Михаил Делягин - Россия перед лицом истории: конец эпохи национального предательства?

Социально-экономический блок правительства и Банк России должны управляться людьми, стремящимися к процветанию Родины, а не к извлечению глобальным бизнесом прибыли из нее.

Массовые медиа: ключевые телеканалы, радиостанции и интернет-порталы (включая поисковики, главные новостные агрегаторы и ленты), — часть власти и должны быть выведены из-под внешнего управления так же решительно, как и органы госуправления.

Это вызовет истерику либералов (как в начале 2000-х, когда олигархов лишили возможности шантажировать государство своим «общественным» и «независимым» телевидением), но альтернатива — обрушение в 90-е и смерть общества.

Не только к СМИ, — ко всей частной собственности пора применить принцип социализации из конституции Германии: она священна лишь в той степени, в которой служит обществу. Если же она используется во вред ему, она преступна: поступать с ее владельцами надо, как с преступниками, а с ней — как с орудием преступления.

Ключевой инструмент развития — комплексная модернизация инфраструктуры, резко снижающая издержки общества и повышающая деловую активность.

Это единственная сфера, в которой государство гарантировано от недобросовестной конкуренции с бизнесом: для последнего вложения в основную часть инфраструктуры непосильны.

Деньги есть — в бюджете заморожены 8,5 трлн, руб., на малую часть которых можно построить на месте замученной либералами России новую, современную страну.

Но лучше направить бюджетные деньги на социальную сферу и оборону, а экономику развивать за счет перехода к проектному финансированию: эмиссия рубля должна, как в развитых странах, определяться потребностями России, а не тем, сколько нам разрешают заработать наши конкуренты.

Для модернизации инфраструктуры нужны технологически элементарное, но рискованное политически (так как, похоже, сменит государственный строй) кардинальное ограничение коррупции и произвола монополий (иначе выделенные средства частью будут украдены, а частью уйдут в рост цен), переход к разумному, хотя бы европейскому протекционизму (иначе выгода от деловой активности достанется зарубежным конкурентам) и гарантирование прожиточного минимума — экономического выражения права на жизнь. Цена вопроса — около 600 млрд. руб. в год (большая часть которых вернется налогами), но без этого нельзя воспитать и привлечь необходимых для модернизации квалифицированных работников.

Это лишь первоочередные меры. Нужны и прогрессивная шкала налогообложения личных доходов (сейчас она по сути регрессивна: чем человек беднее, тем выше его обязательные соцвзносы, а для богатых создан «налоговый рай»), и электронная система принятия государственных решений, и компенсационный налог на грабительскую приватизацию.

В стране, искусственно удерживаемой либералами в бедности, доступные качественные жилье, здравоохранение и образование для половины населения должны быть почти, а для четверти — полностью бесплатными.

Мир создают технологии, — и сейчас, в начале новой смены технологического базиса («сланцевая революция» и 3D-принтер — лишь первые ласточки будущего), Россия может вернуть глобальную конкурентоспособность поиском и доработкой технологий еще советского ВПК.

Но первоочередные меры за год превратят Россию в новую, прогрессивную, эффективную и сильную страну.

Государства, даже США, давно уже не главные участники мировой политики. Над ними выросла новая могущественная общность — глобальный бизнес.

Поэтому, сохраняя обычную дипломатию, центр тяжести внешней политики надо перенести на отношения с реальными хозяевами мира — глобальными монополиями. Без этого Россия нелепа, как гость, общающийся с прислугой и игнорирующий хозяина дома.

На противоречиях внутри глобального бизнеса можно и должно играть, — но для этого его надо знать; у нас же изучением его и спаянных с ним в глобальный управляющий класс аристократии, культурных и технологических элит после Сталина не занимались.

Отдельные шаги в этом направлении (вроде сотрудничества «Роснефти» с «ЭкссонМобил») верны, но не систематичны и потому заведомо недостаточны.

Положение России перспективно: крах традиционного мироустройства поворачивает элиты к культуре, патриотизму и социальным ценностям, символом чего всегда была наша страна.

