Рысья гора - Сергей Аркадьевич Шелец
— Ой, у тебя синяк что ли? — спрашивает очередная Нюрка на работе, и я прячу лицо за волосами. — Да ты не переживай, девочка моя. Бьет значит любит. Такая уж наша бабская доля.
И эта жирная сука наливает себе еще чаю, когда я пытаюсь дрожащими руками открыть чайный пакетик.
И я говорю:
— На моей прошлой работе "пакетиком чая" называлось кое что другое.
Нюрочка подается вперед, обрадованная вниманием. Готовится к рассказу, ведь никто ничего обо мне не знает. Надеется услышать что-то интересное, чтобы переврать все, и рассказать своим таким-же жирным подругам.
— На моей прошлой работе "пакетик чая" обозначает то, что ты ложишся на пол, а мужик садится сверху, и засовывает свои яица тебе в рот. Главное открыть рот пошире. Понимаешь, о чем я толкую?
Чашка чая замирает на пол пути ко рту Нюры. Она смотрит на меня своим коровьим взглядом, а я продолжаю:
— Чтоб ты знала, моя хорошая — я раньше твою зарплату могла заработать за пару дней, а сейчас я терплю тебя, терплю кулаки мужика, который клялся, что никогда меня не обидит. И знаешь что? Чхала я на все это. Я ухожу.
Я бросаю желетку на пол, беру сумочку, и ухожу. Иду вниз по проспекту к набережной, чтобы позволить шуму волн смыть с себя всю усталость. Что делать дальше? Усевшись на скамейку, я смотрю на озеро, изучаю баржи и пристань. В наушниках играет какая-то грустная музыка, и мне в целом хорошо. Но с этим надо что-то делать. Я не могу уйти просто так.
А что, тебе нужен повод?
Да, мне нужен сраный повод, чтобы свалить в придорожный комплекс "Рысья гора".
И потому я дожидаюсь вечера и иду домой, радовать Руслана тем, что я уволилась, и что все это дерьмо не по мне.
***
— Я так и знал, что ты продажная. Тебе нужны только деньги. Легкие деньги и мужики.
Я сижу на кухне, спокойно попиваю кофеек, и киваю на каждое его утверждение того, какая я шлюха.
— Ты ëбаная шлюха. Подстилка, — будто выплевывает он, и начинает нервно ходить по кухне.
— Ты больной, Руслан. Забыл, где ты меня подцепил? Я как бы шлюха. И да, я люблю деньги, потому что моя красота стоит дорого. Посмотри во что я с тобой превратилась. Ни косметики, ни шмоток. У меня ничего нет. А я привыкла выглядеть ухоженной. Посмотри, что ты сделал с моими волосами.
— Ну так и пиздуй нахуй отсюда. Хули тогда тебе надо? — орет он, показывая в сторону двери.
Это мне и нужно, мальчики и девочки! Я спокойно поднимаюсь, чтобы собрать свои вещи, но резкая боль в голове осаждает меня, и я сползаю по стеночке на пол. Еще один удар, и из головы начинает сочиться кровь. После третьего я вырубаюсь, и больше ничего нет. Вся моя жизнь превратилась в черноту.
***
Из черноты появились они, размахивая изъеденными молью и временем одеждами. Некогда прекрасные шелка и бархат превратились в тряпки, но сами они были похожи на ангелов: два совершенных существа с тонкими чертами лица, и с длинными спутанными волосами.
Близнецы смотрели на меня, но глаз у них не было. Только белки без зрачков и радушек. Но от этого они казались еще прекрасней. Их красные губы улыбались мне, и это то, что мне было нужно. Я так соскучилась по улыбкам.
— Неужели после всего этого ты не испытываешь злость? — спросил один близнец. Он обнял своего брата и захохотал. В черноте моего сознания его смех отразился эхом, и я сказала:
— Я не знаю. Я никогда не позволяла себе злиться.
— Но ведь ты дочь своей матери. — сказал второй.
— И?
— Когда ты очнешься, просто поддайся эмоциям, и убей этого ублюдка. — прошептал первый близнец, злобно улыбаясь, — Никто не имеет права обижать девочек с Рысьей горы. Просто сделай так, как мы тебе велим, и ты будешь свободна. Просто послушай нас. Тебе нечего бояться. С ним и с тобой все будет в порядке.
— Тебе нечего бояться, Бэмби. В гневе ты прекрасна. В гневе ты прекрасна.
И божественные близнецы объяснили мне, что я должна была сделать. Но они помогут мне лишь в том случае, если я поклянусь на крови, что вернусь в придорожный комплекс. А я это и собиралась сделать, и потому поклялась без сомнений и страха.
В гневе вы прекрасны. В гневе вы прекрасны, крошка Бэмби.
13
Спасибо блять за ссадину на затылке от крючка для кухонного полотенца, спасибо нахуй за сотрясение, а так-же особая благодарность полагается Руслану за то, что пнул меня ногой в лицо, от чего у меня опух нос до размера Калифорнии. Благо он не сломан. Благо, он не запинал меня до смерти. И знаете что? Я сейчас лежу на кровати с жуткой головной болью, а он извиняется, называет своей девочкой.
Да будут прокляты руки которые я целовала.
А он извиняется, предлагает все свои деньги, обещает свою душу, лишь бы я его простила. А я просто лежу, и пытаюсь мысленно унять головную боль. Дотрагиваюсь до окровавленного затылка, и вспоминаю тех, кто явился мне во сне.
Резко меняюсь в лице и говорю:
— И ты меня прости. Я тоже была не права.
Он начинает чуть ли не рыдать. Целует мне ладони, и я глажу его по небритой щеке. Мой милый папочка!
— Я брошу пить, ты только скажи. Я поменяюсь ради тебя, только не уходи от меня. Пожалуйста!
— Русь, я не уйду. Все хорошо.
И он улыбается мне. И я улыбаюсь ему в ответ. Говорю, что мне срочно нужно выпить вина, иначе сойду с ума от этой боли. Он снова извиняется, и бежит на кухню за игристым.
— Нет. Я хочу красное. Можешь купить?
— Да, зайчонок мой. Сейчас я сбегаю.
И как только он выматывается из квартиры, я беру свою сумочку, распарываю подклад, и достаю пузырек с клафелином, которым еще опаивала Олега. Прячу в карман, быстренько собираю все свои вещи, но прячу в шкаф, чтобы он ничего не заподозрил. Жду его, сидя на кухне.
***
Руслан вырубается еще быстрее, чем Олег. Говорит, что у него кружится голова, и покачиваясь идет в спальню. Убедившись, что он спит, я беру его деньги, выхожу в подъезд, и звоню в такси. Буквально умоляю за любую сумму как
