Томас Фридман - Плоский мир: краткая история ХХI века

Хокенстайн рассказал, что его работники трудятся по шесть часов в день шесть дней в неделю, получая по 75 долларов в месяц, что в два раза больше минимальной зарплаты в Камбодже, где средний годовой доход человека составляет меньше 400 долларов. Кроме того, каждый наборщик получает соответствующую стипендию, чтобы в оставшееся от работы время посещать школу. Для большинства это — возможность закончить среднее образование, но для некоторых означает возможность пойти в колледж. «Нашей целью было разбить порочный круг, когда молодые люди вынуждены бросать школу, чтобы прокормить семью, — сказал Хокенстайн. — Мы попробовали применить социально ответственный аутсорсинг. Американские компании, которые работают с нами, не просто экономят деньги, чтобы вложить их куда–то еще. По сути, они улучшают жизнь какого–то количества неимущих граждан мира».

Через четыре года после начала работы у «Диджитал дивайд дэйта» 170 работников и три отделения: в Пномпене, в Баттаманге (втором по численности городе Камбоджи) и новый офис в лаосском Вьентьяне. «Первых менеджеров мы нашли в Пномпене и отправили на учебу в Индию. Когда мы решили открыть офис во Вьентьяне, то наняли двух управляющих, которых обучали наши собственные работники из Пномпеня», — поделился со мной Хокенстайн, посаженное дерево дало много самых разнообразных плодов, Помимо «Гарвард Кримсон», главными поставщиками заказов стали неправительственные организации, которые хотели составить электронные базы данных на основе своих опросов по темам здравоохранения, положения семьи и условий труда. Так вот, некоторые камбоджийские сотрудники «Диджитал дивайд дэйта» первой волны ушли из компании, открыли собственный бизнес и начали разрабатывать дизайн баз данных для неправительственных организаций! Почему? Потому, пояснил Хокенстайн, что пока они были в «Диджитал дивайд дэйта» и постоянно получали новые данные опросов, нуждавшиеся в оцифровке, они видели, что из–за отсутствия соответствующей работы по стандартизации на уровне сбора оцифровывать эти данные было крайне затруднительно. Таким образом, обнаружив незанятую нишу на более высоком ярусе бизнес–цепочки, эти камбоджийцы поняли, что могут получать больше, если будут заниматься не набором, а проектированием стандартизированных форматов сбора данных для НПО, благодаря которым последующая обработка будет легче и дешевле. Так в Камбодже появилась новая компания.

Хокенстайн заявил, что ни одна вакансия, открытая им в Камбодже, не была уведена из США. Такого рода базовая работа по вводу данных уже давно отправлялась в Индию и в страны Карибского архипелага. Так что если откуда работа и ушла, то только из этих стран. Однако еще десять лет назад в Камбодже просто нельзя было организовать что–то подобное. Все факторы сошлись воедино только в последние годы.

«Мой партнер — камбоджиец, — сообщил Хокенстайн, — его зовут Софари. До 1992 года он жил в лагере беженцев на границе Камбоджи и Таиланда. Я в начале 1990–х жил в студенческом общежитии Гарварда. Мы существовали в параллельных мирах. После подписания ооновского мирного договора в Камбодже он десять дней шел пешком до своей деревни. Сейчас Софари живет в Пномпене и управляет офисом «Диджитал дивайд дэйта»». Ежедневно Софари и Хокенстайн общаются с помощью инстант–мессиджинга, чтобы оставаться в курсе общих дел — оказания услуг людям и компаниям по всему миру. Формы сотрудничества, доступные сегодня, по мнению Хокенстайна, позволяют им «быть партнерами и быть ровней друг другу. Никто из нас не главный, это — полноценное сотрудничество во имя лучшего будущего людей, независимо от их социального статуса. Оно делает мою жизнь более осмысленной и создает конкретные возможности для тех, кто живет на один–два доллара в день… Наша деятельность вселяет в людей уверенность в себе, воспитывает самоуважение; мы видим, как расцветают на глазах те, у кого только сейчас появляется шанс влиться в глобальный экономический процесс».

Сегодня в компанию Хокенстайна звонят предприниматели из Монголии, Пакистана, Ирана и Иордании. Они хотят оказывать IT–услуги всему миру из своей страны и спрашивают, с чего им лучше начать. В 2004 году с «Диджитал дивайд дэйта» связался человек, который заказал оцифровку англо–арабского словаря. В то же время на адрес компании пришло неожиданное электронное послание от иранской фирмы, занимающейся вводом данных. «Они нашли нас через Google, когда искали пути расширить свой бизнес за границы Ирана», — рассказал Хокенстайн. Он тут же предложил иранским коллегам оцифровать англо–арабский словарь — несмотря на то, что в Иране говорят на фарси, алфавит которого несколько отличается от арабского. «Иранцы сказали, что берутся, — продолжил Хокенстайн, и таким образом мы объединились в партнерский проект по оцифровке арабского словаря». Что мне больше всего понравилось в этой истории и почему она так показательна для плоского мира, это фраза, которой Хокенстайн заключил свой рассказ: «Я до сих пор не познакомился с этим парнем из Ирана. Мы провернули все дело, общаясь через сервис мгновенных сообщений Yahoo! и электронную почту… Я приглашал его на свою свадьбу, но он не смог приехать».

