Сергей ГОРОДНИКОВ - ГЛОБАЛЬНЫЙ НАЦИОНАЛИЗМ
Для Древней Руси христианский, православный монотеизм был прогрессивным, он сразу и без внутренней борьбы давал новую историческую цель развития, к которой античный мир пришёл вследствие длительного и болезненного опыта. Это объективная реальность, выступать против которой бессмысленно. Но столь же бессмысленно увековечивать прогрессивный характер православия.
Сейчас мы подходим к новому политическому и духовному цивилизационному кризису. Но теперь уже монотеистическая субконтинентальная духовность больше не отвечает реалиям экономического глобального разделения труда, становления единого глобального рынка производства и потребления. Нынешний рост бездуховности, материалистской одномерности мировой цивилизации неизбежно приведёт человечество к кратковременному всевластию военно-управленческой бюрократии и ростовщиков. Но он же постепенно подготовляет возникновение мондиальной идеологии, которая заменит имперскую военно-стратегическую мощь победившей в борьбе за глобальную власть Сверхдержавы на общечеловеческое духовное цивилизационное мировоззрение, на новейшее идеологическое насилие, общемировое и самое прогрессивное для третьего тысячелетия. Такому мировоззрению глобальной цивилизации предстоит появиться в ближайшем будущем и затем заменить собой все формы монотеистических и социальных идеологий. Главной особенностью этого мировоззрения будет подчинение развития мировых производительных сил и производственных отношений Сверхзадаче экологического выживания человеческого вида на Земле.
У русского революционного национализма есть все шансы создать новое мировоззрение, заложить главные основания в становление нового типа цивилизации, в которой добыча ресурсов жизнеобеспечения для человечества должна будет постоянно подгоняться под возможности Земли восстанавливать среду обитания. Но он должен учесть, такое мировоззрение обязано подразумевать научный рационализм и признавать объективно неизбежной задачу непрерывного видоизменения как общечеловеческого общества, так и человека; оно обязано отрицать возложение ответственности за судьбу человека и общества на Высший Абсолют, что требует любой монотеизм.
14 марта 1997г.
КУЛЬТУРА РУССКОГО НАЦИОНАЛИЗМА
Русская культура многозначное явление. Она состоит из нескольких подкультур или субкультур, каждая из которых складывалась на основаниях определённого мировоззрения, определённой идеологии. В древней Руси возникла языческая субкультура древнерусской народности. Она прямо унаследовала языческий дух родоплеменного этнического мировосприятия. Её самым прекрасным проявлением стало: «Слово о полку Игореве». Она же вдохновила А.Пушкина на написание поэмы «Руслан и Людмила». Диалектическим отрицанием её сменила монотеистическая субкультура великорусского народа, завершение появления которой произошло после Великой Смуты в XVII веке. А в ХХ веке на основе коммунистического идеологического мировоззрения возникла отрицающая монотеистическую субкультуру великорусского народа субкультура русского советского народа.
Каждая новая субкультура, диалектически отрицая предыдущую, отталкивалась от её достижений для своего развития. В конечном итоге оказывалась, что она не способна полностью вытеснить предыдущие субкультуры, и вынуждена сосуществовать с ними в единой культуре. Сейчас, после начала разложения и распада коммунистической идеологии, наблюдается упадок не только советской субкультуры русского народа, но и всей русской культуры как таковой. Это говорит о том, что должна зародиться новая русская субкультура, на новом идеологическом мировоззрении. Она будет отрицать русские народные субкультуры, но одновременно рассматривать их в виде основания для своего собственного развития, без которого невозможно дальнейшее развитие русской культуры в её общем виде.
Глава первая. ПРЕОДОЛЕНИЕ УПАДКА РУССКОЙ НАРОДНОЙ КУЛЬТУРЫ
1. ПРАВОСЛАВИЕ НЕ ДАЁТ РОССИИ ИСТОРИЧЕСКОЙ ПЕРСПЕКТИВЫ
Укореняясь в определённой этнической среде, православное христианство, как и всякая религиозная идеология, начинало создавать собственную субкультуру этноса, своим мировоззрением и своей мифологией направляя развитие этнической культуры в определённое русло для обоснования удельно-крепостнических народных общественных отношений земледельческой цивилизации, вытесняющих традиции местных родоплеменных общественных отношений и порождённую ими языческую субкультуру. Таким образом, с течением времени, по прошествии веков оно превращало монотеистическую субкультуру в народную духовную традицию, естественную удельно-крепостническому земледельческому феодализму. Именно так после Великой Смуты в Московской Руси окончательно сложились народно-патриотические земледельческие общественные отношения, произошло возникновение великорусской народной субкультуры, как господствующей во всех землях Московского государства. Благодаря этому Московская Русь преодолела раздробленность в сознании населения центральных княжеств и новгородских земель, казачьих окраин, и предстала готовой к возрождению византийской имперской экспансии, к выстраиванию субконтинентального имперского пространства в Евразии.
Во второй половине XIX века под влиянием быстрой капиталистической индустриализации и начала раскрестьянивания русского образа жизни и мысли Российская империя стала быстро расширять экономическое и военно-стратегическое влияние в Евразии, подчинять себе пространства Средней Азии, Тибета, Ближнего и Дальнего Востока, входящие в исламский и буддистский мир. В таких обстоятельствах Византийская православная имперская традиция перестала работать на духовную организацию империи. А рождение в городах буржуазной мифологизации русской народно-патриотической культуры, русского народно-патриотического сознания, необходимой для поворота к городскому национализму, которое наблюдалось в это время, обнажило данное противоречие, и в полной мере как раз накануне Первой мировой войны. После Великой Социалистической революции в 1917 году к власти в России пришли большевики, которые начали заменять православную субконтинентальную мессианскую идею построения “третьего Рима”, идею подобия чему-то уже бывшему, идею вторичности русского исторического самосознания, на совершенно новую идею мирового коммунизма. Новая идея отрицала византийскую субконтинентальность сознания земледельческого русского народа, но не сами народные отношения, не лежащую в их основе христианскую имперскую этику правил взаимоотношений между людьми. Соответственно, она отрицала удельно-крепостническое содержание земледельческой народной субкультуры, но не саму народную субкультуру, и предлагала её усовершенствовать посредством творческого созидания новой, антибуржуазной пролетарской субкультуры глобально-мессианского, единственного и неповторимого российского, затем советского народа, героического “авангарда прогрессивного человечества”. Такая идея позволяла обосновать право России на духовно-политическое выстраивание более широкого имперского пространства, чем религиозные монотеистические пространства, и рассматривать религиозные монотеистические пространства, как историческое прошлое человечества, отрицаемое и преодолеваемое коммунистическим будущим глобального имперского бытия на основе реформационной переработки традиции православной этики и морали.
