Как выглядит будущее? - Урри Джон
Одним из примеров «сверхзлостных» проблем может служить проблема изменения климата (Bunders, Bunders, and Zweekhorst 2015: 22–23). В случаях когда приходится иметь дело со «сверхзлостными» проблемами, имеется целый ряд дополнительных сложностей: времени для поиска «решения» практически нет, единого координационного центра не существует, те, кто пытается решить проблему, также отчасти служат ее причиной, а в результате того, что можно назвать «гиперболическим дисконтированием», выбираются решения, которые приносят немедленные результаты, а не те, которые могли бы принести гораздо большую пользу, но позднее.
Вместе с тем необходимо понимать, что потенциальный крах системы зачастую является результатом каскадной взаимозависимости, а избежать подобного коллапса можно благодаря большей «модульности» системы (Haldane and May 2011; Холдейн занимает должность главного экономиста в Банке Англии). Энди Холдейн и Роберт Мэй поясняют, каким образом гибкость системы обеспечивается наличием «разрывов» и «шлюзов» между отдельными ее элементами. Подобная конструкция является полной противоположностью той конструкции, которая обычно поддерживается субъектами власти, например корпорациями или органами планирования (Thompson and Beck 2014). Холдейн и Мэй утверждают, что чем больше разрывы, тем меньше опасность «стадного поведения», каскадного распространения последствий и заражения всей системы.
Брайан Артур настаивает на том, что при проведении анализа необходимо учитывать историческую специфику, рассматривать конкретные случаи и уделять особое внимание процессам. Он цитирует экономиста кейнсианской школы Джоан Робинсон, которая в 1973 г. говорила, что «как только мы признаем, что экономика существует во времени, что история идет одним путем – от неизменного прошлого к неизвестному будущему, – концепция равновесия <…> становится непригодной» (цит. по: Arthur 2013: 18). Она указывает на важность истории, времени и процесса при рассмотрении сложных систем. Теперь я перехожу к краткому анализу времени, играющему ключевую роль при рассмотрении многочисленных вариантов будущего.
Время
Понять время очень не просто. В отличие от некоторых аспектов пространства время не воспринимается органами чувств, и наблюдать его можно лишь с помощью показателей его течения, таких как солнечные и механические часы и календари. Более того, деление времени на дни, недели, годы, десятилетия, столетия и тысячелетия зачастую порождает сильные эмоции (Elias 2007 [1984]; Urry 2000: ch. 5; Урри 2012б: гл. 5). Как уже отмечалось в главе 1, единого времени не существует, а есть различные его формы. Уже долгое время ведутся споры относительно того, является ли время абсолютной сущностью, обладающей собственной природой, или, как указывал Ньютон, «особенностью», либо оно представляет собой, согласно Лейбницу, порядок последовательностей. Кроме того, нет единого мнения и относительно наличия у времени направленности. Существует ли стрела времени, о которой говорилось выше и для которой свойственно производство результата напрямую из течения времени, или же время обратимо и различий между прошлым и будущем не существует, как предполагали Ньютон и Эйнштейн (Coveney and Highfield 1990)?
Эти различные виды времени можно еще больше специфицировать при помощи философского различия между временем рядов A и B (McTaggart 1927). B-ряд предполагает восприятие времени как «до и после». События отделены друг от друга и выстроены во времени таким образом, что всегда можно определить, какое из них находится до или после другого. Каждое событие является обособленным и никогда не меняет своей связи с прочими событиями. Время представляется в качестве бесконечной череды одинаковых мгновений, определяемых как располагающиеся перед и после других. Во вневременном плане утверждения о подобных феноменах являются истинными. Согласно многим специалистам, физический мир вполне можно рассматривать сквозь призму B-ряда, который часто называют хронометражным, или календарным, временем.
