Григорий Марченко - Финансы как творчество: хроника финансовых реформ в Казахстане
В заключение не могу не заметить мимоходом, что Народный сберегательный банк («Халык») в 2007 году финансовых затруднений не испытывал. Поскольку достаточно последовательно практиковал привлечение основного фондирования именно на внутреннем рынке. Наоборот, у нас и в августе, и в сентябре 2007 года наблюдался приток ликвидности, который составил за эти два месяца 1,2 млрд долларов. Свободная ликвидность в трех валютах, включая ценные бумаги, не обремененные никакими залогами, составляла у нас 2,5 млрд долларов.
За III квартал 2007 года мы выросли на 42 % по активам и перевыполнили свой годовой план (35–40 % прироста) за девять месяцев. Причем, в отличие от некоторых других банков, мы не просили снизить минимальные резервные требования или перекредитовать займы строительным компаниям за счет Банка развития и так далее.
И не то чтобы мы сейчас учили коллег правильно работать с депозитной базой: просто к слову замечаем, что в такой ситуации они могли бы вместе с нами порадоваться нашим успехам. Ведь советы, они как снег – чем мягче падают, тем глубже проникают.
Но дело не только в том, что мы были правы. А еще и в том, что наша правота оказалась своевременной.
Ведь бывает – и даже очень бывает! – так, что банк проводит крайне рискованную финансовую политику. Но рынок в это время быстро растет, и по этой причине рискующий зарабатывает много (или даже очень много) денег. А вот банк, придерживающийся осторожной и консервативной стратегии, зарабатывает гораздо меньше. В какой-то момент акционерам консервативного банка надоедает такая несопоставимость результатов. Тогда они зовут осторожного менеджера и говорят: «Я тебя сильно уважаю, но мне кажется, что где-то ты просчитался. В общем, дарю тебе ключи от старого „Запорожца“, большое спасибо, можешь идти, теперь у тебя есть шанс так же мудро и продуманно руководить другим банком». Потом проходит время, и кризис все-таки наступает, куда без него. Балансы рисковавших банков начинают выглядеть печально. Даже очень печально. И акционеры начинают, подсчитывая убытки, искренне сокрушаться: «А ведь тот осторожный менеджер – он был прав! Он был мудр!»
А мудрый менеджер, который давно перешел в режим заслуженного отдыха, сидит в это время на скамеечке, стучит палочкой и кряхтит: «Я же вас предупреждал!»
Так что хорошо, что хотя мы были мудрыми и осторожными, но история эта случилась не с нами. И мы еще при делах, а не на пенсии, и не подвергаемся унизительной необходимости стучать палочкой понапрасну.
ПРИЛОЖЕНИЕ К ГЛАВЕ 18
Из статьи Вольфганга Мюнхау «Кредитный рынок: карточный замок» [16]
Если бы то, что происходит на биржах, было кризисом рынка высокорискованных закладных (subprime), то все бы уже закончилось. Но дело не в них, и, значит, закончится не скоро. Ведь сразу несколько других сегментов кредитного рынка очень уязвимы сейчас. Один из сегментов, по размеру не уступающий subprime, – задолженность по кредитным картам. Другой – свопы «кредит-дефолт» (credit default swaps, CDS) сравнительно новые финансовые инструменты, страхующие держателей облигаций от дефолта по ним. Продавец такой защиты от дефолта получает ежеквартальную премию в размере долей процента от застрахованной им суммы.
Объем рынка CDS оценивается примерно в 45 трлн долларов – не так просто представить себе эту цифру, втрое превышающую ВВП США. (45 трлн долларов – это сумма долговых обязательств, которые застрахованы при помощи CDS, т. е. столько в сумме придется заплатить всем продавцам существующих CDS, если все заемщики объявят дефолт; называть эту цифру объемом рынка не совсем корректно. – «Ведомости».) При этом рынок CDS практически не регулируется, поскольку с экономической точки зрения это страховка, но юридически – нет.
Своп – это обмен потоками платежей, когда одна сторона регулярно платит премию за защиту, а другая сторона выплачивает всю сумму задолженности в случае дефолта. Привыкнув в хорошие времена к тому, что число банкротств невелико, многие инвесторы стали считать продажу CDS относительно безрисковым источником постоянного дохода. Но по мере роста количества дефолтов начнут расти и выплаты по CDS. В итоге, когда количество дефолтов достигнет определенного уровня, можно ожидать, что часть продавцов CDS сами будут вынуждены объявить дефолт по своим обязательствам.
Итак, устойчивость рынка CDS вообще и США и Европы как крупнейших его сегментов, в частности, определяется количеством дефолтов. Аоно, в свою очередь, зависит от общего состояния экономики. Большинство экспертов, включая и руководство Федеральной резервной системы, признают, что темпы роста экономики США резко снижаются, и дело даже может дойти до рецессии. Падают и темпы роста экономики еврозоны, хотя пока и не так резко.
Средняя продолжительность рецессии в США, по данным Национального бюро экономических исследований, составляла 11 месяцев без учета последней, короткой, рецессии 2001 года, которая уменьшает среднюю продолжительность до 10 месяцев. И США еще повезло. В Германии в начале этого десятилетия рецессия длилась бесконечные 15 кварталов. При этом рецессия сопровождалась проблемами на кредитном рынке, и немецкие банки были вынуждены разбираться с последствиями своего излишне оптимистичного подхода к кредитованию клиентов.
Опыт Германии убеждает в том, что хронические проблемы финансовой системы вызывают затяжную рецессию. Главный вопрос сегодня не в том, удастся ли США избежать рецессии – скорее всего, не удастся, – а в том, как долго она продлится. Оптимистичный сценарий – короткий и неглубокий спад. Умеренно-оптимистичный вариант – резкое, но все же непродолжительное замедление роста экономики. Но долгая рецессия может стать настоящим кошмаром. США проходили через периоды затяжного экономического спада, например с ноября 1973 до марта 1975 года, но в те времена не было рынка CDS.
Какие последствия все это будет иметь для рынка CDS? Билл Гросс, глава компании PIMCO, управляющей крупнейшим в мире облигационным фондом, на прошлой неделе приблизительно оценил возможные потери от роста числа банкротств в 250 млрд долларов. Это цифра, сравнимая с общими ожидаемыми убытками от краха рынка рискованных закладных.
Двухлетний экономический спад может легко увеличить эту цифру в разы.
Кто-то может возразить, что все эти умозаключения не имеют смысла, так как речь идет о страховании, а это игра с нулевой суммой – деньги никуда не исчезли, просто они теперь принадлежат кому-то другому. Но в свете нынешней ограниченной ликвидности мировых финансовых рынков подобное отношение к ситуации кажется весьма самонадеянным.
Нетрудно представить, как рынок CDS может вызвать полномасштабный кризис, способный как вирус перекидываться с одного рынка на другой. Кризис subprime поставил мировую финансовую систему на грань дестабилизации, но кризис CDS при наихудшем варианте развития событий может привести к ее краху.
