Эпоха роста. Лекции по неокономике. Расцвет и упадок мировой экономической системы - Олег Вадимович Григорьев
Цены товаров не содержат всей необходимой информации, чтобы регулировать взаимодействие воспроизводственных контуров.
С точки зрения неокономики проблема взаимодействия двух воспроизводственных контуров выглядит следующим образом.
У нас есть два воспроизводственных контура с разной продуктивностью. В каком случае мы можем признать, что взаимодействие двух контуров может принести выгоду участникам обоих.
Условие следующее: по итогам взаимодействия должен сформироваться контур, более продуктивный, нежели наиболее продуктивный из участвующих во взаимодействии.
Может ли такой контур образоваться?
Более продуктивный воспроизводственный контур по своему размеру (численности участников) больше, чем менее продуктивный, причем в разы. Мы об этом неоднократно говорили, начиная с первой лекции. Добавление к более продуктивному контуру менее продуктивного нам скорее всего ничего не даст – новый еще более продуктивный контур должен быть в разы больше, чем наиболее продуктивный из участвующих во взаимодействии.
Мы можем, конечно, предположить, что в случае менее продуктивного контура речь идет не об одном контуре с минимальной для данного уровня разделения труда численностью участников, а о большой совокупности таких контуров. Тогда общая численность взаимодействующих людей может быть достаточной для того, чтобы построить новый более продуктивный контур.
Но это схоластическое рассуждение.
Все это возможно только в предположении, что в экономике все процессы происходят мгновенно: вот у нас есть два отдельных контура, а в следующий момент раз – и появился новый целостный контур.
Такого рода преобразования мы можем легко провести на бумаге в тиши кабинета. В реальности ничего подобного произойти не может. Непонятен сам механизм. Мы уже видели, что если мы допускаем возможность взаимодействия, то в результате первых же сделок начнется распад исходных воспроизводственных контуров. Каким образом в результате такого распада появится новый более продуктивный контур, мы вряд ли сможем описать, даже если сделаем множество дополнительных предположений [48].
Хотелось бы обратить внимание на еще один интересный случай.
Опять-таки предположим, что у нас есть два воспроизводственных контура, в одном из которых производительность изготовления всех продуктов, скажем, в полтора раза выше, чем в другом. Опять-таки предположим, что в обоих контурах в качестве денежной единицы используется один и тот же продукт. Ну, пусть зерно или, если кому-то угодно, золото.
Тогда согласно формуле (8), когда мы в качестве константы берем производительность по этому продукту, цены в обоих контурах будут одинаковыми. Казалось бы, прекрасно. Два контура могут без проблем обмениваться друг с другом. Цены-то ведь одинаковые.
Но смотрите, взятая за единицу одна и та же мера зерна в разных контурах не равна друг другу. В более продуктивном контуре она «дороже», за нее можно приобрести больше других товаров, чем в менее продуктивном [49]. Я не говорю уже о том, что в более продуктивном контуре могут быть такие товары, которые в менее продуктивном не производятся (или они не являются предметом торговли).
Ортодоксальная экономическая теория говорит нам, что в экономике цены содержат в себе всю необходимую информацию. Вот пример, когда становится очевидным, что информация, содержащаяся в ценах, недостаточна. Я бы даже сказал, она полностью бесполезна. Ибо в ней нет самого главного, что в данном контексте имеет значение, – а именно информации о том, в каком воспроизводственном контуре цена сгенерирована.
В общем, экономисты это понимают, хотя, конечно, по-своему. Не случайно есть два подхода к межстрановым сравнениям – один с использованием прямого пересчета цен в одну валюту, другой – по паритету покупательной способности.
Само собой разумеется, экономисты не очень хорошо понимают, почему они вынуждены это делать, и что именно показывают результаты, которые они получают. Вообще-то, они не показывают ничего. Не буду останавливаться на этой проблеме – она должна быть предметом специального анализа.
Замечу только, что с точки зрения неокономики речь идет о следующем: в двух воспроизводственных контурах отношение номинальных доходов (то есть доходов, измеренных в каком-то товаре, принятом за единицу) в общем случае не равно отношению продуктивностей. Другое дело, что попытка подсчитать необходимый поправочный коэффициент, используя денежные показатели, бессмысленна. Деньги – это вообще про другое. Про них мы сейчас и будем говорить.
В деньгах нет и не может быть ничего объективного.
Но именно поэтому они дают воспроизводственным контурам взаимодействовать друг с другом.
Итак, как же все-таки взаимодействуют воспроизводственные контуры? А то, что они взаимодействуют, в этом сомнений нет.
Сразу скажу, для меня и участников организованного мной семинара это был непростой вопрос. Поначалу мы пытались манипулировать внутренними ценами и строить разные ситуации, в которых контуры могли бы взаимодействовать. Однако ничего не получалось. Мы провели несколько теоретических семинаров, чтобы понять, как от понятия воспроизводственного контура перейти к реальным экономическим процессам.
Тут в чем дело? У экономистов, особенно таких опытных, как я, некоторые экономические предрассудки буквально перешли на уровень инстинктов. Мало придумать новый подход в экономике, надо еще по капле выдавить из себя эти предрассудки, что, как выяснилось, очень непросто. Спасибо Филиппу Покровскому. Он, апеллируя к чистой логике, свободной от каких-либо предрассудков, поскольку у него, к счастью, экономического образования нет, заставил меня и всех остальных взглянуть на проблему с принципиально другой стороны.
Случилось это 20 января 2012 года. Я специально попросил всех запомнить эту дату, потому что именно в этот день стало ясно, что неокономика – это не поправки к ортодоксальной концепции, а совершенно самостоятельная теория. Это не день рождения, но все равно очень важный день. Теория стала взрослой.
В чем была суть спора? Экономистов, особенно получивших образование в марксистском духе, то есть в духе классической политэкономии, с самого начала учат мыслить экономику в системе категорий: производство – обмен – распределение – потребление. В неоклассике все еще примитивнее, там есть только обмен и потребление (производство описывается как разновидность обмена). Распределение там тоже есть, если говорить о распределении факторов производства, но оно задается экзогенно, и предметом анализа не является, а является предметом спекулятивных рассуждений о справедливости устройства капиталистической экономики.
Денег в этой цепочке нет, но они, согласно общему экономическому подходу, никакого самостоятельного значения не имеют. Они появляются из обмена и только технически обслуживают его.
Так вот, Филипп заставил нас
