Юхан Стенебу - Вся правда об ИКЕА. Что скрывается за успехом мегабренда
Нацист Ингвар
Насколько мне известно, об Ингваре и деле его жизни написано две книги: «Сага об ИКЕА» Бертиля Торекуля и «Ингвар Кампрад и его ИКЕА: шведская сказка» Томаса Шёберга. Последняя в основном посвящена прошлым нацистским симпатиям Ингвара и пытается представить доказательства, что он был активен гораздо дольше, чем признает это. В книге Торекуля, написанной по заказу, тоже говорится об истории с нацизмом, и довольно много. Поэтому очень даже возможно, что в какой-то степени Шёберг прав.
Кампрад прячется за своей забывчивостью. Вместе с тем, как я уже говорил, у него феноменальная память, которая хранит очень давние события. Думаю, что обороняться таким вот образом его заставляет стыд.
Когда после выхода книги Шёберга Ингвар подвергся большим нападкам и его накрыло так называемой второй нацистской волной, он был по-настоящему потрясен. Он покаялся и попросил прощения за шесть лет до этого, когда впервые стало известно о его пронацистских настроениях. Он честно попытался открыть архивы и выложить на стол все карты. Но этого оказалось недостаточно. Во время всех этих нападок он часто звонил мне; несколько раз мы виделись. Ингвар почти плакал, поскольку задели самые интимные стороны его души. В воздухе раздавались проклятия, и люди в его непосредственном окружении поворачивались к нему спиной, словно были не в силах разделить тот позор, который он снова должен был навлечь на себя.
Что касается этой печальной истории, то я убежден в следующем. Сейчас Ингвар не питает никаких симпатий ни к неонацизму, ни к фашизму. Я не слышал даже слабых намеков на это. Ингвар отнюдь не антисемит, я бы даже сказал, что наоборот. Он рассказывал много забавных случаев о начале 1960-х гг., когда помогал польским евреям-эмигрантам или евреям, нуждающимся в деньгах. К коллегам-евреям он питает слабость, и некоторые из них входят в число его фаворитов. Почему, я не знаю, – может быть, таким образом он хочет загладить свои ранние прегрешения.
Ингвар вырос в крайне авторитарной семье немецкого происхождения. Его бабушка по отцу была настроена более чем пронемецки и установила в семье матриархат. По словам моего покойного коллеги Лейфа Шёё то, что отец Ингвара Феодор – закоренелый нацист, было известно всей округе. Порка и промывание мозгов были обычным делом на хуторе Эльмтарюд, как и почти повсеместно в 1920-е и 1930-е гг. Наверняка ребенку было непросто выбраться из этой эмоциональной нищеты без существенных потерь. Определенно плохо, что в конце 1950-х Ингвар, на что не без оснований указывает Шёберг, был нацистом или, во всяком случае, фашистом. Но, по-моему, он еще тогда прекратил заниматься этими глупостями, чтобы никогда к ним больше не возвращаться.
(В скобках отмечу, что Феодор принимал активное участие в работе ИКЕА вплоть до конца 1960-х, увольняя людей направо и налево в зависимости от настроения. Даже Ингвар не мог совладать с его сумасбродством. Запомните это, ибо история повторится.)
Скряга Ингвар
Но больше всего Кампрад славится своей безграничной жадностью. Более или менее выдуманные байки о его скупости почти так же распространены в ИКЕА, как истории о композиторе Бельмане среди патриотичных шведов. Кто не слышал, как Ингвар в кафе самообслуживания набивает карманы пакетиками с солью и перцем, хотя богат как тролль? Или что ближайшие сотрудники Ингвара буквально заставили его пересесть со старого-престарого «вольво», потому что ездить на нем стало опасно? Даже если доля правды в этих рассказах незначительна (или скорее ничтожная), это неважно. Суть в том, что Ингвару удалось создать именно такое представление о самых главных чертах своего характера.
Если рассказывать о скупости Ингвара с большим знанием дела, это можно сделать в нескольких словах. Он до такой степени жалеет деньги ИКЕА, что любая трата находится под запретом, даже если речь идет о маленьких суммах. Мало что может так привести Ингвара в ярость, как глупая и ненужная трата. Если вы забудете погасить свет, выходя из комнаты, это вызовет у него страшное раздражение. Я испытал это на себе в Бёльсё, когда только-только стал работать его помощником. Было шесть утра, и мы должны были выйти в темноту к машине, чтобы начать наш рабочий день, и тут Ингвар обнаружил, что в моей комнате до сих пор горит свет. Он как следует отругал меня, поставив под сомнение мой рассудок и мои способности.
Но при этом он может без всяких колебаний открыть на заседании бумажник и выложить несколько миллионов крон на новый рискованный проект, если только верит в сотрудника и идею.
