Краткая история экономики. 77 главных идей о богатстве и бедности от Платона до Пикетти - Найл Киштайн
Хайек отрицал компромисс. Он говорил, что государственный контроль над экономикой лишит людей их свободы, даже в условиях смешанной системы.
Проблема, как видел ее Хайек, была в том, что выдающийся производственный прогресс последних нескольких десятилетий даровал людям чувство власти. Он стал возможен благодаря тысячам рынков, составляющих экономику, которая не была создана одним человеком. Люди стали нетерпеливыми и требовали более быстрого прогресса. Государства стали вмешиваться в рынки в надежде на более стремительное развитие экономики. Почему это уничтожает свободу, особенно если эти действия предназначены для освобождения людей от финансовых невзгод, как на то надеялся Беверидж? Хайек считал, что это происходит, потому что у людей разные желания, и они спорят о том какие из них важнее. Некоторые хотят больше художественных галерей, другие – бассейнов. В одном плане невозможно учесть желания каждого человека. Если государство берет контроль над экономикой, оно начинает решать за вас. Вы больше не можете делать выбор, и ваша личная свобода больше ничего не значит.
Хайек считал, что потеря независимости даже может стоить вам жизни. «Последнее средство конкурентной экономики – судебный пристав, – говорил он, – но окончательная санкция плановой экономики – палач». Он имел в виду, что если вы ленитесь в условиях рыночной экономики, то теряете свои деньги из-за увольнения или убытков. Если дела идут очень плохо, самое страшное, что может случиться: представитель суда (пристав) может отдать ваше имущество людям, которым вы должны деньги. В экономике, которую контролирует государство, если вы плохо делаете свою работу, то теряете не свои деньги, а народ в целом. Целое сообщество расплачивается за ваши ошибки. Вы не можете возместить ущерб согражданам личным имуществом, потому что государство владеет всем. Поэтому вы должны сесть в тюрьму или, в крайнем случае, отдать свою жизнь. То, что начинается как попытка избавиться от нечестности капитализма, заканчивается тиранией.
Хайек считал, что Великобритании недостаточно было сражаться с нацистами танками, самолетами или парой лопат. Она должна была воевать и идейно. Должна была выиграть экономическая свобода.
Государству следовало позволить людям решать, чего они хотят. Без этого политическая независимость невозможна, поскольку государство говорит, что людям желать, о чем думать, как жить. Хайек сделал предупреждение ближе к концу войны в своей книге «Дорога к рабству». Он считал, что должен ее написать, чтобы предостеречь людей от опасности, хотя он и знал, что эта публикация многих рассердит. Хайек говорил, что если мы позволим государству контролировать нас, то закончим как средневековые холопы – крестьяне, которыми управлял хозяин и которым не позволялось что-то решать. «Свобода личности – это основа современной западной цивилизации, – говорил Хайек. – Если мы забыли об этом, то может наступить ее конец».
Книга Хайека стала сенсацией. Она была интереснее для чтения, чем отчет Бевериджа[62], и принесла экономисту известность. Британский премьер-министр военного времени и лидер консервативной партии Уинстон Черчилль упомянул ее по радио во время избирательной кампании в 1945 году. Он критиковал политику противостоящей лейбористской партии, сравнивая ее с безжалостной тайной полицией Гитлера, пропагандирующей необходимость государственного управления экономикой. Это было эхом предупреждения Хайека о расширении функций правительства. Однако книга действительно рассердила многих людей. Она вышла в то время, когда экономисты приходили к твердому убеждению, что вовлечение государства в управление финансовой сферой общества крайне важно. Герман Файнер, один из коллег Хайека по Лондонской школе экономики, назвал его книгу «зловещей» и «фанатичной». Поскольку общее мнение было не в пользу Хайека, он бросил заниматься наукой и снова стал знаменит несколько десятилетий спустя, когда экономики со свободным рынком снова вошли в моду (см. главу 29).
В итоге крупные государства в западных демократиях не привели к появлению нового Гитлера, хотя Хайек и не говорил, что это обязательно случится, он лишь указывал, что они ближе подведут нас к его строю. Сегодня большинство экономик являются комбинацией частного бизнеса и государственного регулирования. Специалисты спорят о том, где следует провести черту. Хайек выделял для свободного рынка больше пространства, чем это часто бывает в реальности. Но даже он говорил, что экономике нужны некоторые государственные расходы. Гарантию жилья безработным и обеспечение продуктами не может предоставить рынок. Это не будет угрожать свободе, если делается с умом. Однако философ свободного рынка Айн Рэнд оставила грубые комментарии о Хайеке на форзаце своего экземпляра «Дороги к рабству»: «Он был ослом и нелепым дураком».
Большинство экономистов сегодня не согласны с исходной позицией Хайека: чем крупнее государство, тем меньше свободы. Когда правительство предоставляет бесплатную школу для каждого ребенка, оно, безусловно, расширяет права людей, не так ли? Ведь если человек умеет читать и писать, он может полноценно участвовать в жизни общества: иметь хорошую работу и понимать политику лидеров, за которых голосует. После войны расходы правительств на здравоохранение и образование беспрецедентно помогли социально неблагополучным группам населения (в первую очередь, женщинам и темнокожим) и позволили им устроиться в жизни. В конечном счете, основная часть дискуссии сводится к тому, что мы считаем свободой. Это сложный, но очень важный вопрос не только для философов, но и для экономистов. Последние часто обходят его стороной. Хайек считал необходимым встретиться с ним лицом к лицу.
Иисус сказал своим ученикам, что они не в состоянии служить и Богу, и мамоне (демону богатства) одновременно, но ко времени Фомы Аквинского купцы уже думали иначе.
22
Большой скачок
Поздно вечером накануне 6 марта 1957 года, президент Ганы Кваме Нкрума стоял на трибуне, охватывая взглядом толпу сограждан[63]. Последние восемьдесят лет страна была колонией (территорией, которой правила зарубежная держава). Когда часы пробили полночь, Нкрума провозгласил, что отныне Гана свободна навсегда. В этот момент впервые в истории страна черного континента получила независимость. В столице Аккра, на площадке для игры в поло, где проходили официальные празднования, опустился британский Юнион Джек, атрибут бывшего правителя Ганы, и взвился новый флаг – красно-желто-зеленый. «Дети Ганы встанут и продолжат твое дело», – пели толпы. Гана была первопроходцем.
