Великий поворот. Как Америка отказалась от свободных рынков - Тома Филиппон
Первое, что можно сделать, – это сосредоточиться на товарах, которые потребляют все или, по крайней мере, которые продаются повсюду. С 1986 года журнал The Economist стал рассчитывать Индекс бигмака. Отчасти этот индекс представляет собой шутку, а отчасти – попытку сделать теорию ППС более удобоваримой (каламбур). Для составления этого индекса сотрудники The Economist стали сравнивать цены на один и тот же сэндвич из Макдоналдс в разных странах мира.
ТАБЛИЦА 7.1 Рыночные валютные курсы, цены бигмака и ППС ICP
ИСТОЧНИКИ: The Economist, OECD.
Это может показаться несерьезным, но на самом деле очень полезно, потому что Макдоналдс стремится поддерживать одинаковые стандарты на свою продукцию, независимо от того, где она производится и продается. Поэтому ингредиенты бигмака будут практически идентичны, независимо от того, сделан ли он в Париже или в маленьком городке в Кентукки.
В табл. 7.1 показаны цены бигмака в США и странах еврозоны. В 2003 году бигмак (в среднем) стоил 2,71 евро в Европе и 2,71 в США. Очевидно, что в ценах бигмаков евро и доллар имели тогда одинаковую покупательную способность. Мы бы сказали, что обменный курс по паритету покупательной способности бигмака составлял один доллар за евро. Однако в том же году валютные рынки оценивали евро в 1,13 доллара. В этом смысле евро как финансовый актив выглядел несколько дорогим, или «переоцененным», как мы сказали бы на языке международной экономической теории.
Вы можете обоснованно возразить, что Индекс бигмака слишком узок. Люди (к счастью) потребляют не только бигмаки. Поэтому экономисты, чтобы проделать нечто подобное в более крупном масштабе, создают другие индексы.
Статистическая комиссия ООН, в сотрудничестве с Пенсильванским университетом, начала в 1968 году Программу международных сопоставлений (International Comparisons Program – ICP). Задача этой программы состоит в том, чтобы облегчить сравнение цен в разных странах[39]. Для этого оценка ППС проводится на основе глобального исследования цен (примерно в 150 странах и на 1000 товаров). В 2003 году ППС ICP составлял 1,16 доллара за евро. Данный показатель говорит нам, что финансовая стоимость евро (1,13 доллара в 2003 году) примерно соответствовала его покупательной способности, немного ее занижая.
В 2007 году ППС ICP составлял 1,22 доллара за евро, ППС по бигмаку был всего 1,11 доллара, а номинальный обменный курс – 1,37 доллара. Разумеется, изменения этих трех показателей определяются несколько независимыми факторами. Однако корреляции между ними обнаруживают интересную закономерность.
Два показателя ППС – Индекс бигмака и ППС ICP – имеют тенденцию к росту, что означает, что в целом на одну и ту же сумму денег в Европе можно купить больше, чем в США. Эволюция Индекса бигмака более резкая и прерывистая, что и следовало ожидать, поскольку он основан только на одном локальном благе. Тем не менее, я бы сказал, что оба показателя ППС говорят примерно об одном и том же.
С другой стороны, корреляция рыночного валютного курса с каждым из этих показателей ППС слаба и составляет всего около 0,38. Очевидно, что силы, которые определяют соотношение евро и доллара на валютном рынке, отличаются от тех сил, которые влияют на цену товаров в типичной потребительской корзине[40]. Учитывая, что в центре нашего внимания находятся долгосрочная перспектива и реальная экономика, показатели ППС явно более актуальны для нашего анализа.
Цены, предельные издержки и наценки
На рис. 7.1 показано, что за последние восемнадцать лет цены в США росли быстрее, чем в Европе. ППС ICP вырос с 1,16 доллара до 1,33 доллара, а это означает, что цены в США в этот период росли на 15 % быстрее, чем в Европе. Почему это произошло?
Как мы уже обсуждали, цена товара может анализироваться через наценку на издержки его производства:
Цена = (1 + наценка) × МС
МС – это предельные издержки (marginal cost), то есть издержки на производство последней единицы товара. Предельные издержки зависят от затрат на рабочую силу (более высокая заработная плата = более высокие издержки) и от производительности (более высокая производительность = более низкие издержки). Цена также может зависеть от налогов и затрат на другие факторы производства, помимо рабочей силы, например на энергию и сырье. Можно ли объяснить рост цен в США сочетанием перечисленных ниже факторов?
• В США больше выросла заработная плата.
• В США больше выросли налоги.
• В Европе быстрее выросла производительность.
• В Европе больше снизились налоги или затраты на энергию.
Последнее объяснение я проигнорирую, поскольку оно неправдоподобно. Налоги, конечно, не снизились в Европе по сравнению с США за этот период. Что касается энергетики, то США выиграли от бума добычи сланцевого газа, поэтому их внутренние затраты на энергию должны были снизиться по сравнению с Европой. А поскольку номинальный обменный курс сегодня такой же, как и в 2012 году, цены на импортную нефть не могут объяснить разницу.
РИСУНОК 7.1. Соотношение евро и доллара
Проблема производительности поднимает более сложный комплекс вопросов. В теории, очевидно, лучше учитывать различия в производительности. Но производительность трудно измерить, что требует принятия множества вспомогательных допущений. Поэтому, если ошибки измерения производительности и цен не возникают независимо, можно получить неточные или искаженные результаты.
К счастью, в данном случае значение результатов не зависит от учета производительности. В какой-то мере это отражает тот факт, что показатели ВВП на душу населения следуют довольно схожим тенденциям. Во всяком случае, в последние двадцать лет производительность в США росла немного больше, чем в еврозоне. Поэтому учет производительности только усиливает мою аргументацию.
Мы можем построить показатель, в котором основанные на заработной плате предельные издержки учитывают производительность. Данный показатель, который экономисты называют удельными трудозатратами, объясняется во вставке 7.1. Давайте сравним эволюцию наценок в США и Европе. Во вставке 7.1 объясняется, как построить меру изменения наценок между 2000 годом и любым последующим годом t для любой страны i: DMi,t. Теперь, чтобы сравнить относительную эволюцию наценок в Европе и США, надо просто вычислить разницу:
RDMi,t = DMi,t − DMUS,t
Сплошная серая линия на рис. 7.2 показывает средневзвешенное значение RDMi,t по десяти основным странам ЕС, для которых мы также можем вычислить показатели концентрации. Линия с кружками показывает среднее изменение CR4 (вспомните, что это рыночная доля четырех крупнейших фирм в отрасли) в тех же странах ЕС по отношению к США. За тот же период CR4 вырос на 5 процентных пунктов в США по сравнению с ЕС. На практике, как мы видели ранее, концентрация осталась неизменной в Европе, но увеличилась примерно на 5 пунктов в США.
Вы можете увидеть, что наценки в Европе снизились примерно на 14 % по сравнению с США. Вспомните, что общий рост относительных цен в США составил 15 %, а рост относительной заработной платы – около 7 %, поэтому наценка к цене / заработной плате в США увеличилась примерно на 8 % по сравнению с Европой. Как мы получили рост наценок на 14 %? По отраслевым данным, которые мы используем для сравнения, производительность труда в США растет
