Мы можем договориться: Стратегии разрешения сложных конфликтов - Уильям Юри
Оттуда мне вдруг захотелось позвонить своему другу Роберту Карлину.
Мало кто в Америке знал закрытый мир Северной Кореи лучше, чем Боб. Он изучал ее более 40 лет – сначала как аналитик разведки, затем как сотрудник Госдепартамента. Он посетил Северную Корею более 30 раз и сопровождал госсекретаря Мадлен Олбрайт во время ее исторической встречи с северокорейским лидером Ким Чен Иром, отцом Ким Чен Ына. Уйдя из правительства, он продолжал ежедневно наблюдать за постоянно меняющейся политической динамикой на Корейском полуострове.
Следующий день, первый день нового года, должен был стать ключевым моментом для наблюдателей за Кореей: ожидалось, что Ким Чен Ын обратится к нации с традиционной речью, изложив в ней политическую и экономическую повестку на весь год. У меня не было сомнений в том, что Боб внимательно следит за ситуацией.
Я решил попросить его помочь придумать, как остановить опасную ядерную эскалацию угроз и контругроз. Какая последовательность шагов тонкого дипломатического танца могла бы увести лидеров с грани катастрофической войны?
Один из моих любимых способов стимулировать практическое творчество – задать вопрос о волшебной палочке.
– Боб, – сказал я, – знаю: дела обстоят довольно мрачно, но если бы у тебя была волшебная палочка, что мог бы сказать Ким в своей завтрашней речи, что могло бы послать положительный сигнал президенту Трампу и южнокорейскому президенту Мун Чжэ Ину?
Вопрос о волшебной палочке дает людям возможность отказаться от своего неверия и отправить воображение в свободный полет. Он пробивается сквозь привычку ума полагать, будто завтра будет таким же, как вчера, и открывает новые возможности.
Боб сделал паузу и задумался.
– Ну, Ким мог бы сообщить, что КНДР завершила свою историческую миссию по разработке ядерного оружия. Объявить о победе. А затем ввести мораторий на дальнейшие испытания. Всем стало бы немного легче дышать.
– Очень хорошо. Это бы разрядило опасную напряженность и положило начало доверию, – сказал я. – Что еще?
– Он также мог бы принять приглашение Муна отправить спортсменов на зимние Олимпийские игры, которые начнутся в Южной Корее через месяц.
– Отличная идея. Могло бы быть что-то вроде олимпийского перемирия, как во время древнегреческих Олимпийских игр. Тогда войны прекращались. Давай разовьем эту тему, Боб, – продолжал я. – Мог бы Ким послать на Олимпиаду политическую делегацию высокого уровня, чтобы иметь возможность параллельно обсудить, как деэскалировать ситуацию? Если да, то кого бы он послал?
– Вполне возможно. Я не думаю, что он отправился бы сам, но, возможно, прислал бы свою сестру Ким Ё Чжон. Она самый близкий ему человек – и, вероятно, единственный, которому он доверяет. И, возможно, Трамп тоже мог бы послать личного представителя. Кто знает? Может, им удалось бы договориться.
– Допустим, Трамп отправил бы свою дочь Иванку, – предположил я. – Она ему ближе всех: он, кажется, доверяет ей как никому. Возможно, они могли бы встретиться.
– Почему нет? – сказал Боб. – В Корее семья очень важна. Это могло бы стать встречей двух династий.
– Пока гордость не дает мужчинам помириться, возможно, самые близкие им женщины могли бы помочь укрепить доверие и смягчить ситуацию.
– Помнишь, Трамп однажды сказал во время своей предвыборной кампании, что он пригласит Кима съесть с ним по гамбургеру и они смогут заключить сделку? – продолжил я. – Что, если Ким поймал бы его на слове и отправил согласие через сестру на Олимпийских играх?
– В этом нет ничего невозможного, – сказал Боб.
В то время такой исход казался почти невероятным, учитывая все оскорбления и угрозы, которые стороны бросали друг другу. Но Боб и я раскручивали позитивный сценарий.
– Если бы они собрались вместе и встретились, что бы они сказали друг другу?
Боб поразмыслил и предложил несколько формулировок. Я продолжал забрасывать его вопросами.
– Где бы они встретились? Может, в Пханмунджоме – в демилитаризованной зоне между двумя Кореями? Там были бы только Трамп и Ким? Или это была бы тройная встреча с Муном? Как ты думаешь, о чем они могли бы договориться? Возможно ли, что они могли бы выпустить официальную декларацию о прекращении войны?
Я имел в виду, что Корейская война закончилась временным перемирием в 1953 г., но официального подписания мирного договора так и не было. По сути, мы выстраивали сюжет, основанный на всем том, что Боб знал о прошлом общении между лидерами США и Северной Кореи.
Тогда мы еще не знали, что многие из этих срежиссированных нами шагов будут фактически предприняты в последующие недели и месяцы.
ПРИДУМАЙТЕ ЗАХВАТЫВАЮЩУЮ ИСТОРИЮ
В своей новогодней речи 2018 г. Ким Чен Ын пригрозил:
– Ядерная кнопка всегда на моем столе{87}.
Дональд Трамп быстро ответил в твите:
– Кто-нибудь из его истощенного и голодного режима, пожалуйста, сообщите ему, что у меня тоже есть ядерная кнопка, причем она гораздо больше и мощнее, чем его, и к тому же работает!{88}
Если 2018 год начался с того, что два лидера были заклятыми врагами, угрожавшими смертью и разрушением странам друг друга, то закончился он тем, что Трамп заявил своим сторонникам на митинге:
– А потом [Ким Чен Ын и я] влюбились друг в друга, ясно? Нет, правда, он писал мне красивые письма, просто замечательные{89}.
Как же произошел этот удивительный поворот?
На мой взгляд, во многом это случилось благодаря привлекательной силе захватывающей истории. Как антрополог я понял и оценил, что истории играют центральную роль в человеческом существовании. Мы проводим свою жизнь, слушая и рассказывая истории. Они формируют то, как мы видим себя и других. Мы – творения истории.
Оба лидера начали верить в историю о двух сильных людях, встретившихся и бросивших вызов ожиданиям окружающих, неожиданно став героями мира во всем мире. Деннис Родман был прав в своей интуитивной оценке их психологии: если они встретятся, между ними может возникнуть неожиданная дружба. Их эго не нуждались в эскалации войны. Их можно было поставить на службу миру. Оба лидера могли стать героями для людей, которые им дороги.
В марте 2018 г. Иванка Трамп, дочь и близкий советник президента, пригласила меня выступить перед старшим персоналом Белого дома на тему «Переговоры без поражения». Во время встречи с ней я подчеркнул, что у ее отца есть возможность войти в историю и сбить с толку критиков, став сторонником мира. В дальнейшем разговоре я привел в качестве главного примера Северную Корею, описал «упражнение победной речи» и отдельно отметил личную победу, которую, по моему мнению, мог одержать президент Трамп.
Однако я недооценил, насколько мощной и привлекательной может быть захватывающая история. Я предполагал, что оба лидера произнесут победные речи только после достижения предметного соглашения. Но был неправ.
Когда Трамп и Ким встретились на историческом саммите в Сингапуре в июне 2018 г., они удивили весь мир. Вместо холодности, которую можно было ожидать из-за сказанных ими ранее резких слов, они, казалось, прониклись друг к другу искренней симпатией. Трамп отозвался о Киме как об «очень талантливом человеке» и «выдающейся личности»{90}.
В конце двухдневной встречи они договорились о четырех общих принципах в качестве основы для дальнейших дискуссий. На заключительной пресс-конференции для нетерпеливых журналистов со всего мира Трамп, искусный шоумен, не стал терять времени, ожидая предметного соглашения. Он провозгласил победу сразу:
Мир сделал большой шаг назад от потенциальной ядерной катастрофы! Больше никаких запусков ракет, ядерных испытаний и исследований! Заложники вернулись домой к своим семьям. Благодаря председателю Киму день нашего общения стал историческим!{91}
Вернувшись на следующий день в Соединенные Штаты, Трамп тут же написал в Twitter:
Только что приземлился. Это было долгое путешествие, но теперь каждый может чувствовать себя в гораздо большей безопасности, чем до моего вступления в должность. Ядерной угрозы со стороны Северной Кореи больше нет{92}.
Северокорейские СМИ демонстрировали
