Томас Пикетти - Капитал в XXI веке
Неприятие налога на капитал тем более досадно, что к этому идеальному решению можно двигаться поэтапно, начав с его внедрения в континентальных или региональных масштабах и организовав сотрудничество между этими региональными инструментами. В определенном отношении такое сотрудничество уже налаживается благодаря системам автоматической передачи данных о банковских счетах, которые сейчас обсуждаются в международном масштабе, прежде всего между Соединенными Штатами и странами Европейского союза. Кроме того, в большинстве стран, в первую очередь в Северной Америке и в Европе, уже существуют различные частичные формы налога на капитал, и, разумеется, именно от этих реалий и следует отталкиваться. Формы контроля капитала, действующие в Китае и в других частях развивающегося мира, также могут для всех стать полезным уроком. Тем не менее между этими дискуссиями, с одной стороны, и идеальным налогом на капитал — с другой, существует множество существенных различий.
Прежде всего, обсуждаемые сейчас проекты автоматической передачи банковской информации еще очень несовершенны, особенно в том, что касается охватываемых ими видов активов и предусматриваемых санкций, которых явно недостаточно для того, чтобы получить предполагаемые результаты (в том числе в рамках нового американского закона, который сейчас внедряется и заходит дальше, чем робкие европейские меры регулирования; мы к нему вернемся). Эти дебаты начались совсем недавно, и маловероятно, что они приведут к ощутимым результатам, если банки и особенно страны, живущие за счет сохранения непрозрачности в финансовой сфере, не будут подвергаться достаточно жестким санкциям.
Затем, вопрос финансовой прозрачности и передачи информации неотделим от размышлений об идеальном налоге на капитал. Если не знать точно, что делать со всеми этими данными, возможно, все эти проекты ни к чему не приведут: ведь тогда не будет ясно, куда идти. На мой взгляд, цель должна заключаться во введении ежегодного прогрессивного индивидуального налога на капитал, т. е. на чистую стоимость активов, которые принадлежат каждому конкретному лицу. Для самых богатых людей планеты налогооблагаемой базой будут личные состояния, оцениваемые журналами типа «Forbes» (разумеется, если предположить, что эти журналы собрали правильные сведения: таким путем это можно было бы заодно выяснить). Для каждого собственника налогооблагаемое имущество также определялось бы рыночной стоимостью всех финансовых активов (прежде всего банковских вкладов и счетов, акций, облигаций и разного рода долей в котируемых и некотируемых компаниях) и нефинансовых активов (прежде всего недвижимых), которые ему принадлежат, после вычета долгов. Что же касается шкалы, применяемой к этой налогооблагаемой базе, то можно предположить, что, например, ставка будет составлять 0 % для состояний, не достигающих одного миллиона евро, 1 % для состояний от одного до пяти миллионов евро и 2 % для состояний более пяти миллионов евро. Однако можно сделать выбор и в пользу намного более прогрессивного налога с крупнейших состояний (например, ставка 5 или 10 % для тех из них, что превышают один миллиард евро). Также могут быть преимущества у минимальной ставки для скромных и средних состояний (например, 0,1 % ниже 200 тысяч евро и 0,5 % от 200 тысяч до одного миллиона евро).
Эти вопросы мы рассмотрим ниже. На данном этапе важно осознавать, что налог на капитал, о котором здесь идет речь, представляет собой прогрессивный ежегодный налог на совокупное имущество: речь идет о большем налогообложении самых крупных состояний и об учете всей совокупности активов, будь то недвижимых, финансовых или профессиональных, безо всякого исключения. Этим налог на капитал, предлагаемый в этой книге, отличается от налогов на имущество, существующих ныне в различных странах, хотя в имеющихся ныне системах есть важные элементы, которые стоит сохранить. В первую очередь, практически во всех странах существует налог на недвижимость, как, например, property tax в англосаксонских странах или налог на недвижимое имущество во Франции. Недостаток этих налогов состоит в том, что ими облагаются исключительно недвижимые активы (финансовое имущество они никак не затрагивают, а займы, как правило, нельзя вычесть из стоимости собственности, в результате чего человек, имеющий большие долги, платит такие же налоги, как и тот, кто долгов не имеет), причем чаще всего по пропорциональной или почти пропорциональной ставке. Их плюс в том, что они есть и что они обеспечивают значительные поступления в развитых странах, прежде всего в англосаксонских (обычно от 1 до 2 % национального дохода). Кроме того, в некоторых странах (например, в Соединенных Штатах) они основаны на сложных системах деклараций о доходах с автоматическим обновлением рыночной стоимости имеющейся собственности, которые следовало бы распространить на все активы. В некоторых европейских странах (например, во Франции, Швейцарии или Испании, а до недавних пор и в Германии и в Швеции) существуют прогрессивные налоги на совокупное имущество. На первый взгляд, эти налоги больше похожи на идеальный налог на капитал, о котором здесь идет речь. На деле, однако, эти налоги лишаются смысла из-за режимов освобождения от их уплаты, которые распространяются на многие активы, в то время как другие активы оцениваются на основе кадастровой или произвольной налоговой стоимости, не имеющей отношения к рыночной стоимости, что во многих странах приводит к фактической отмене этих налогов. Мы увидим, что для разработки налога на капитал, адаптированного к реалиям XXI века, необходимо учитывать весь этот опыт.
Задача демократической и финансовой прозрачности. Какую шкалу можно установить для идеального налога на капитал и на какие поступления от него можно рассчитывать? Прежде чем пытаться ответить на эти вопросы, уточним, что рассматриваемый здесь налог на капитал ни в коей мере не призван заменить все существующие налоговые ресурсы. В том, что касается поступлений, он будет лишь относительно скромным дополнением в масштабах современного социального государства, составляя несколько пунктов национального дохода (максимум три-четыре пункта, что, впрочем, не так уж мало)[595]. Ключевая роль налога на капитал заключается не в финансировании социального государства, а в регулировании капитализма. Речь идет, с одной стороны, о том, чтобы избежать бесконечной спирали неравенства и безграничного расхождения в имущественном неравенстве, а с другой стороны, о том, чтобы обеспечить эффективное регулирование финансовых и банковских кризисов. Однако прежде чем налог на капитал сможет выполнять эту двойную роль, он должен способствовать достижению цели демократической и финансовой прозрачности в отношении имущества и активов, принадлежащих различным лицам, в международном масштабе.
