Григорий Марченко - Финансы как творчество: хроника финансовых реформ в Казахстане
В результате, как видим, Moody's оставило неизменным суверенный рейтинг; изменив рейтинги системообразующих банков; а S&P суверенный рейтинг как раз снизило, но оставило при этом без изменения рейтинги крупнейших банков, хотя, как предполагается, страновой рейтинг снизился как раз из-за трудностей, которые испытывали банки страны. Логики здесь немного, но дело не в логике.
Рейтинги международных агентств – это индикатор, на который международные инвесторы ориентируются в первую очередь.
Разумеется, сразу вслед за объявлением о снижении кредитных рейтингов и прогнозов по ним акции казахстанских банков на Лондонской фондовой бирже начали падать. Депозитарные расписки банка «Альянс» упали более чем в два раза относительно цены размещения. Инструменты «Казкоммерцбанка» достигли в день объявления о снижении рейтингов исторического минимума – 12,05 доллара за одну глобальную депозитарную расписку.
Комментируя эти события газете «Financial Times», я говорил, что в данном случае мы имеем дело с элементарными перекосами рыночного восприятия. За последние года два рынок перекупил казахстанских бумаг, и в целом был чрезмерно позитивен в оценке наших инструментов. Потом произошел закономерный разворот: рынок стал чрезмерно негативен и перепродал этих же бумаг. Это нормальная синусоида, для работы фондового рынка весьма характерная.
Дело и не в ней тоже.
Нехорошо было то, что чересчур негативно оценивалась и воспринималась ситуация в целом. Средства массовой информации стали обсуждать сценарии финансового кризиса в Казахстане, начались спекуляции, поползли слухи. Такая паника действительно может привести к серьезным последствиям – история финансовых рынков полна примерами подобного рода. Тут важно понимать (повторю еще раз), что случившееся не является для Казахстана системным кризисом.
Агентство по регулированию и надзору финансового рынка совершенно резонно характеризовало ситуацию начала осени как стабильную. АФН отмечало, в частности, что общий объем депозитов резидентов в банках второго уровня на 01.10 по сравнению с данными на начало года вырос на 19,6 %; вклады населения с начала года увеличились на 35,95 %; вырос (с начала года) и совокупный ссудный портфель банков.
Иными словами, с точки зрения именно системы ничего особо плохого не случилось.
Банки, как любые живые существа, могут ошибаться, брать на себя чрезмерные риски и так далее. В период дешевых денег ряд наших банков так и поступал: они безоглядно занимали на Западе, объясняя регулятору и правительству, что во внешних заимствованиях нет никакого риска, и они действуют так исключительно из патриотических побуждений, стремясь кредитовать растущую казахстанскую экономику. Эти банки спешили заработать большую маржу, без оглядки на то, что изменения условий кредитования могут сказаться на их балансах не самым лучшим образом. А когда условия действительно ухудшились и повлекли за собой болезненные последствия, с просьбами о помощи банкиры стали апеллировать именно к властям. В полную силу зазвучал знаменитый лозунг too big too fail («мы слишком большие, чтобы позволить нам обанкротиться»).
Теперь эти же самые банки лоббируют идею, что им должно помогать государство, притом в особо крупных размерах. Рассказывают страшные истории об империалистической атаке на молодую растущую экономику, о том, что мировая закулиса «заказала» рейтинговым агентствам финансовую систему Казахстана. И тому подобную яркую чушь.
В целом сложившаяся ситуация – плата за интеграцию в мировую экономику.
Ведь когда деньги брали за рубежом и дешево, а давали внутри страны и дорого, то все было замечательно. И к недорогим займам пристрастились. Но известно, что зависимость может сопровождаться ломкой.
Я, например, в приватных беседах уже достаточно давно говорил о том, что ограничения на внешние заимствования пора вводить. По моим оценкам, это следовало делать уже с июля 2006 года. Однако в тот момент сдерживающие меры были непопулярны, регулятор подвергся бы разносторонней критике. Поэтому подумали: а вдруг пронесет, и ограничения не ввели.
Но, к сожалению, не пронесло.
Кстати, возможности препятствовать чрезмерным внешним заимствованиям банков системно были введены Нацбанком еще в 2003 году через Налоговый кодекс (в документе имеется привязка объема заимствований к размеру собственного капитала банка). Только эти ограничения никто своевременно не актуализировал. Отговаривались тем, что данные ограничения противоречат международным соглашениям, и в такой редакции норма работать не может. Все так. Но кто мешал сделать другую редакцию нужной статьи – чтобы норма заработала?
В конце концов, ограничения были введены, но только с 1 октября 2007 года. АФН ввело более жесткие нормативы по классификации активов, весам рисков, залоговому обеспечению и ликвидности; также планировалось ввести требования к банкам, в течение продолжительного времени и/или неоднократно обращавшихся за ликвидностью к НБК.
Уместно заметить, что половину всего объема внешних заимствований наши банки благополучно сделали как раз во втором полугодии 2006 года и в первом квартале 2007. То есть появись «стоплоссы» в июле 2006, объем проблемы был бы в два раза меньше. Но и так положение все равно далеко не критическое. Даже те банки, у которых возникли трудности, в состоянии справиться со своими проблемами самостоятельно. Они могут продать свои активы, а часть их клиентов – рефинансироваться в тех кредитных учреждениях Казахстана, у которых нет проблем с ликвидностью. Кроме того, банки могут продавать свои облигации, привлекать инвесторов новыми эмиссиями акций и размещаться на нетрадиционных рынках, а не только в Лондоне и Нью-Йорке, как они это постоянно делали до кризиса.
В целом ситуация в национальной экономике благоприятна, наблюдается избыточная ликвидность. (Поэтому в 2008 году Национальный банк может даже снова повысить ставки минимальных резервных требований, МРТ, хотя пока этот процесс приостановлен). Привлекательных проектов в реальном секторе не стало меньше. Просто люди сильно зашорены из-за публикаций в СМИ и слухов и не видят, что в целом экономика развивается хорошо. Что проблемы с ликвидностью, возникшие у 3–4 банков, еще не есть проблемы всей банковской системы, а проблемы нескольких застройщиков – не проблемы экономики в целом.
Национальный банк как регулятор в целом тоже вполне справляется с ситуацией, хотя какой-то период он и работал в условиях стресса: в нотах Нацбанка на 1 августа 2007 года было размещено 3,8 млрд долларов, а к началу ноября, кажется, не осталось ничего.
Когда инвестиции притекали, люди радовались, что в страну идут деньги. Но за все приходится платить: закрытие этих позиций происходило не так плавно и красиво, как нам хотелось бы.
