Сергей Глезеров - Вокруг Петербурга. Заметки наблюдателя
Один из самых значительных в Петербургской губернии памятников Александру II появился в 1913 году в Новой Ладоге. Когда 19 апреля 1911 года Городская дума Новой Ладоги приняла решение о воздвижении монумента в честь Александра II в связи с пятидесятилетием отмены крепостного права, то его решили заказать по каталогу завода Э.Э. Новицкого. В качестве образца выбрали памятник, установленный в московском Кремле.
Памятник Александру II в Киеве работы скульптора Этторе Ксименеса, установленный в 1911 году на Царской площади (ныне Европейская). Фото 1910-х годов
Конечно, памятник Александру II, торжественно открытый перед Гостиным двором в Новой Ладоге 16 июня 1913 года, был гораздо скромнее московского. Здесь не было ни галереи, ни шатра. Памятник стоял на постаменте из серого гранита, окруженный гранитными тумбами с цепями. Заказать скульптуру из бронзы для Новой Ладоги оказалось слишком дорого, поэтому выбрали более дешевый вариант – скульптуру из цинка, покрытую слоем бронзы.
В газете «Озерной край», выходившей в Новой Ладоге, сохранилось подробное описание церемонии открытия памятника – с крестным ходом, колокольным звоном, молебном и церемониальным маршем. Как писала газета, «всем понравилась задумчивая поза царя со вперед протянутой рукой, одетого в военный мундир, с порфирой сверху, с державой в левой руке, поддерживаемой орлом»…
1918-й год стал роковым для памятников «царю-освободителю», который приходился дедом свергнутому и расстрелянному Николаю II. Снос памятников происходил в ходе кампании по избавлению коммунистической России от монументов «царям и царским слугам». Александр II стал объектом особого неприятия новой власти. По всей России памятники Александру II свергали с постаментов. Это была не просто борьба с памятниками – символами прежней эпохи, а нечто вроде публичной политической казни.
Под крики возбужденной толпы на памятники набрасывали веревки, дружным усилием скульптуры сбрасывались с пьедесталов, таскались по улицам. Если рядом находилась река, то скульптуру топили в реке. Так поступили, к примеру, с памятником Александру II в Рыбинске, утопленным в Волге в 1918 году. Тогда еще не пришло время прагматизму времен индустриализации, когда памятники снимали ради переплавки. На освободившиеся постаменты нередко воздвигали статуи революционных вождей. Опекушину довелось пережить гибель своих творений. Он умер в 1923 году в селе Рыбница Ярославской губернии…
Памятник Александру II в московском Кремле – «старший брат» новоладожского – также разрушили в 1918 году. Новые власти припомнили, что памятник после своего открытия не раз вызывал критические отзывы в печати: его обвиняли в громоздкости, безвкусии, безыдейности, бездарности и несоответствии «древнему величию Кремля». Галерея и шатер, под которым красногвардейцы стали играть в футбол, сохранялись до 1928 года, а потом и эти остатки монумента снесли.
Новоладожский памятник «царю-освободителю» разделил судьбу десятков провинциальных памятников Александру II. Осенью 1918 года памятник сбросили матросы, прибывшие в Новую Ладогу для поддержания «революционного порядка». Скульптуру обмотали веревками и обрушили на землю. По одной версии, скульптуру, поврежденную при падении, утопили в Волхове, по другой, – увезли неизвестно куда…
На освободившийся постамент 7 ноября 1918 года установили бюст Карла Маркса, выполненный известным впоследствии скульптором В.В. Лишевым. Позднее бюст перенесли, а на постамент, занимавшийся когда-то царем-освободителем, в 1947 году водрузили скульптуру С.М. Кирова работы скульптора Н.В. Томского. Там она и стоит поныне…
В результате «войны царским памятникам», объявленной большевиками, от многочисленных бюстов Александра-освободителя почти не осталось и следа. Впрочем, все-таки что-то кое-где уцелело. К примеру, сохранился до наших дней постамент памятника Александру II, установленного в 1911 году в Мурино. Наверное, в немалой степени потому, что его соорудили из нового для тех времен строительного материала – железобетона.
