Анита Элберс - Стратегия блокбастера. Уроки маркетинга от лидеров индустрии развлечений
Между Zynga и компанией Картера Atom Factory не осуществлялось никаких платежей, но Zynga заплатила Interscope, лейблу Леди Гага, за права на музыку. Такое сотрудничество помогло повысить и осведомленность об альбоме, и его продажи. В этой сделке было много преимуществ и для Zynga. Андерс Клеммер, на то время глобальный директор компании по развитию бизнеса, пояснил мне: «Мы всегда искали способы вносить в наши игры элементы поп-культуры, чтобы они были больше связаны с тем, что происходит в жизни наших игроков. Так мы можем сильнее их увлечь и заставить возвращаться к нам снова и снова».
На время релиза альбома FarmVille привлекала сорок шесть миллионов игроков каждый месяц, но этот показатель был гораздо меньше по сравнению с предыдущим годом, когда в нее играло почти вдвое больше людей{316}. «В этом бизнесе главную роль играют хиты, и в нашей игре нужны эти популярные вещи», – отметил Клеммер, который отозвался о сотрудничестве с певицей как о «высоком достижении» для Zynga. Он объяснил, что привлекательность Леди Гага для аудитории стала важной причиной этой сделки: «Тогда Гага была гораздо популярнее остальных артистов в мире и вызывала огромный ажиотаж. Мы хотели с ней работать. А наши аналитики сообщили, что аудитории игроков FarmVille и тех, кто ставил ей лайки в Facebook, во многом пересекаются». Ранее Zynga уже работала с исполнителями хип-хопа Доктором Дре и Снуп Доггом над другой игрой – Mafia Wars. «Показатели были намного выше ожидаемых, и мы подумали, а что если поработать с кем-то очень известным? Чтобы участвовать в таком продвижении, как наше с Гага, нужен особенный артист», – сказал Клеммер.
С какой стороны ни посмотри, вложения в блокбастеры и суперзвезд имеют смысл. Их преимущества на рынке развлечений отрицать трудно. Достижения в области цифровых технологий создают удивительные и даже увлекательные возможности дистрибуции и маркетинга контента, но также могут серьезно навредить традиционным бизнес-моделям. По этой причине осуществлять стратегию блокбастера становится труднее и рискованнее. Но оба последствия никак не уменьшают потребность в крупных вложениях; более того, в цифровом мире блокбастеры только усиливают свое влияние.
В новом мире сотрудничество между производителями контента и другими типами компаний вполне оправданно. Конечно, такие союзы – не универсальное решение для любого продукта в каких угодно условиях, но бренды-партнеры способны помочь производителям контента улучшить систему дистрибуции и маркетинга и эффективнее использовать многочисленные возможности, возникающие благодаря цифровым технологиям. Две известнейшие суперзвезды мира – Джей-Зи и Леди Гага – идут в авангарде этого процесса, создавая яркие прецеденты в музыкальном и книжном бизнесе; их примеру могут и будут следовать другие секторы индустрии развлечений. Корпорации жаждут возможностей ассоциироваться с самыми сильными и интересными брендами, а этому описанию соответствуют многие развлекательные продукты.
Сотрудничество делает возможным соединение лучших брендов, потому что партнеры так и выбирают друг друга – по принципу соответствия и силы бренда. Рост таких союзов будет, видимо, только усиливать тенденцию, присущую рынкам индустрии развлечений, – «победитель получает все». Может быть, в ближайшем будущем мы сможем наблюдать заключение крупнейших сделок с участием величайших звезд планеты и грандиозные выпуски плодов их творчества. Для этих выпусков будут разрабатываться специальные рекламные кампании, которые начнут умело использовать разительные перемены, произошедшие в современном медиапространстве.
Эпилог
Нет бизнеса лучше, чем шоу-бизнес?