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

ГЕОПОЛИТИКА И ПЛОСКИЙ МИР

ГЛАВА 11

НЕПЛОСКИЙ МИР С ОРУЖИЕМ И МОБИЛЬНЫМИ ТЕЛЕФОНАМИ ВХОД ЗАПРЕЩЕН

Чтобы построить, нужны годы медленной и трудной работы. Чтобы разрушить, достаточно одного дня.

Зимой 2004 года в Миннесоте я обедал с друзьями Кеном и Джилл Грирами в блинной «Перкинс», и Джилл упомянула, что в штате недавно был подписан новый закон о ношении оружия. Утвержденный 28 мая 2003 года, он гласил, что начальники полиции на местах должны давать разрешения каждому (за исключением ранее судимых и душевнобольных), кто попросит права скрытого ношения огнестрельного оружия на работу. Считалось, что это нововведение снизит уровень преступности: бандиты, прежде чем напасть, задумаются — нет ли у вас в кармане пистолета. Впрочем, закон предусматривал, что предприниматели могут запретить проносить скрытое оружие в свои заведения (спортивные клубы, рестораны) клиентам. Говорилось, что, чтобы этот запрет имел силу, владельцам нужно было разместить у каждого входа соответствующий знак. (По сообщениям, некоторые организации весьма творчески подошли к вопросу. Так, некая церковь подала иск на правительство штата, отстаивая исключительное право на использование библейской цитаты в этих целях. А вход в один из ресторанов украсило изображение женщины, в кухонном переднике и автоматом наперевес) Джилл рассказала эту историю за обедом по той причине, что в последнее время в городских клубах здоровья, где она играет в теннис, она стала постоянно замечать две соседствующие надписи. Так, в теннис–клубе в Блумингтоне на входной двери висела табличка: «С оружием вход запрещен», а у входа в раздевалку: «С мобильными телефонами вход запрещен». С оружием и мобильными телефонами вход запрещен? Оружие — это понятно, подумал я, но при чем тут мобильные телефоны? Глупый Том! Дело оказалось в том, что некоторые люди проносят в раздевалки телефоны со встроенными фотокамерами, чтобы тайно делать снимки голых мужчин и женщин, а затем посылать эти изображения по электронной почте в любую точку мира. Людская изворотливость не знает границ: можно найти способ использовать любое изобретение и во благо, и во зло.

В организации интервью с Промодом Хаком из «Норвеет венчур партнере» в Пало–Альто мне помогала Редиректор компании Кэйти Белдинг. Позже она прислала мне электронное письмо такого содержания: «Мой муж — преподаватель истории в колледже в Сан–Матео. Пару дней назад я рассказывала ему о вашей встрече с Промодом и спросила: «Где ты был, когда мир стал плоским?» Он ответил, что это произошло буквально накануне, когда он находился на педсовете. Одного ученика временно отстранили от занятий: его поймали, когда он помогал другому ученику списывать на контрольной работе. Но это не было классическим случаем, когда вы передаете приятелю записку с правильными ответами или приклеиваете шпаргалку на подошву ботинка. Вовсе нет…» Заинтригованный, я сам позвонил супругу Кэйти — Брайану, и тот рассказал оставшуюся часть истории: «Когда время экзамена истекло и все листы с контрольными стали собираться на первой парте, я заметил, что один ученик ловко и незаметно сфотографировал задания на мобильный телефон и мгновенно отправил их по электронной почте своему другу, которому предстояло писать контрольную на следующем уроке. У приятеля тоже был телефон с фотокамерой и выходом в Интернет, так что с тестовым заданием он смог ознакомиться заранее. На перемене преподаватель заметил, что этот ученик достал свой телефон, и поймал его с поличным: на территории студенческого городка запрещено носить с собой мобильный, хотя понятно, что это правило все нарушают. Преподаватель забрал у парня телефон и увидел на экране экзаменационные вопросы. В результате заместитель декана по дисциплине начал наше собрание словами: «Похоже, у нас новая проблема», а потому предостерег нас в том духе, что будьте бдительны, внимательно следите за учениками — дети на несколько голов выше нас по части современных технологий».