?» «Кто скажет, что это девочка, пусть первым бросит в меня камень!», – с негодованием ответил Остап. Ведь вопрос-то в чем? Термин «мальчик», который мы употребляем в нашей коммуникативной практике, имеет, как выяснилось, два значения – стандартное, общепринятое значение, связанное с возрастом, то есть «ребенок». Но никто не отменял и полового значения этого термина. Такая подмена понятий и определила комический эффект, а с другой стороны, подчеркнула исключительную грамотность администратора, который в этой ситуации с Остапом не вступил в спор, потому что априори был бы обречен на поражение. Остап проявил себя как великолепный манипулятор, поскольку изначально не договаривался с сотрудником, в каком значении термин «мальчик» будет использоваться: «Вы имели в виду возраст, а я – половую принадлежность. Мы же не обсуждали этот вопрос! Тогда какие ко мне претензии?»
Теперь, анализируя эту ситуацию, стоит сделать вывод, что в следующий раз, чтобы не стать жертвой манипуляции, надо соблюдать хотя бы одну технологию мудрости, а именно принцип конкретности, который мы уже упоминали: в каком значении вы используете термин «мальчик»? То есть, мы должны, если есть сомнения, устанавливать и декларировать значения употребляемых терминов.
Помните первые строки лермонтовского «Бородино»: «Скажи-ка, дядя, ведь недаром…». Меня ребенок в свое время спрашивал: «У автора этого стихотворения был такой родственник – «дядя»?» Так, мы видим, что термин «дядя» тоже используется в нескольких значениях. Но объектом манипуляции с этой точки зрения мы становимся, когда не уточняем значение. Такой прием может использоваться и в пропаганде: когда западные СМИ распространяют информацию вроде – «трудно обнаружить руку Москвы в каких-то фактах», то люди могут воспринять это по-разному. Если ее – руку – трудно обнаружить, значит: «ее там нет»? Или «ее не найти, значит, хорошо замаскирована»? Так западные пропагандисты сеют семена сомнения в головы граждан.
Можно привести примеры, как неоднозначность выражений имела и печальные последствия. В начале 1990-х в России еще не была сформирована правовая культура в бизнесе, и поэтому очень большое количество договоров сопровождалось целыми глоссариями: «Договаривающиеся стороны под термином «NNN» имеют в виду следующее…». Можно вспомнить не один конфликт между компаниями, возникший из-за разного понимания слова «предоставить». Ведь этот термин может иметь, как минимум, два значения. «Предоставим» – доставляем до места, и «предоставим» – даем возможность забрать. Пока не была сформирована мощная правовая культура, случались подобные конфликты.
Что делать в этом случае? У нас есть только один способ минимизации манипуляций этого типа: четко декларировать значения употребляемых терминов, избегая их неоднозначности.
Кстати, почти 80 % примеров комического построено как раз на таких подменах. Но если бы дело касалось только юмора… Вспомним многочисленные манипуляции, претензии, недовольство, а порой и агрессию, связанные с неоднозначным употреблением самых распространенных терминов. Возьмем, например, важнейшую категорию «ответственность», которая лежит в основе любого эффективного взаимодействия и договоренностей. А оказывается, что все люди ее по-разному понимают:
– «ответственность» – дееспособность, то есть способность нести юридическую ответственность (уголовную, административную, материальную и т. п.)
– ответственность» – способность к интеллектуальному предвидению («ты безответственно поступил: как ты не подумал, к чему это приведет?»
– «ответственность» – основной ресурс для достижения цели («на вас возлагается ответственность», «вам поручено»)
– «ответственность» – способность к психологическому сопереживанию («болеет за дело», «волнуется, ночи не спит…» – хотя при этом может и ничего и не делать!)
– «ответственность» – как обязательность («я ответственный: если пообещал – сделаю!»)
– «ответственность» – как исполнительность («вы мне сказали – я сделал, значит, я ответственный человек»)
Уже на примере последних двух пониманий этого термина мы видим, что человек может быть исполнительным, но необязательным или наоборот… Так что же такое ответственность? Может это комплексное понимание этих значений? Пока мы не установим и не продекларируем значение этого термина в нашем взаимодействии, мы увеличиваем нашу манипулятивную виктимность. Так, отождествляя ответственность с исполнительностью и выполнив все порученные вам кем-то действия, вы все равно можете быть объектом претензии со стороны манипулятора, который вам говорит: «Вы, конечно, сделали все, что
