Владимир Соловьев - Теория социальных систем. Том 1. Теория организации социальных систем
б) функциональная зависимость каждого элемента, части системы (подсистемы), свойств и отношений этих элементов от их места и назначения внутри целого (совокупности);
в) структурность, то есть возможность описания статического состояния системы через установление ее структуры как иерархически взаимосвязанного размещения (упорядочения) элементов системы в пространстве и организованного функционального их взаимодействия во времени и формализованной фиксации схемы (сети) связей и отношений этих элементов;
г) взаимозависимость системы и окружающей среды, то есть возможность условно отграничить систему от окружающей ее среды; «выделить» систему из окружающей среды путем определения, установления, условного выделения ее «границ» через взаимосвязи системы и ее элементов с окружающей средой;
д) иерархичность структуры, то есть возможность ранжированного функционально упорядоченного деления системы на соподчиненные части, подсистемы и элементы.
Необходимо отметить, что все системообразующие принципы, даже такие основополагающие, как целостность и структурность, являются в определенной степени относительными и в большей степени играют методологическую вспомогательную роль при изучении системных объектов. Например, насколько правомерно применять понятие системы к машинам и прочим искусственным продуктам деятельности человека? Целостность как проявление особых системных свойств искусственных объектов может проявляться только в социальных (человеческих) системах деятельности в виде синергетического эффекта, который непосредственно в машине как материализованном (овеществленном) механизме не заложен. Сами по себе часы, станок, автомобиль как интегральные (физически суммативные) инженерные конструкции, механически соединенные в «мертвые агрегаты», без рассмотрения их в синтезе «человек-машина» никаких новых свойств, получаемых только в результате деятельности человека, использующего машину, не проявляют. Более того, все без исключения искусственные продукты деятельности человека (одежда, утварь, техника, продукты питания, фабрики, заводы и т. п.) могут только функционировать – выполнять определенные функции, обусловленные их конструктивно-технологическими особенностями, предварительно придуманными человеком, не сами по себе, а только в результате использования их человеком. Таким образом, системами могут быть только социальные объекты[17] типа «человек-машина (любой искусственный продукт деятельности человека)», «человек-человек (группа людей)» в процессе их функционирования или динамики, когда целостность системы проявляется только как результат разумной деятельности человека путем использования, или потребления предметов, средств и условий труда.
Несколько иное представление понятия «система» может использоваться применительно к объектам живой и неживой природы объективного мира. Безусловно, муравейник, пчелиный рой, термитник и другие сообщества живого и органического мира обладают свойством целостности, так как основным условием их жизни является совместное существование. И с этой точки зрения они могут быть определены как биосистемы. Все объекты неживой природы тоже могут рассматриваться как системы, то есть совокупности функционально взаимосвязанных элементов, обладающие свойством целостности, при условии, что в них происходят физико-химические процессы. Только в отличие от социальных объектов, которые искусственно организованы в результате разумной человеческой деятельности, здесь отсутствует искусственная разумная основа их системного объединения. Системная организованность (упорядоченность) в живой и неживой природе проявляется стихийно, бессознательно естественным образом через физико-химические, физиологические, биологические процессы, инстинкты и рефлексы. Причем искусственная разумная регуляция (или управление в том понимании, которое будет рассмотрено несколько позднее) этих процессов здесь отсутствует.
