Эпоха роста. Лекции по неокономике. Расцвет и упадок мировой экономической системы - Олег Вадимович Григорьев
Все множество теорий денег сводится к двум.
Первая заключается в том, что каким-то образом деньги связаны с реальным производством. Они являются его выражением и отражением; в основе всего лежит реальное производство, а деньги – это «денежная вуаль». Для того, чтобы понять, что происходит, надо эту вуаль снять и смотреть на конкретные пропорции реальных обменов.
Эта концепция была господствующей в эпоху, когда деньги однозначно отождествлялись с драгоценными металлами, золотом и серебром. С чем-то, что является само по себе товаром, и по прихоти людей одновременно выполняет роль денег. Уже в XVIII и XIX веках такая концепция вызывала сомнения, поскольку уже был развит финансовый сектор, были бумажные деньги и квазиденьги. Но никаких выводов не последовало.
Второй подход рассматривает деньги как относительно самостоятельный феномен. Собственно, это пришлось сделать, когда реально обращающиеся деньги де-факто начали утрачивать связь с золотым содержанием.
Возникла проблема. Когда считалось, что деньги тождественны драгоценным металлам, то вопрос о том, как насытить экономику достаточным количеством денег, не стоял. Считалось, что спрос на деньги удовлетворяли владельцы рудников драгоценных металлов на рыночных принципах.
А теперь механизм снабжения экономики изменился – кстати, потребовалось время, чтобы понять, что это за механизм, и его описать. Тут экономическая наука долгое время плелась вслед за практикой, не поспевая за ней. Появилась новая задача: как понять, сколько денег нужно экономике. И как должен быть устроен механизм снабжения экономики деньгами, чтобы он «правильно» выполнял свою функцию.
В общем, денежная сфера выделилась в отдельный предмет анализа.
Конечно, связь с первым подходом сохранялась, поскольку было принято в качестве аксиомы, что новый механизм снабжения денег с точки зрения последствий должен работать аналогично тому, как работают «товарные» деньги.
Так что портал связи между финансовым сектором и реальным производством сохранился – в виде уравнения количественной теории денег.
Но по сию (финансовую) сторону от портала деньги описываются как относительно самостоятельный феномен. Есть такое понятие, как скорость обращения денег. С ним и в теории не все очень ясно, а что касается практического использования этого понятия, то тут дело обстоит вообще плохо.
Откуда берется концепция «денежной вуали»? Или, как обычно говорят, нейтральности денег. Осмысленно только то, что происходит в реальном производстве. Об этом мы и говорили в прошлый раз. Мы построили общую модель воспроизводственного контура, поняли, что в воспроизводственном контуре существуют какие-то свои пропорции обмена.
Когда экономика описывается как воспроизводственный контур, а так описывается любая замкнутая экономика, то, когда пишут систему уравнений равновесного обмена одних товаров на другие, получается, что система недоопределена. То есть число уравнений на единицу меньше, чем число независимых переменных.
Тогда можно цену какого-нибудь одного товара считать равной единице: будь то зерно, золото или (как сейчас модно) нефть. Сегодня часто можно услышать рассуждения: доллар плох, он не имеет никакого товарного обеспечения, надо вернуться к каким-то реальным деньгам, которые бы выражали что-то в каком-то реальном товаре, были бы привязаны к реальному товару. Россияне, естественно, голосуют при этом за нефть.
Мы можем назначить любой товар денежным, а все остальные цены отсчитывать от него. Вот теория товарных денег.
Нам рассказывают историю про происхождение денег: сначала был бартерный обмен одних товаров на другие, потом установились какие-то пропорции, потом почему-то выделился какой-то товар. (Это, кстати, тоже вопрос, какой товар и почему в ходе этого обмена выделился в качестве денег, а этим товаром почему-то оказалось золото, и золотой стандарт существовал долгое время.) Когда мы отказались от золотого стандарта (я излагаю рассказ австрийской школы), начались неприятности и произошел мировой кризис. Если мы вернемся к золотому стандарту, то экономика вернется к равновесию, и все будет хорошо. Вот история, которую нам рассказывают экономисты, которые считают, что деньги не имеют никакого значения. Любой товар в их роли может выступать, лишь бы они были привязаны к какому-то одному конкретному товару – тогда все будет хорошо, тогда все вернется на круги своя и капитализм будет работать как по маслу.
На чем основаны эти рассуждения? Когда национальная или мировая экономика представляется в виде одного целостного, сбалансированного и соответственно равновесного воспроизводственного контура (в нашей терминологии), то такое представление логично. Однако очень трудно представить себе экономику как такой единый контур, если мы понимаем воспроизводственный контур так, как мы
его описали в предыдущей лекции. Скорее ее следует представлять как смесь контуров, которые взаимодействуют каким-то образом. И загадка как раз заключается в том, как организовано это взаимодействие. Но обо всем по порядку.
Я начну с того, что покажу, как можно было бы описать построенный нами в предыдущей лекции воспроизводственный контур в «денежных» терминах. Мы это все проанализируем и попробуем выдвинуть собственное видение денежных отношений.
Но прежде одно замечание общего характера, которое задаст контекст рассмотрения проблемы денег с точки зрения неокономики.
Ортодоксия рассматривает экономику как замкнутую и структурно неизменную систему. В последнем случае я имею в виду, что уровень разделения труда в ней как задан изначально, так и остается неизменным, даже если мы рассматриваем динамическую модель с большим временным горизонтом. При таком представлении можно считать, что деньги не имеют значения.
В центре же внимания неокономики находится вопрос о том, как меняется уровень разделения труда. Мой подход к проблеме денег связан с таким видением проблемы. Я исхожу из того, что деньги играют важную роль в развитии разделения труда. Собственно, этим и определяется роль денег в реальной экономике.
Однако при изложении я сталкиваюсь с одним затруднением. Я-то над неокономикой работаю давно, и у меня в голове общая картина взаимосвязи денег и развития разделения труда уже существует. Это сложная и многофакторная картина, которая долго вырабатывалась. У вас этой картины нет.
Для вас я вынужден эту картину последовательно собирать из отдельных фрагментов. Сначала одно, потом другое. Доказательство того, что каждый из этих фрагментов вписывается в общую картину, вы получите только тогда, когда она будет нарисована в целом хотя бы в общих чертах.
И тогда вы сможете сделать выбор: если вы считаете эту картину адекватной, то должны будете