Насколько я могу судить, его имидж скупого человека давно устоялся. В частной жизни он позволяет себе не много и носит самую обычную одежду. Рубашку, брюки и простую куртку, которым далеко до фирменной одежды. Немного в стиле магазина Dressman. У него нет машины представительского класса. В мое время он действительно разъезжал на старом разваливающемся «вольво». Со своей женой Маргаретой Ингвар живет во всех отношениях в обычном доме. Шведская вечерняя пресса несколько раз намекала на то, что семья Кампрад купается в роскоши на своей вилле в Швейцарии. Да, вилла действительно расположена в дорогом квартале, но внутри все в высшей степени скромно. От интерьера веет восьмидесятыми, он даже проще, чем в доме в Бёльсё, обставленном в стиле семидесятых. По величине вилла в Швейцарии не больше просторной шведской семейной виллы. В те 300 квадратных метров, о которых писали газеты, наверняка входят отдельная квартира и гараж. Отдыхать они ездят мало и очень задешево, поскольку Ингвар терпеть не может отдыхать – также как и ходить в кино, что Маргарета время от времени заставляет его делать. Виноградник во Франции по рассказам человека, который очень много им занимался, тоже не представляет собой ничего особенного. Там, в частности, есть несколько комнат, которые сдаются туристам. Долгое время виноградник был скорее головной болью Ингвара, чем его отдохновением, поскольку приносил убытки. И это несмотря на то, что магазины ИКЕА были вынуждены продавать тамошнее кислое вино, как вино ИКЕА. Сейчас и вино, и дела вроде бы пошли на поправку. И Ингвар повеселел.
Но зато Ингвар очень гостеприимный хозяин. Когда я бывал у него в гостях, он всегда преподносил много подарков в виде деликатесов, таких как сыр раклет, шоколад, вино, мясные продукты и множество других швейцарских вкусностей. Он готовит одно блюдо за другим и действительно заботится о том, чтобы гостям было хорошо.
Чтобы гости чувствовали себя как дома, он даже включает в программу послеобеденный сон.
Извинения и оправдания
Оглядываясь назад, я начинаю понимать, какой же Ингвар Кампрад мастер извинений и оправданий. Часто, когда ИКЕА подвергалась критике, он приносил извинения, которые успокаивали сотрудников и заставляли замолчать СМИ. Он делает это потому, что уже давно понял: не надо усиленно решать возникшую проблему, равно как и говорить всю правду. Вполне сгодятся полуправда и половинчатое решение. Только чтобы было тихо и чтобы СМИ направили бы свет своих прожекторов на какой-нибудь другой объект.
В Кунгенс-Курве директором магазина работала женщина по имени Ирен – способный и деловой человек. В то время она была единственной женщиной-директором магазина ИКЕА во всем мире. Ее непосредственным начальником был генеральный директор шведского подразделения Бенгт Ларссон. Бенгт терпеть не мог женщин-директоров вообще и Ирен в частности. Ингвар, если ему верить, всеми правдами и неправдами пытался заставить Бенгта быть с ней полюбезнее. Насколько я помню, в конце концов Ирен послали в Северную Америку, где и закончилась ее карьера в ИКЕА. К этой версии Ингвар сделал очень изысканное добавление: «Юхан, Ирен было очень тяжело с таким начальником, как Бенгт. Я никогда ничего не имел против женщин-начальниц и особенно Ирен, ведь она очень толковая». Обратите внимание на то, как он, будучи на тот момент президентом Группы компаний, перекладывает ответственность с себя на Ларссона, которого он, с одной стороны, искренне не любил, а с другой, мог подчинить своей власти по любому вопросу. Говоря иными словами, Ингвар был единственным, кто мог как-то решить вопрос равноправия в ИКЕА. Но он плевать хотел на это, и тогда, и сейчас. К тому же он достаточно ловко использует конкретный пример Ирен, чтобы наглядно продемонстрировать свою мысль: с женщинами-директорами непросто, и с ними всегда будут проблемы, но мне, такому замечательному, эта идея нравится.
ИКЕА много раз обвиняли в том, что она копирует известные дизайнерские продукты и продает их гораздо дешевле под собственной маркой. По сути, это правда, и долго являлось стратегией успеха ИКЕА. Сейчас откровенный плагиат встречается гораздо реже, но продукты, на которые фирму вдохновили конкуренты, – дело вполне обычное. Было бы логично, если на вопрос какого-нибудь журналиста об ИКЕА и плагиате Ингвар отвечал бы примерно так: «Да, раньше, к сожалению, случалось, что ИКЕА копировала изделия других фирм. Но теперь такого нет, смею вас заверить. Мы вложили большие ресурсы, чтобы привлечь к ИКЕА собственных дизайнеров».