На волховских порогах
Давно уже ушли в прошлое знаменитые когда-то волховские пороги. Они перестали существовать с постройкой Волховской ГЭС в 1920-х годах. А сколько бед и неприятностей приносили они: даже XIX веке там бились пароходы, а что уж говорить о более давних временах? С другой стороны, пороги в буквальном смысле кормили жителей окрестных деревень – давали им возможность заработка. Ведь лоцманское дело было привычным для многих жителей селений, расположенных вдоль порогов, на всем протяжении от Гостинополья до Дубровиков…
Как отмечает известный волховский историк-краевед Виктор Астафьев, река Волхов занимала важное место в системе сообщений Древней Руси, через нее проходил отрезок пути «из варяг в греки». И волховские пороги служили на нем серьезным препятствием. По словам исследователя С.Л. Кузьмина, занимающегося раннесредневековой археологией и историей Северной Руси, статистика кораблекрушений свидетельствует о гибели на волховских порогах десятков судов в год.
«Волховские пороги скрылись под водой только после сооружения плотины Волховской ГЭС, – указывает Виктор Васильевич Астафьев в своем пятом авторском сборнике «Тропинки в прошлое», в котором он продолжает исследование малоизвестных страниц истории волховского края. – А до этого река на одиннадцатикилометровом участке от бывшей Гостинопольской пристани (ныне поселок Волхов) до деревни Дубовики мчалась вниз среди отвесных берегов по каменистому ложу, усыпанному валунами и обломками известняковых плит. Из-за мелководья, быстроты течения и множества подводных камней это место считалось очень опасным для судоходства».
Находки, которые случаются в этих местах, могут свидетельствовать о самых разных эпохах. Как отмечает археолог К.В. Шмелев, в 1951 году школьники города Волхов обнаружили небольшое чугунное орудие, которое потом попало в Артиллерийский музей. Оно относится к широко известному в Европе типу орудий малой корабельной (фальшбортной) артиллерии, известной как фальконеты. Однако такие орудия, выполненные в чугуне, в европейский странах единичны, а в России эта пушка является уникальной.
«Интересны обстоятельства находки орудия – оно было обнаружено в районе волховских порогов в момент, когда были открыты шлюзы ГЭС и уровень воды в реке сильно упал, – отмечает Кирилл Владимирович Шмелев. – Это означает, что оно могло быть потеряно при прохождении порогов или перевозке военных грузов каким либо из военных отрядов. Вполне вероятно, что это может быть связано с намечавшимся во время войны 1656 году морским походом на Стокгольм»…
«Волховские, или Ладожские, пороги начинаются в 1-й версте ниже Гостинопольской пристани, простираются на 8 верст 200 саженей до села Михаила Архангела, – говорилось в словаре Ф.А. Брокгауза и И.А. Эфрона, изданном на рубеже XIX–XX веков. – Волхов здесь 120 саженей ширины, берега скалистые, отвесные, высотой 110 футов. Пороги расположены уступами и состоят из двух частей, разделенных между собой плесом в 3 версты.
Верхняя часть – Велицкая у села Вельсов; здесь особенно неудобен для судоходства так называемый Велицкий руб; в древности здесь суда обыкновенно разгружались и товары везли сухим путем для обхода порогов. Петропавловская часть порогов состоит из 5 рубов и 4 каменных кос.
Дно Волховских порогов состоит из плитняка. Глубина весной до 2,5 (1,78 м) аршин, осенью же в мелководье 0,5–1,5 (1,05 м) аршина, вследствие чего большинство судов наполовину разгружаются на специальные суда и вновь нагружаются по проходе порогов. Падение воды в Волховских порогах 29 футов 6 дюймов (более 9 м), течение бурливое. Среднее навигационное время для Волхова 215 дней».
Как отмечает Виктор Астафьев, все крупные суда, которые шли с верховьев Волхова, разгружались в Гостинополье, поскольку из-за низкой посадки не могли пройти пороги. Товар выгружался на маленькие лодки (паузки) и переправлялся через пороги. Затем проводилось судно и снова грузилось у деревни Дубовики, а порожние паузки лошадиной тягой возвращались в Гостинополье. При этом прохождение судов через волховские пороги допускалось только с местными лоцманами…
«Какие только путешественники не преодолевали Волховские пороги, кто только не проезжал мимо них!» – восклицает историк Виктор Астафьев. Тут пролегал путь и первого князя Древней Руси Рюрика, и Вещего Олега, и князя Владимира Святославича (Крестителя), и новгородского князя Александра Ярославича, более известного нам под именем Александра Невского. И легендарный Садко, самый богатый новгородский купец, согласно одной из былин, тоже преодолевал волховские пороги. Бывали здесь сын Петра I царевич Алексей и фельдмаршал Миних, Екатерина II и герцог Георг Ольденбургский, Константин Ушинский и Николай Рерих…
