Сюзан Чишти - Финтех

За первые два десятилетия XXI в. глобализация уже шагала по планете, но надзорные органы в сфере финансовых услуг все еще осуществляли деятельность на национальном уровне. Регулирование само по себе налагало большие ограничения на интернационализацию финтех-компаний. Законодательный винегрет стал настолько сложным, что его почти невозможно было соблюдать. ВФЗС, Всемирный финансовый законодательный совет, был основан в 2025 г. и проделал с того момента огромную работу.

Это 30-этажное здание является домом для тысяч финтех-стартапов и финтех-инвесторов. Каждый этаж занят разными финтех-компаниями: анализ данных, личные финансы, управление состоянием, мобильные кошельки, P2P-платежи, услуги денежных переводов, банки-челленджеры, нео-банки, провайдеры API[285], решения финансового менеджмента, технологии страхования, криптовалюты, краудфандинг, P2P-займы, услуги торговли счетами и управления наличными, специалисты по пользовательскому интерфейсу (UI), опыту пользователя (UX), опыту клиента (CX), биометрия и идентификация, носимые устройства, информационная безопасность, альтернативное управление и расчет рисков, искусственный интеллект (ИИ) и роботизированные консультанты, эмоциональные банковские эксперты, фондовые, инвестиционные банкиры, держатели венчурного капитала, частные инвесторы, акселераторы, инкубаторы, лаборатории, коворкинг-зоны. Это огромное здание. В 2014 г. там располагалось примерно 5000 финтех-компаний и 25 000 лицензированных банков со всего мира. К 2016 г. количество банков осталось неизменным, но количество финтех-компаний выросло до 25 000, то есть в пять раз за два года. К 2030 г. количество банков снизилось до 12 000, а количество финтех-компаний выросло до 50 000. Финтех-компании меньше, чем банки, но все вместе они представляют великую силу.

Но подождите минутку! Я только что посмотрел на свои умные часы, и теперь я вижу, мой дорогой читатель, настало время отправляться. Пожалуйста, проведите пальцем по вашим часам и садитесь в шаттл! Безопасного путешествия домой! Назад в прошлое, назад в 2016 г. Увидимся в будущем – в будущем финтеха.

Будущее без денег

Крис Гледхилл (Chris Gledhill),

генеральный директор и соучредитель, Secco Bank

Многие фантастические фильмы имеют один общий элемент: герои попадают в какое-то утопическое будущее, где людям не нужны деньги. Нет бедности, жадности и войны. Вместо этого стремление к счастью и самосовершенствованию – это распорядок дня. Звучит здорово, правда? Это, скорее всего, слишком хорошо, чтобы оказаться правдой, но предположим, что это так, отчасти правильно, и когда-нибудь в недалеком будущем деньги станут излишними. Как нам туда попасть? Этот раздел изучает дорожную карту от денежных культур XXI в. в будущее без денег.

Говорят, чтобы прогнозировать будущее, человек должен посмотреть в прошлое, и там он, безусловно, найдет богатую историю финансовых услуг и концепции денег. Это правда, за тысячелетия произошли значительные изменения в том, как работают деньги, но действительно эффективные разработки появились за последний век с изобретением современного компьютера. Есть одна проблема: инновации в области денег касались в основном удобства формы, а не самой концепции, например: переход от монет к бумаге был велик, потому что решал главную проблему веса. Чего нам не хватает, так это фундаментального переосмысления концепции денег.

Возьмите, например, банкинг: когда пришел Интернет, банки посмотрели на свои бумажные формы и процессы и перевели их на сайты. Когда появились смартфоны, они сжали те же странички для меньших экранов. Возникает вопрос: при сегодняшнем развитии цифровых технологий смогут ли финансовые услуги развиваться так же быстро? Это верно для денег: некоторые проблемы, которые деньги должны были решить около 3000 лет назад, исчезли, другие – изменились. На самом деле большинство ключевых требований для использования денег исчезли, но мы их используем до сих пор. Так какова же альтернатива? Здесь надо рассмотреть три конкурентные экономические модели (и технологии), чтобы перейти на следующий уровень развития денег.

Конкурентная экономическая модель № 1: власть – это деньги

Прорыв на рынке энергетики произошел, когда появились аккумуляторы.

Когда баланс сместится в сторону того, что хранить электричество станет дешевле, чем его производить, мы увидим локализованное управление энергией. Лидеры в этой сфере – такие компании, как Tesla с их линейкой домашних аккумуляторных продуктов. Они позволят отключить домашнее хозяйство от поставщиков энергии, генерировать и хранить собственное электричество. Зачем останавливаться на этом? Что, если домашнее хозяйство сможет генерировать больше энергии, чем оно использует? Как оно сможет продавать эту энергию другим домашним хозяйствам/отрасли с более высокими запросами по потреблению энергии – войти в энергетическую экономику (ЭЭ)?