Данную серию следует отличать от A-ряда, описывающего связи «прошлого-относительно-настоящего-относительно-будущего». Здесь события прошлого рассматриваются как частично сохраняющиеся в настоящем, а затем переносимые в будущее. Более того, настоящее рассматривается не в качестве мгновения, а обладает длительностью. Прошлое не просто возвращается, но является частью настоящего, а также воплощает некоторые ожидания будущего. Сэмюэлу Кольриджу удалось запечатлеть течение настоящего и будущего в следующих строках:
В атмосфере ощутим дух великих событий,
Часто предшествующий самим событиям,
И в день сегодняшний входит завтра.
A-ряду посвящены работы многих других авторов. В отношении абстрактного времени часов и календарей B-ряда Джордж Герберт Мид занимает последовательно «темпоральную» точку зрения, видя в нем лишь «речевой оборот». Для Мида «реальным» является настоящее, о чем он и рассуждает в «Философии настоящего» (Mead 1959 [1934]; Мид 2014). То, что принимается нами за прошлое, реконструировано в настоящем; каждый момент прошлого воссоздается заново. Соответственно, «там» прошлого не существует. Возникновение нового преобразует прошлое, наполняя смыслом будущее и задавая ему направление. Это новое возникает из взаимодействия людей и окружающей среды, при этом люди являются неотъемлемой частью природы – примерно в том же виде, в котором они рассматриваются в настоящей книге.
В «Бытии и времени» Мартин Хайдеггер подчеркивает необходимость для философии вернуться к вопросу «Бытия» (Heidegger 1962 [1927]; Хайдеггер 1997). Центральным элементом онтологии Бытия Хайдеггера является время, выражающее природу человеческого субъекта. Люди находят смысл в своей темпоральности. Бытие проявляется в своем темпоральном характере, прежде всего в своем движении от рождения к смерти. При подобном взгляде время не ограничивает, а скорее пропитывает бытие каждого отдельного человека. Рождение и смерть в качестве будущего неизбежно взаимосвязаны, образуя единство. Любопытно, что, согласно феминистским критикам, это хайдеггеровское понятие «бытия к смерти» отражает маскулинный подход к проблеме времени. Оно исключает волнующие женщин вопросы, такие как рождение и связанная с деторождением очевидная способность к генерации времени, а также необходимость сохранения окружающей среды ради будущих поколений, «детей наших детей» (Adam 1995: 94).
Социологи, как правило, настаивают на радикальном отличии природного времени от социального. Но то, что они считают специфически «человеческими» аспектами времени, в действительности свойственно физическому миру. Барбара Адам утверждает, что «прошлое, настоящее и будущее, историческое время, качественный опыт времени, структурирование „недифференцированных изменений“ в эпизоды – все это неотъемлемые составляющие понимания времени в естественных науках» (Adam 1990: 150). Подход с точки зрения теории сложных систем подчеркивает важность истории, времени и эмерджентности.
Научные открытия XX столетия трансформировали природное время. Эйнштейн доказал, что фиксированного, или абсолютного, времени, независимого от рассматриваемой системы, не существует. Таким образом, время, или Eigenzeit, является локальной, внутренней особенностью любой системы наблюдения и оценки. Более того, время и пространство неотделимы друг от друга, а объединены в четырехмерное «пространство-время», искривленное под влиянием массы. Квантовая физика описывает виртуальное состояние, при котором электроны одновременно «примеряют» все возможные варианты будущего, прежде чем организовываются определенным образом. Квантовое поведение каким-то таинственным образом мгновенно.
Термодинамика показывает необратимость течения времени. Вместо того чтобы отвечать требованиям времени-симметрии и обратимости, термодинамика согласуется со временем A-ряда. Соответствующая стрела времени является результатом того, что со временем все системы утрачивают организованность и проявляют все больше хаотичности и беспорядка. Такая положительная энтропия вытекает из второго закона термодинамики; негэнтропия связана с термически неравновесным состоянием, для которого характерны эволюционный рост и возрастающая сложность. Все преобразования энергии необратимы и обладают направленностью.
