Джозеф Стиглиц - Крутое пике. Америка и новый экономический порядок после глобального кризиса
Центральные банки являются своего рода клубом, члены которого склонны следовать причудам и моде. Они, как правило, ведут себя консервативно и по большому счету не верят в необходимость государственного вмешательства в деятельность рынков. В этом есть что‑то странное: их главной задачей является установление и поддержание одного из самых важных ценовых показателей в экономике — процентных ставок. Поэтому вопрос заключается не в том, будет ли вмешиваться правительство, а в том, как оно это сделает и когда. Сторонники чикагской школы считают, что именно действия правительства вызывают инфляцию. Ученики Милтона Фридмана, последователи монетаризма, использовали упрощенные модели для поддержки идеологической линии, согласно которой роль правительства является ограниченной. В качестве рекомендации они предложили простое предписание (так называемый монетарный подход, который вошел в моду в 1970–х и начале 1980–х годов): свяжите правительству руки при помощи увеличения денежной массы, ежегодно возрастающей с фиксированной скоростью. После того как правительство будет приручено таким образом, рынки смогут продемонстрировать свои чудесные способности к саморегулированию.
Монетаризм основывался на идее о том, что лучший способ стабилизации цен (то есть обеспечения низкой инфляции) — увеличение денежной массы с фиксированной скоростью, равной темпам роста реального объема производства. К сожалению, именно тогда, когда эта идея стала модной, появились факты, свидетельствующие против нее. Базовая эмпирическая гипотеза монетаризма состояла в том, что соотношение количества денег и объема ВВП (называемое скоростью денежного обращения) является постоянной величиной. На самом деле на протяжении последних 30 лет это соотношение варьировалось в широких пределах по крайней мере в некоторых странах. Монетаризм потерпел крах, и сегодня на эту теорию не полагается почти ни одно правительство.
В конце 1990–х и в начале нынешнего века модным направлением стало установление целевого значения инфляции. При задании предельной величины инфляции правительство выбирает, скажем, инфляцию в 2%. Если уровень инфляции превышает 2%, центральный банк поднимает процентные ставки. Чем сильнее инфляция превысила целевое значение, тем выше поднимается уровень процентной ставки. Инфляция считалась высшим злом, и поэтому главной задачей центрального банка было уничтожение этого дракона. В основе идеи установления целевого значения инфляции лежало убеждение в том, что если экономика понимает, что центральный банк будет предпринимать решительные меры против инфляции, если ее уровень превысит, например, 2%, то у профсоюзов или у кого‑то еще будет меньше стимулов просить о повышении заработной платы, так как это приведет к росту инфляции сверх заданного уровня.
Повышенное внимание к инфляции основывалось на четырех предложениях, ни одно из которых до сих пор не получило достаточного эмпирического и теоретического подтверждения. Во–первых, руководители центральных банков утверждают, что инфляция оказывает существенное негативное влияние на экономический рост. Тут верно прямо44, противоположное: до тех пор, пока инфляция оставалась в пределах от низкой до среднейКаких‑либо заметных негативных последствий вроде бы не наблюдалось, й вот чрезмерно жесткие попытки подавления инфляции приводили к замедлению экономического роста45. Во–вторых, эти руководители заявляли, что инфляция особенно тяжело сказывается на бедных слоях населения. Когда слышишь, что банки начинают заботиться об интересах бедных людей, надо всегда быть настороже и проявлять некоторую подозрительность к такой заботе. Дело в том, что больше всего при инфляции теряют держатели долговых обязательств, которые сталкиваются с тем, что реальная стоимость их активов подвергается эрозии. В Соединенных Штатах, как и в большинстве других стран, размер социальных пособий с ростом инфляции увеличивается. Возможность автоматической индексации размера заработной платы иногда прямо предусматривается в трудовом контракте. Сказанное вовсе не означает, что число бедных людей, страдающих из‑за инфляции, является незначительным: социальные пособия, получаемые Многими пенсионерами, недостаточны для поддержания нормального уровня их жизни, и многие, может быть, большинство из них не являются владельцами обязательств, индексируемых с учетом инфляции и призванных обеспечить им полную защиту от инфляции. Правда и то, что бывали периоды высокой инфляции, когда бедные действительно страдали, но эти лишения не были в первую очередь вызваны инфляцией. Быстрый рост цен на нефть в конце 1970–х годов означал, что американцы становились более бедными: потребителям приходилось больше платить за покупаемые ими нефтепродукты. Неудивительно, что из‑за этого пострадали рабочие. Шок, вызванный высокими ценами на нефть, привел к росту инфляции. Некоторые, наблюдая снижение жизненных стандартов, ошибочно винят в этом инфляцию, но и у снижения стандартов, и у повышения инфляции имеется одна общая причина. Для работников самое главное — рабочие места, а если высокие процентные ставки приводят к росту безработицы, рабочие страдают дважды: и из‑за отсутствия работы, и из‑за инфляционного давления, снижающего их покупательную способность.
Третья ошибка банкиров заключалась в том, что они представляли экономику стоящей на краю пропасти: небольшое отклонение в сторону повышения уровня инфляции могло направить всех участников вниз по скользкому склону инфляции, куда они понеслись бы со все возрастающей скоростью. Здесь можно воспользоваться и другой метафорой: к борьбе с инфляцией следует подходить, как к борьбе с алкоголизмом. Бывшим алкоголикам говорят, что они не должны позволять себе даже глотка какого- то крепкого напитка, чтобы не вернуться к своей пагубной привычке. Если это произойдет, человек снова уйдет в запой. Точно так же, утверждают банкиры, если страна попробует эликсир инфляции, она начнет требовать его во все больших и больших дозах. И низкие на старте темпы инфляции начнут быстро ускоряться. Но и в этом случае факты свидетельствуют прямо об обратном: правительства способны ограничивать инфляцию в тех случаях, когда она начинает расти слишком быстро, и вполне успешно применяют для этого имеющийся у них набор инструментов.
Последнее заблуждение банкиров состоит в следующем: они считают, что расходы на снижение темпов инфляции будут высокими. Поэтому, по их мнению, инфляцию надо уничтожить еще до того, как она возникнет. Опять же в реальной жизни все обстоит совершенно иначе. Несколько стран (например, Гана и Израиль) снизили величину инфляции с очень высокого уровня до низких и умеренных уровней и добились этого с не большими затратами. В других странах расходы, выраженные в виде более высокого уровня безработицы, необходимые для перехода в состояние дефляции (го есть снижения инфляции), оказались соизмеримы с выгодами, получаемыми при снижении безработицы в период инфляции.
