Огни в море - Микель Рейна
Супруги выбрались из чума и машинально посмотрели в ту сторону, где в последний раз видели свой дом, но сильная метель скрывала всю линию берегового льда непроницаемой белой завесой. Они медленно зашагали по толстому слою свежевыпавшего снега, слегка пригибаясь, чтобы защитить лица от колких ледяных кристаллов. Странно было идти в полном молчании, без звонкого голоска Киримы, без ее бесконечных вопросов о том, какую рыбу они ели, или о том, какой формы были их жилища. Гарольда и Мэри-Роуз охватила печаль при мысли, что уже совсем скоро они попрощаются с девочкой навсегда, что никогда больше не увидят ее любопытных живых глаз, не услышат ее беззаботного смеха. Через несколько дней настанет конец их странствиям по бескрайней белой равнине, конец морозу, от которого стынут лицо и уши; но вместе с тем они больше не смогут наслаждаться общением с этими чудесными людьми, уютным теплом их чумов, вкусом их странных блюд и звуками их непонятного языка.
Лагерь кипел бурной деятельностью, непривычной для этого времени суток, да еще и при такой плохой погоде. Десятки мужчин и женщин носились между хижинами, как беспокойные муравьишки; собаки, спущенные с привязи, бегали вокруг и громко лаяли. Мимо Грейпсов прошла стайка мальчишек, навьюченных длинными жердями и аккуратно сложенными шкурами; свою поклажу они сгружали в гигантские нарты. Несколько самых маленьких чумов уже исчезли со своих мест. Кочевники снимали лагерь с неожиданной быстротой; внутри у Гарольда и Мэри-Роуз что-то неприятно задрожало мелкой дрожью, их охватило какое-то смешанное чувство – и радость при мысли, что скоро они смогут вернуться на остров, и грусть оттого, что приходится расставаться с людьми, с которыми они сблизились так, как никогда и ни с кем в Сан-Ремо… Завидев штабели деревянных ящиков, уложенных в нарты, и еще не разобранные каркасы нескольких чумов, они вспомнили свой несостоявшийся много месяцев назад переезд. Супруги задумались над тем, сколько недель им понадобилось, чтобы упаковать свои вещи – горы коробок с сервизами, летней одеждой или книгами по садоводству, сколько рулонов пузырчатой пленки было изведено, чтобы завернуть кораблики в стеклянных бутылках, и как противно скрипит скотч, когда отрываешь его от бобины…
Какой унылой и застывшей вдруг показалась Грейпсам их собственная жизнь по сравнению с жизнью этих людей, которые переезжают с места на место с легкостью парящего на ветру перышка! Через считанные часы все уедут отсюда и созданный племенем оазис тепла и уюта вновь станет промерзшей безлюдной равниной, и случится это без горя, упреков и угрызений совести, пережитых самими Грейпсами во время выселения. Кочевников вела цель – найти новое место и назвать его своим домом. На всем этом необъятном суровом просторе останется лишь одна постройка, совершенно не вписывающаяся в здешний пейзаж, – деревянная лачуга, полная грустных воспоминаний; вместе с домом однажды они уйдут под ледяную воду, как старая галера, и никто, включая их самих, не в силах этому помешать.
Супруги продолжали шагать, сгорбившись не только от холода. Они дошли до площадки, окруженной самыми большими строениями. Эти чумы пока не были разобраны, и над заметенными снегом белыми крышами еще поднимались струйки серого дыма, прихотливо извиваясь в такт капризному ветру. Это отчасти вернуло супругам душевное равновесие, и они направились к шатру Амака и Аги. У входа они остановились: внутрь дома их всегда вела Кирима, им еще никогда не доводилось заходить сюда одним.
В главном помещении жар очага и сладкий запах густой каши мгновенно заставили Грейпсов забыть о трескучем морозе, от которого стыли лица. Однако осмотревшись, они поняли, что в доме никого нет. Исчезли и те немногие предметы, которые Гарольд с Мэри-Роуз привыкли видеть на своих местах: пропали толстые мохнатые шкуры, устилавшие пол, – от них осталась лишь сиротливая заплатанная подложка; не было и следа двух сундуков и доски, которую Ага использовала для изготовления целебных снадобий. Длинные жерди каркаса качались под сильными порывами ветра, и рыболовные сети, ножи и веревки, гроздьями висевшие на сучках, уже не придавали им устойчивости. Только скудная кухонная утварь кучкой лежала около котелка – он продолжал булькать над очагом, создавая обманчивое впечатление, что все будет как прежде. Но Гарольд и Мэри-Роуз знали, что это не так. Время их пребывания здесь подходило к концу, и опустевший чум навеял им такое острое ощущение одиночества, какое они всегда испытывали, проходя по мощеным улочкам своего городка.
Жители острова ни в чем не походили на обитателей этого лагеря. В Сан-Ремо все привыкли сидеть по домам, не беспокоясь за своих соседей; их интересовали только сплетни и возможность перемыть косточки другим. Теперь супругам стало ясно, что даже алькальд на самом деле не был их настоящим другом. Он относился к Грейпсам с уважением, но всегда сохранял некую прохладную дистанцию, на которой сострадание перевешивало искреннее понимание и сопереживание. Эти северные кочевники были другими, они не испытывали нужды в том, чтобы прятаться за стены условностей или неискренних безликих фраз наподобие вопроса «Как дела?». Их отношение поражало подлинной честностью и прямотой. Как в начале знакомства они не скрывали своей настороженности, так и впоследствии не скрывали уважения и приязни, которые крепли день ото дня. В этот момент в шатер вошла Ага, стряхивая снег с шубы; в руках она держала пустой деревянный ящик.
– Я не думала, что вы так рано встанете, – удивленно произнесла она.
– Извини, мы не знали, можно ли зайти… – смущенно промолвила Мэри-Роуз.
Ага поставила ящик на пол и откинула капюшон, стараясь, чтобы снег не попал на ее длинные черные волосы.
– Вы у себя дома, – с улыбкой сказала хозяйка. – Давайте садитесь поближе к огню, сегодня будет очень холодно.
Ага быстро подошла к костру, сняла толстую шубу, свернула и за неимением мягких подушек, обычно лежащих вокруг очага, уселась прямо на нее. Гарольд и Мэри-Роуз последовали ее примеру и вскоре почувствовали, как тепло огня согревает их щеки, а аромат каши проникает в замерзшие ноздри. Как же им будет недоставать этих ощущений!
– Мы уже освободили большую часть чумов, – рассказывала Ага, наполняя миски. – Сейчас нужно только дождаться Амака с детьми, они вернутся сегодня