Точно так же относительным является принцип иерархичности систем, предполагающий выделение главных и подчиненных, вспомогательных элементов или подсистем. С одной стороны, иерархичность для системы не имеет смысла, так как наличие или отсутствие любого по значимости элемента (если он действительно элемент системы) неотъемлемое и необходимое условие того, чтобы система проявилась как система, то есть обладала свойством целостности. Если без второстепенного элемента система является системой, то, очевидно, это не элемент системы и только или мы имеем дело с качественно другой системой. С другой стороны, отсутствие каких-либо вспомогательных элементов системы может замедлять ход процессов, функционально замещаться другими элементами, особенно в биологических системах за счет перераспределения внутренних ресурсов. При этом изменяются состав элементов, иерархическая структура функциональных взаимосвязей между элементами системы и качественные характеристики целостности, что, в конечном счете, приводит к другому системному образованию. Поэтому понятие основных и вспомогательных элементов в живых системах относительно. Например, у биологических объектов потеря какого-либо органа (конечности, уха, глаза и т. п.) компенсируется работой других органов или другими возможностями организма. Но потеря таких органов, как сердце, мозг, приводит к гибели живого существа. И здесь можно было бы говорить об иерархическом выделении основных и вспомогательных элементов системы. Однако, если рассматривать понятие системы применительно к социальным образованиям, подобная биологизация и организмический (органический) подход вряд ли уместны. Хотя разумная основа организации жизнедеятельности человека, безусловно, предполагает, что эффективность и «жизнь» социальных организованных систем обусловливается прежде всего функционированием системы управления («мозгом организации») но не в меньшей степени она зависит и от действий любого работника организации – субъекта совместной деятельности, задействованного в системе.
Диалектическая противоречивость жизнедеятельности социальных систем проявляется в том, искусственно установленная иерархичность их структур, основанная на формализованных функциональных взаимосвязях элементов системы, в действительности может нарушаться в результате реальных действий отдельных субъектов деятельности, которые собственно и являются основными действующими (активными) элементами организации, независимо от их места в иерархической структуре. С этой точки зрения принцип иерархичности формализованных социальных систем, безусловно, является системообразующим.
Неправомерно отождествлять, как некоторые это делают, понятия «системы» и «структуры», так как последнее – лишь временна́я статическая характеристика системы.
Применение системного подхода в исследованиях реализуется через следующие процедуры:
а) идентификация[18] (опознание, распознавание, установление, формулировка) объекта или предмета изучения (исследования, познания) совокупности элементов как системы, то есть определение границ системы, выделение ее из окружающей среды (макросистемы) путем установления функциональных взаимосвязей с окружающей средой. Если в отношении материальных элементов или объектов неживой и искусственной природы проблема определения их границ как систем решается относительно просто, то применительно к субъекту деятельности – человеку, включенному в организационную деятельность, к информации, используемой в социальных системах, энергообмену живых биосистем с окружающей средой, определить границы практически невозможно. Поэтому с точки зрения границ и отношений с окружающей средой все живые и социальные системы являются открытыми;
б) моделирование,[19] то есть физическое, предметное, макетное, аналоговое модельное представление системы или формализованное абстрактное (идеальное) ее описание при помощи различных знаковых систем (вербальных описаний, экономико-математических моделей, символических, аналоговых, логических схем и т. п.).
Необходимо отметить, что процедурное (методическое) использование системного подхода в значительной степени сужает методологические возможности этого метода исследования. Потенциально системный подход по своим возможностям, по идее, в нем заложенной, гораздо более продуктивен,[20] чем по способам его реализации и применения в действительности. Несовершенство формализованных знаковых систем, включая вербальные системы языка и речи, не позволяют нам абстрактно, формализованно описывать сложные явления объективного мира, а недостаточность теоретических знаний не позволяет нам эти явления логически объяснять и адекватно моделировать во всем многообразии взаимосвязей. До сих пор мы не умеем формализованно выделять все возможные взаимосвязи, как внутрисистемные, так и с окружающей средой. Кроме того, нет необходимого научного, прежде всего формализованного математического аппарата, позволяющего одновременно учитывать закономерную объективную изменчивость многофакторных явлений во взаимосвязи с динамикой метасистем. Поэтому на практике выделение системы из окружающей среды, ее формализованное или моделированное даже статическое, структурное описание представляют собой вульгарное, грубое, предельно симплифицированное описание (представление) явлений и объектов, лишь приближенно и неадекватно отражающее истинную картину мира. Особенно это относится к социальным объектам, основой которых является человек.
