Сергей Гуриев - Мифы экономики. Заблуждения и стереотипы, которые распространяют СМИ и политики
Да, резервов пока достаточно, чтобы сохранить курс рубля. Но лишь при условии, что эти запасы не будут тратиться на поддержку корпораций, рефинансирование их внешних долгов, увеличение пособий по безработице и проч. Кроме того, значительное сокращение резервов вызывает недовольство властью, которая «тратит их на поддержку спекулянтов». Поэтому неудивительно, что рынок не доверяет российским денежным властям. При недостатке доверия вполне вероятно, что Центробанк потратит значительные резервы, а рубль все равно упадет. Плюс этого варианта в том, что если цена на нефть существенно вырастет в следующем году, то, возможно, до этого времени рубль удастся удержать. Но лучший прогноз цены на нефть – это сегодняшняя цена.
Второй сценарий опять упирается в вопрос доверия к Центробанку. Даже если ЦБ объявит, что девальвация произойдет всего лишь один раз, вполне вероятно, что население и игроки рынка будут ожидать последующих девальваций. Девальвация – либо резкая, либо плавная – сама по себе может породить панику и атаку на рубль, сигнализируя о слабости ЦБ. Это может быть еще хуже, чем в первом сценарии, и паника в таком случае начнется намного быстрее. Вспомним экономический кризис в Мексике в 1994 г. Власти сначала пытались удержать песо, потом (после встречи с крупными бизнесменами) провели 15 %-ную девальвацию, но уже через два дня после этого, потеряв половину всех резервов, были вынуждены отпустить свою национальную валюту. Она упала с фиксированного курса 3,4 песо за доллар в начале декабря до 7 песо за доллар в марте 1995 г., а потом стабилизировалась на отметке около 6 песо.
Риск третьего сценария (с плавающим курсом) в том, что население может решить, что если курс рубля отпущен, то ЦБ не будет придерживаться консервативной денежной политики. Инфляция из-за таких ожиданий может вырасти до опасного уровня. Что мы знаем о том, как она себя поведет? Во многих странах с плавающим курсом изменение цен на экспортные товары приводит к значительному падению валютного курса, после чего происходит замещение экспорта на отечественные товары, и инфляция лишь незначительно возрастает. Однако такое замещение требует времени, и можно ожидать, что падение рубля вызовет по крайней мере краткосрочный рост инфляции из-за роста цен на импортные товары. С одной стороны, если бы кризис был меньшего размера, то Центробанку можно было бы ужесточить денежную политику (например, повысив процентные ставки по кредитам коммерческим банкам). Но во время кризиса это делать опасно – жесткая денежная политика способна привести к проблемам с ликвидностью в банковском секторе. С другой стороны, замедление экономики будет работать на уменьшение инфляции.
Самый очевидный способ борьбы с инфляционными ожиданиями – переход на инфляционное таргетирование. Нет никаких сомнений, что Россия готова к этому в гораздо меньшей степени, чем Европа или Австралия. Но выбирать приходится не из хороших вариантов, а из плохих и очень плохих, поэтому как можно более быстрый переход к плавающему курсу рубля – самое разумное решение. Во время кризиса любые преимущества фиксированного курса становятся незначительными. К сожалению, доверия к власти недостаточно, чтобы проводить контролируемую девальвацию. Удержание курса рубля приведет лишь к потере резервов. Надо его отпустить и перестать обманывать себя, что стабильный рубль будет панацеей от кризиса. Вместо удержания курса надо планировать, как жить в период низких цен на нефть и незначительного роста или снижения ВВП. Нужно решать, как сокращать государственные расходы, ведь «тучные годы», похоже, позади. Необходимо принимать шаги к стимулированию роста – в первую очередь за счет снижения налогов, борьбы с административными барьерами и коррупцией. А резервы, сохраненные благодаря установлению плавающего курса, позволят смягчить переход к новой, более экономной экономике. Надо помнить, что именно ослабление рубля повысит конкурентоспособность российской экономики и оживит финансовые рынки. Если банки знают, что девальвация на 10 % в течение трех месяцев неизбежна, то никакие трехмесячные рублевые кредиты по ставке ниже чем 44 % годовых (то есть 10 % в квартал) выдаваться не будут – выгоднее просто купить и держать доллары.
Миф 11. Чтобы предупредить безработицу, надо поддерживать профсоюзы и субсидировать предприятия
Кризис резко обострил забытые в последние годы вопросы социальной защиты россиян. Рост безработицы и бедности усилит позиции левых. Вновь возникнут идеи защиты профсоюзов и отечественных производителей, традиционно популярные в России и во многих западноевропейских странах.
На самом деле эти идеи лишь усугубляют бедность и неравенство. Для того чтобы действительно решить проблемы неимущих, левые политики должны добиваться реализации либеральной повестки дня. В России, как и в большинстве стран, левые партии традиционно предлагают экономическую политику большего государственного вмешательства под лозунгом защиты обездоленных. Но для того чтобы на деле помочь бедным и безработным, они должны поддержать реструктуризацию и конкуренцию. Если левые партии не сделают этого, появится шанс и у правых партий. Правда, главный вызов для правых состоит в том, чтобы донести до масс, что экономические реформы – в интересах гораздо более широкого круга избирателей, чем узкой прослойки предприимчивых и образованных.
Идея левого либерализма сейчас все чаще обсуждается там, где традиции «левизны» особенно крепки, – в Европе. Зарегулированность экономики создает и продлевает безработицу и бедность, а конкуренция и реформы открывают возможности для всех, пишут в своей новой книге Il liberismo è di sinistra («Либерализм для левых») итальянские экономисты Альберто Алесина и Франческо Джавацци. В ней они спорят с распространенным в Европе стереотипом о том, что будто бы существует особая европейская модель общества: пусть в Америке выше конкуренция, мобильность и производительность, зато у нас ниже уровень неравенства и бедности. В Европе действительно мало миллиардеров, а дифференциация между высшим и средним классами гораздо меньше, чем в США. Зато существует огромная пропасть между членами профсоюза и безработными. Кроме того, в Европе намного ниже мобильность трудовых ресурсов, а безработица не просто высокая, а еще и долгосрочная. Все это укореняет и продлевает бедность. Политики, представляющие интересы безработных и малоимущих, должны в первую очередь прилагать усилия к увеличению гибкости рынка труда, считают Алесина и Джавацци.
Профсоюзы во многих европейских странах (и в некоторых отраслях в США) обладают монополией на определение правил игры и распределение общественных средств. Это приводит не только к замедлению экономического роста, но и к увеличению неравенства между членами и не членами профсоюза. С каждым годом оно становится все глубже, ведь во многих европейских странах молодежь не получает доступа к привилегиям членов профсоюзов. К тому же профсоюзы фактически распоряжаются бюджетными средствами, которые можно было бы пустить на поддержку бедных. Например, под лозунгом спасения рабочих мест правительства откладывали банкротство Alitalia или General Motors (GM), которое – в скрытой или явной форме – все равно происходит, только обходится обществу гораздо дороже. Но для профсоюзов это не страшно, ведь за все платит налогоплательщик. И чем дороже обходится банкротство, тем лучшие условия получат профсоюзы. При этом надо помнить, что рабочие GM – совсем не бедные люди. Если учесть зарплату, социальные блага и пенсии, у них выходит около $70 в час в среднем на человека! Это в разы больше, чем у получателей пособий по бедности и безработице, на повышение которых можно было бы пустить сэкономленные деньги.