Наверное, иногда лучший способ проверить, удалась ли ваша стратегическая установка на блокбастер или нет, – это устроить после его выхода в свет грандиозную вечеринку. Руководители ночного клуба Джейсон Стросс и Ноа Тепперберг поняли, что сделали все правильно, глядя на заполненный до отказа танцпол, где сотни людей с восторгом отмечали возрождение знаменитого нью-йоркского ночного клуба Marquee{317}. Учредители и совладельцы клуба Стросс и Тепперберг выбрали эту ночь в начале января 2013 года для громкого открытия после полугода дорогостоящего ремонта, который должен был вернуть Marquee в число самых востребованных заведений страны. Именно Стросс и Тепперберг способны были вернуть клубу его былую притягательность. Перед своим временным закрытием он процветал почти девять лет – целая вечность для заведения на рынке ночных развлечений, где царит самая жесткая в мире конкуренция и большинство клубов вылетают в трубу всего через полтора года работы{318}.
Стросс и Тепперберг с пятнадцати лет шли к созданию своего клуба и к 2003 году наработали впечатляющую трудовую биографию в индустрии гостеприимства, когда принялись за превращение старого манхэттенского гаража площадью 465 квадратных метров в новый ночной клуб – будущий Marquee. Стросс вспоминал: «Когда мы начинали, район был не ахти какой – сплошные склады и дешевые муниципальные дома. Но мы решили, что нам под силу создать модное заведение, и уже представляли себе его. Тогда мы сняли старый полуразрушенный гараж для мусоровозов. Вы не представляете, что тут творилось – ни водопровода, ни электричества, дыры в крыше, через них лился дождь и залетали голуби!» Но, по словам Тепперберга, они были уверены в своих действиях: «Мы считали, что знаем, чего хотят любители клубов… Мы знали, сколько места нужно под бар, танцпол, где будет гардероб, туалет – все важные подробности».
Вскоре Marquee стал притягивать тусовщиков. Заведение прославилось своей недоступностью: скопление машин и людей часто перегораживало несколько полос дороги, а очередь из желающих обычно растягивалась больше чем на квартал. «Попасть туда могли только модные, знаменитые или хорошо обеспеченные», – заметил один знакомый с ситуацией человек{319}. В следующие несколько лет в окрестностях Marquee стали как грибы после дождя появляться новые и отремонтированные клубы, и в результате это место прозвали «клубный район», «все вечеринки за один заход» и «парк аттракционов для взрослых»{320}. Стросс и Тепперберг прекрасно понимали, какое влияние клуб оказал на округу. «Во всем районе начался бурный рост. Все – от ресторанов до галерей и десятка других ночных клубов – стремились обернуть себе на пользу ту активность, которую мы вызвали в этом районе», – сказал мне Стросс в 2007 году.
К тому времени, благодаря усилиям владельцев, работа клуба была идеально отлажена. Каждую ночь посетителей обслуживали двое управляющих, швейцар, шесть барменов, шесть официанток, тринадцать разных сотрудников и двенадцать охранников. При наплыве посетителей в клуб пускали до тысячи двухсот человек за вечер. Из них четыреста были так называемыми «бутылочными клиентами» – светскими персонажами, банкирами, моделями, знаменитостями и другими богатыми завсегдатаями модных заведений, которые выкладывали круглую сумму за право сидеть за одним из тридцати шести столиков. Их просили купить как минимум две-три бутылки первоклассного алкоголя по ценам в диапазоне от 350 долларов за бутылку Absolut Vodka (розничная цена которой в местном винном магазине была 25 долларов) до 900 долларов за шампанское Cristal. (За такую цену клиентам позволяли самим готовить себе напитки; для этого им приносили сок, тоник и ведерко со льдом.) Остальные клиенты – «массовка» – платили по 20 долларов за вход, заказывали напитки в баре, веселились на главном танцполе и ходили по залам клуба, возможно, надеясь побыть рядом со знаменитостью или VIP-персоной. «“Массовка” создает энергию», – подметил Стросс.