Чтобы ЭЭ работала, нужно, чтобы все дома были подключены к своего рода национальной сети (уже существующей в большинстве развитых стран!), и нам нужны люди, которые заменят свои кошельки аккумуляторами (мы уже носим аккумуляторы в наших карманах, обернутые в смартфоны!). Как это может работать на практике? Что-то очень интересное происходит в Западной Африке в Гане. В Гане совсем не редки отключения электроэнергии на два-три дня. Это создает ряд проблем компаниям, полагающимся на телефонные коммуникации. Поэтому самый популярный в Гане телефон ничем не примечателен, кроме гигантской батареи 10 000 мА/ч (единица измерения, используемая, чтобы описать заряд батареи, который она может держать) и USB-порта для зарядки других устройств. Владельцы телефонов с хранилищем энергии могут предложить другим людям зарядить их телефоны и устройства в обмен на продукты или услуги – фактически, превращая киловатт-часы в валюту! Сравнение можно также провести со схемами M-Pesa в Африке к югу от Сахары, где телефонные кредиты используются в качестве валюты, однако в ЭЭ валюта также является предметом потребления. ЭЭ – модель, где энергия генерируется и потом потребляется, причем необходимость потребления превышает наши возможности генерировать, дельта является самостоятельной ценностью. Что еще более эффективно, так это разработка 3D-печати и так называемой технологии репликации, названной по имени вымышленного устройства в Стар Треке, которое может превращать энергию в вещество для создания физических объектов. Знаменитое уравнение Эйнштейна

E = MC²

утверждает, что энергия (Е) в системе (в атоме, человеке, Вселенной) равна массе (М), умноженной на квадрат скорости света (С – 300 000 км/с). Если ее использовать в контексте экономики энергии, возникает валюта, которая также является предметом потребления и способна принимать форму расходного материала. Получаем финансовое уравнение

£ = MC².

В отличие от биткоина, криптографического доказательства потерянной энергии или продажи квот на выбросы вредных газов, побочного продукта генерации энергии, ЭЭ использует саму энергию в качестве валюты.

Конкурентная экономическая модель № 2: гипербережливость

Что случится, если мы разрушим баланс поставки/потребления, если мы создадим такой избыток поставок, который превысит наши потребности. Логический выход – продолжать снижение стоимости предметов потребления до ничтожных показателей – практически все станет бесплатным, делая деньги ненужными. Также результат, если спрос на товары и услуги упадет до точки, где мы станем настолько бережливыми, что уровень потребления станет мизерным: необходимость денег снова отпадет – это гипербережливость.

Чтобы такое состояние стало реальностью, необходима по крайней мере одна из двух вещей.

Мы автоматизируем нашу работу (увеличиваем предложение) – тенденция, которую мы наблюдаем с начала промышленной революции и которая продолжается. В результате снижается стоимость добычи сырья, производства и распространения товаров. В сочетании с роботизацией и искусственным интеллектом мы можем достичь положения, когда все предложение, которое является основой нашего существования, становится автоматизированным и самоуправляющимся до предела, когда весь спрос на материалы удовлетворен. На практике это решение пытаются реализовать, экспериментируя с Универсальным базовым доходом (УБД). УБД дает гражданам базовое содержание, на которое они могут комфортно жить не работая. Для участников эксперимента концепция обесценивается до ничтожного значения в образе их мышления, при условии, что они живут на разумные средства.

Мы меняем нашу модель существования (сокращения спроса). Другой способ модифицировать предложение/потребление – это трансформировать нашу жизнь так, чтобы сократить спрос на ресурсы или стать частью самостоятельно финансируемой экосистемы. Эту модель можно наблюдать сегодня в племенах отдаленной Амазонии, которые формируют часть своей экосистемы и живут на средства их ареала. Абстрактные модели существования были предложены, особенно на основании трансгуманистического движения. Через трансгуманизм мы получаем возможность преобразовать плоскость нашего существования, и особенно наши виды на то, что деньги перестанут иметь значение. Например, с изобретением технологии виртуальной реальности (ВР) мы проводили бы больше времени в виртуальной реальности, а не в реальном мире. В ВР мире наша модель потребления не будет зависеть от физического предложения, в экономической модели потребление станет ничтожным, таким образом, деньги станут лишними. Доведя трансгуманизм до экстремального состояния, мы могли бы развиваться в качестве вида за пределами биологии в цифровые существа, где петафлопс центрального процессора (ЦП) (мера скорости работы компьютера, которая может быть выражена как тысяча триллионов операций с плавающей запятой в секунду) может стать нашим предметом потребления. Иначе трудно увидеть, как деньги в их современной форме переживут такое путешествие.