Иллюзия себя: Что говорит нейронаука о нашем самовосприятии - Грегори Бернс
Нарративное «я» – понятие довольно абстрактное, поэтому споры о том, что оно должно собой представлять, не утихают с XVIII столетия. Шотландский мыслитель эпохи Просвещения Дэвид Юм утверждал, что нарративное «я» – вымысел, что-то вроде сказки, которую мы рассказываем себе, соединяя отдельные моменты своей жизни. В 1990-х гг. философ Дэниел Деннет доказывал, что нарративное «я» – это некий абстрактный «центр тяжести», средоточие всех наших граней{38}. Французский философ Поль Рикёр, напротив, представляет нарративное «я» распределенным и не имеющим единого центра.
Две теории нарративного «я». Слева модель Деннета, предполагающая центр тяжести. Справа представленная Галлахером модель Рикёра, предполагающая децентрализованное «я».
Gallagher, Philosophical Conceptions of the Self, 14–21
Мне лично кажется, что имеющиеся данные говорят в пользу распределенного нарративного «я» по модели Рикёра. Если минимальное «я» может расширяться и сокращаться, то и нарративное «я» наверняка тоже на это способно. Кажется, что спор между сторонниками двух приведенных противоположных гипотез разрешить невозможно. Как мы убедились в предыдущих главах, полагаться на интуицию в представлениях о себе не всегда получается, она может нас подвести. Однако методы нейровизуализации уже понемногу позволяют нам посмотреть, как выглядит мозг, когда пытается помыслить о нашем «я».
Мыслить о «я» можно по-разному. Я решил обратиться к эмоциям, поскольку они в изобилии представлены в личных нарративах и при этом очень индивидуальны. Ощущение счастья у одного человека может заметно отличаться от того же ощущения у другого, хотя оба ощущающих признают свой вариант именно счастьем. Так же индивидуальны и осязательные ощущения – как внешние, так и внутренние, – и у каждого человека они могут иметь свои особенности. Но это лишь верхушка айсберга. Способов думать о себе бесконечное множество. Излишне пояснять, что, исследуя с помощью технологий нейровизуализации людей, размышляющих о себе, ученые имеют дело со всем этим обилием вариантов.
Весьма о многом нам говорят здесь общие черты. Если собрать и сравнить все исследования с применением фМРТ, в которых испытуемые должны были думать о том или ином аспекте своего «я», вырисовывается довольно устойчивая картина. Первый подобный анализ, проведенный в 2006 г., выявил в коре головного мозга одну область – полосу, проходящую вдоль средней линии от лобных долей до затылочной части, – которая включается, судя по всему, независимо от того, какая модальность задействована в мышлении о «я»{39}. Какие это могут быть модальности? Любые, от систем чувств до эмоций и памяти. Как предполагают ученые, расположение срединных корковых структур (СКС)[4] дает возможность связывать системы чувств, обрабатывающие физические ощущения (в частности, минимальное «я»), с более абстрактными отображениями, опирающимися на память и символическую репрезентацию (нарративное «я»). Исследователи пробовали поискать в пределах СКС подразделы, каждый из которых отвечал бы за свою составляющую «я», но ничего подобного не нашли. На мой взгляд, эти результаты прекрасно согласуются с распределенной моделью нарративного «я», предложенной Рикёром.
Срединные корковые структуры часто проявляются на фМРТ в состоянии покоя (фМРТп){40}. Как нетрудно догадаться, при исследовании в состоянии покоя испытуемый не должен ничего делать. Он просто расслабленно лежит, пока его сканируют, – обычно около 10 минут. Затем исследователи изучают паттерны активности мозга, чтобы выяснить, какие области коррелируют друг с другом. Неожиданностью здесь стало обнаружение паттернов как таковых. Казалось бы, когда мысли блуждают бесцельно и мы «не думаем ни о чем», активность мозга тоже должна быть рассеянной. Однако происходит прямо противоположное. Активность срединных корковых структур и вправду колеблется, но эти колебания синхронны. Сразу после его открытия этот паттерн назвали сетью пассивного режима работы головного мозга (СПРРМ, или Default Mode Network), поскольку именно в такой режим, судя по всему, переходит мозг, когда ничем другим не занят. И этот режим вовсе не обязательно связан с медитативным самосозерцанием, поскольку СПРРМ сохраняется даже под седацией{41}.
Основной вывод: срединные корковые структуры активны всегда, и в ходе своей слаженной работы они связывают между собой все системы, составляющие наше «я». Степень погружения СКС в эту работу можно увеличить, убрав внешние отвлекающие факторы и отпустив мысли в свободное плавание по просторам «я». Чтобы снизить активность СКС, нужно, наоборот, заняться чем-либо требующим сосредоточенности на том или ином элементе внешнего мира – войти в тот самый знаменитый поток, о котором писал Михай Чиксентмихайи{42}.
В начале этой главы я предположил, что внутренние ощущения, играющие центральную роль в нашем самовосприятии, представляют собой такие же байесовские прогнозы, как и внешние ощущения. Поскольку к возникновению внутренних ощущений могут вести самые разные эмоции, мозг определяет, какую именно из эмоций вы в действительности испытываете, с помощью априорных возможностей. Казалось бы, логичнее было бы наоборот, зато теперь ясно, почему порой нам так трудно понять, что мы в данный момент чувствуем. Кроме того, области мозга, отвечающие за эту функцию, располагаются по центру, чтобы интегрировать разнообразнейшие входные данные от органов чувств и памяти.
И что в итоге, спросите вы. Имеют эти открытия какое-нибудь практическое значение для нас? Представьте, имеют. Мы можем научиться выбирать (до определенного предела), как истолковывать внутренние ощущения, которые мы привыкли считать автоматическими.
Помимо постоянного высказывания наиболее вероятных догадок о том, что мы ощущаем и что происходит вокруг, наш байесовский мозг собирает обратную связь, свидетельствующую, насколько хорошо ему это удается. Истолковав ощущение неверно, мозг допускает ошибку предсказания, сигнализирующую о необходимости что-то исправить. Этой ошибкой предсказания можно будет воспользоваться, чтобы улучшить догадку мозга в следующий раз. Однако погрешности служат не только для этого. Мозг с таким же успехом может поменять входную сенсорную информацию, приводя ее в соответствие со своими собственными прогнозами{43}. Тогда мы в буквальном смысле примем желаемое за действительное, прогнем мир под свои фантазии.
Насколько далеко мозг может в этом зайти, мы все имели возможность наблюдать в 2015 г., когда интернет взорвало фото платья – сине-черного или бело-золотого. Все началось с поста в соцсетях, где на снимке красовалось отделанное кружевом платье в цветную полоску. Кому-то из зрителей полоски казались бело-золотыми. Кому-то сине-черными. Ученые, завороженные этим феноменом, провели несколько исследований, чтобы разобраться в причинах очевидного разногласия. Как показало одно из исследований, 57 % людей видят платье сине-черным, 30 % – бело-золотым,