Русская культура, объединяя гуманизм и техническую грамотность, — единственная мощная культура, способная спасти от двух уже очевидных стратегических угроз: расчеловечивания и технологической деградации. Мессианство позволяет ей стать ресурсом выживания всего человечества.

Но, чтобы эта возможность стала реальностью, государство должно хотя бы начать исполнять свои прямые обязанности.

По мере все более очевидного предательства освободительного движения бывшей Украины (вдохновившегося в том числе известным заявлением «своих не бросаем»), это кажется все более несбыточной мечтой.

Заключение. ДВЕНАДЦАТЬ СЛОВ

Линялые бюрократические хомячки всех мастей истошно визжат из уютных щелей об отсутствии у оппозиции какой бы то ни было конструктивной программы, об ее стремлении столкнуть страну обратно в кровавый мрак 90-х годов.

В чем правда этого оголтелого визга?

В том, что социальный, патриотический и демократический по своей природе народный протест взят под контроль представителями либерального клана — обмылками 90-х, истово верующих, что государство, по догмам Вашингтонского консенсуса, должно служить глобальным спекулянтам, а не создавшему его народу.

Сейчас либеральный клан проводит по-ельцински изящную «рокировочку» своего оппозиционного и официозного флангов: на смену траченным молью деятелям либеральной эстрады 90-х приходят вроде бы ни к чему никакого отношения не имеющие продюсеры, актеры, телеведущие, беллетристы и даже «дамы полусвета».

Эта гламурная прокладка — всего лишь маскировка вводимого в действие стратегического резерва, тяжелой олигархической артиллерии либералов: верных представителей официозной части либерального клана.

Мы вот-вот увидим, как оттеснившие оппозиционных либералов 90-х представители «общественности», стеная и всплескивая лапками, передадут митинги и шествия протеста (то есть их финансирование и процесс переговоров с властями) в руки представителей либеральной бюрократии и олигархии. Их символами уже стали бывший и будущий член правительства Кудрин и неувядаемый кавалер ордена Почетного легиона Прохоров-Куршевельский.

В результате правящая тусовка вступит в переговоры со своей неотъемлемой частью, — но уже выступающей от имени всего разгневанного народа.

Вместо народа бюрократия будет говорить сама с собой, подобно персонажу «Нашей Раши», привыкшему за последние 12 лет говорить с собственным изображением в телевизоре.

Как можно сломать эту пошлую игру сегодня, когда протесты еще не охватили регионы России, идея всеобщей политической забастовки еще не стала национальной идеей, а деньги либералов пока еще переламывают энтузиазм десятков тысяч и гнев миллионов?

Только одним, честным и конструктивным путем: ответом на справедливую часть упреков.

Формирование позитивной программы, не возвращающей в 90-е, а открывающей двери во вторую половину 2010-х.

Программы, положения которой должны стать новым нормативом и камертоном для общества — и железной уздой для любого следующего президента.

Для этого программа должна быть сравнительно легко осуществима прямо сейчас — и при этом выражать языком конкретных действий синтез социальных, патриотических и демократических ценностей, давным-давно стихийно проведенный нашим обществом.

Первоочередная часть этих требований должна оздоровить страну. Это главная задача: вернуться от истребляющих Россию либеральных реформ и коррупции к нормальности. Что строим (социализм, капитализм или традиционализм) — второй вопрос; сначала надо создать субъект этого строительства: оздоровить государство, вернуть его в чувство и от распада перейти к восстановлению.

Комплекс жизненно необходимых мер, способных быстро, менее чем за год изменить всю нашу жизнь и весь облик страны, примерно понятен. Конечно, их надо уточнять, дополнять и оспаривать, — однако довольно долгая работа и многочисленные дискуссии позволяют в основном сформулировать их уже сейчас.

1. Первое и главное — обуздание коррупции: по сути, изменение государственного строя. Даже при сгнивших «правоохранительных» органах и невменяемых судах для качественного перелома достаточно следующих мер: