Владимир Мединский - Особенности национального пиара. PRавдивая история Руси от Рюрика до Петра
Формально Русь была одним государством. Только государей было двое. И столицы две. Можно ли представить себе генерала Лебедя, который уступает Москву Ельцину, а сам одновременно правит Югом России из Ростова-на-Дону? Вот и у меня не хватает фантазии.
Мстислав жил шумно, бурно, обустраивая Юг Руси, Причерноморье и Кавказ. Он умер как и подобает князю-воину, не в своей постели. В 1036 году он поставил эффектную точку в PR своей жизни: поехал на охоту и не вернулся. Почему-то, совершенно не в традициях своего времени, он не оставил законных детей. Ярослав стал единовластным государем русских земель, кроме полоцкой.
Стояла ли за его смертью еще одна интрига Ярослава? Маловероятно... Он и так победил его — пиаром! Мстислав сам согласился на вторые роли в истории.
Ярославу был выгоден и удобен Мстислав: охранял Русь с юга и востока, сняв эту головную боль с великого князя.
В Средние века вообще не хватало людей. Просто обычных людей, которые могли бы сеять хлеб и держать в руках оружие. Человек имел высокую ценность, которая выражалась в гривнах и иных валютах. Так, масса поляков влилась в русский род, как когда-то масса варягов.
Подвиги Ярослава прежде всего на ниве просвещения по справедливости помнятся. А вот подвиги Мстислава — забыты. Мудрый, конечно, не старался «раскрутить» имидж брата. В результате Храбрый оказался «недопиаренным».
Нам сегодня очень полезен был бы пиар Мстислава не только как героя и богатыря, режущего ножом черкесских князей. Но и как русского князя, утверждавшего Русь как Причерноморскую и Кавказскую державу.
Заслуг у него получается ничуть не меньше, чем у Ярослава... Вот только пиар оказался пожиже.
Куинджи А. И. (1841-1910). Лунная ночь на Днепре
Настоящая информационная война XI столетия
Конечно, и после избавления от «лишних» братьев не все на Руси было так благостно и гладко. Летопись неохотно дает подробности, но в XI веке распространение христианства вдруг встретило сопротивление язычества. Волхвы мутили народ, особенно в Новгороде.
«И бысть мятежь в граде велик, и все яша ему веру, и хотяху побити епископа Федора» — мол, волнение в Новгороде возникло серьезное.
Все верили какому-то популярному волхву и даже собирались убить христианского епископа. Эффектную точку в сем религиозном диспуте поставил новгородский князь Глеб...
Согласно христианской летописной легенде, волхв делал предсказания, народ собрался, дивился и слушал. Князь Глеб залез на подиум, спрятав под одеждой топор и спросил волхва: «А что будет с тобой, человече, до захода солнца»? «Великие дела совершу!» — выкрикнул волхв. Молодец язычник! Отличный ход в диспуте... Ни в коем случае нельзя было говорить, какие именно великие дела он совершит: вдруг ошибется.
Но князь Глеб оказался малый не промах, а главное — лучше знал пиар-средства воздействия на аудиторию. Достал он из-под плаща топор и мгновенным ударом развалил голову волхва. Народ разбежался... Очень уж убедительным оказался аргумент князя. Сразу ясно стало, что врал волхв, если собственной судьбы не мог предвидеть...
Да и «аргумент» в руке князя, здоровенный окровавленный топор, выглядел очень уж веско.
О войне православия с язычеством нам известно мало. Прежде всего потому, что о ней могла рассказать только победившая сторона. Летописцы были в основном церковными иерархами (и уж точно — православными). Естественно, сообщали они только то, что считали нужным. И если бы не прорывавшиеся у них гневные филиппики в адрес язычников и их духовных вождей-волхвов (довольно неуклюжий PR), могло бы показаться, что никакой информационной войны вообще не происходило. Кажется, наши летописцы сделали классическую ошибку пиарщиков: они прорекламировали конкурентов, вместо того чтобы их игнорировать.
Рябушкин А. П. (1861-1904). Князь Глеб Святославович убивает волхва на Новгородском вече (Княжеский суд)
Примерно такую же ошибку делали и советские пропагандисты. В фильме «Адъютант его превосходительства» все вполне идейно — да и не мог бы выйти в 1970-е годы на экраны фильм, в которых белогвардейцы не были бы заклеймены, как «исторически неправая» политическая сила. Но показаны они людьми большого мужества и чести. Показаны так, что мысль об их неизбежной гибели — и исторической и физической — заставляет больно сжиматься сердце. И неизвестно, кого больше пропагандировал этот фильм — советский строй или Белое движение. Правда, может, в этом тайная задумка режиссера и была...
— Скажите, Павел Андреевич, вы — шпион?
— Видите ли, Юра...
Или вспомним песню «Поле, русское поле...», наверное одну из самых лучших и самых проникновенных песен о России, которую исполняет в «Неуловимых мстителях» поручик белой армии. Разве всем сердцем после этой песни мы, зрители, были после этого не с ним, этой белокурой белогвардейской сволочью?
Вероятно, и волхвы неплохо владели приемами PR. Но они, несомненно, проигрывали потому, что не владели самыми современными на тот момент средствами коммуникации. Отсталые были. Ведь языческие жрецы, в отличие от православных монахов, не владели грамотой. А не уметь читать и писать на тот момент означало то же, что сейчас не уметь пользоваться компьютером, мобильным телефоном, интернетом и пультом от телевизора одновременно.
Но борьба велась, и еще какая борьба! Отзвуки этой борьбы мы видим в политических событиях века... Таких, например, как недолгое вокняжение князя Всеслава в Киеве.
Князь-оборотень Всеслав
Этого князя числили колдуном на полном серьезе! Некоторые историки считают, что Всеслав сам распространял о себе всяческие истории: как он превращался в волка, в филина, в коршуна, например. То есть не сам, конечно, лично рассказывал, как бесшумно летал вокруг Киева филином и рыскал по лесам с волчьей стаей. Это рассказывали его доверенные люди, а сам князь просто не отрицал таких историй и делал загадочное лицо...
Рассказывали, например, что раз младшего брата Всеслава на охоте выбил из седла громадный тур — дикий бык. Совсем бы князю конец, да тут прыгнул на тура из чащи бурый волк, и бык вынуженно занялся уже новым противником. Тур зацепил рогом переднюю левую лапу волка, тот убежал на трех ногах, а брат Всеслава за это время успел подхватить новое копье...
Вечером князь увидел — у Всеслава замотана раненая левая рука.
— Ты ли это был, брат?!
— Не всякой раз я поспею... Будь осторожнее...
