Ог Мандино - Самый великий торговец в мире. Часть 2. Окончание истории
Эразмус с тревогой взглянул на хозяина:
– Вы уже знаете, о чем будете говорить с людьми?
Поднявшись, Хафид принялся мерить шагами выложенный плиткой пол, словно уже начал репетировать.
– Я часто вспоминал те давно ушедшие времена, когда все управляющие собирались в этой самой комнате и мы обсуждали итоги минувшего года и задачи на будущий год. Я говорил с ними не о качестве товаров и не об объемах продаж, а о том, каким каждый из них видит свое будущее и какие усилия они готовы приложить, чтобы раскрыть свои таланты и реализовать свой потенциал. Я не раз затрагивал тему болезненности, но необходимости перемен, напоминая своим людям, что мы, в отличие от полевых цветов, которые распускаются, но затем увядают и гибнут под бороной, непрерывно совершенствуемся независимо от возраста. Я неустанно напоминал им о великих чудесах, которые они могут творить, если только научатся оберегать себя от злейшего врага – самих себя. Достаточно пройтись по любой из улиц Дамаска или другого города, чтобы собственными глазами убедиться, как много людей сбилось с пути. Лиша – да благословенна будь ее душа! – говорила мне об этом в утреннем сне. И я не слепой, вижу, что в этом мире счастья нет. На одного улыбающегося человека приходится десять проливающих слезы. Что-то в мире сильно разладилось. Господь снабдил нас всеми инструментами, необходимыми для достижения любой цели, но мы утратили планы и чертежи и теперь возводим лишь дома, полные печали. Возможно, я могу оказать скромную помощь Господу, бросив несколько камушков и указав направление тем, кто заплутал, как когда-то, много-много лет назад, и меня наставили на верный путь.
Глава третья
Вот так получилось, что в том возрасте, когда большинство людей чинно посиживают в тени, предаваясь воспоминаниям, самый великий торговец в мире ступил на новую стезю.
Его первое выступление состоялось в старом молитвенном доме на окраине Кесарии Филипповой, перед скромной аудиторией менее чем в сотню человек. После выступления, за ужином на ближайшей стоянке для караванов, Хафид делился впечатлениями с двумя своими спутниками.
– Ваша речь, – сказал Гален, – отличалась простотой и убедительностью. Уверен, многие описанные вами принципы оказались полезными для всех присутствующих независимо от того, в каком положении они находятся. И, конечно же, никто не может говорить о том, о чем говорили вы, ведь никто из ныне живущих не достигал такого успеха, как вы! Я сгораю от нетерпения услышать ваши выступления в крупнейших городах мира – Риме и Иерусалиме. Вам предстоит выступать много-много раз, и перед большими, и перед малыми аудиториями, прежде чем все желающие утолят свое желание послушать великого мастера. Я в радостном предвкушении!
Без тени улыбки Хафид отодвинул тарелку и произнес:
– Будь так добр, воздержись от комплиментов, Гален, пока я их не заслужу. А теперь подскажи, как мне улучшить свое сегодняшнее слабое выступление.
– Это ведь только ваше первое выступление, Хафид. Не судите себя слишком строго. Ораторским искусством так быстро не овладеешь. Сегодня вечером я обратил внимание, что вы упустили несколько вопросов, которые планировали затронуть в речи, но при этом продолжали говорить совершенно спокойно, поэтому мне кажется, что никто даже не заметил вашу ошибку. Возможно, во время выступления вам стоит больше задействовать язык тела. Периодически подходите ближе к слушателям, делайте паузы, а затем разворачивайтесь и отходите, не говоря ни слова. Помните: хороший оратор – это прежде всего хороший актер. Подкрепляйте все важные моменты в речи жестами, понижайте и повышайте голос. Самое главное – учитесь смотреть в глаза как можно большему числу слушателей поочередно, словно ведете личную беседу с каждым из них, несмотря на разделяющую вас дистанцию.
Хафид печально покачал головой:
– Мне еще столькому нужно учиться.
Гален похлопал его по руке:
– Терпения, мой друг, наберитесь терпения. Уверен, самым великим торговцем вы стали не за один день. За многие годы я имел дело с сотнями ораторов и, должен признаться, в немалой степени поражен вашим самообладанием и уверенностью. Но, если задуматься, тут нечему удивляться. После всех испытаний, выпавших на вашу долю, сегодняшнее, скорее всего, представлялось вам пустячной забавой.
– Как раз наоборот, – вздохнул Хафид. – Не уверен, что слушатели восприняли мои слова всерьез. Казалось, они остались равнодушны, а аплодисменты раздались довольно жидкие.
– Все еще впереди, – заверил его Эразмус. – Все еще впереди.
Но его заверения не оправдались. Ни в Вифсаиде, ни в Хоразине, ни в Капернауме Хафид не сумел зажечь искру в сердцах слушателей.
Последнее выступление в этом туре было запланировано на горную деревеньку Назарет, и, поскольку это поселение находилось на пересечении военных и торговых путей, Гален с помощниками сумели собрать почти триста человек в обеденном зале единственного постоялого двора.
Впоследствии Хафид охотно признавал, что решение выступать в Назарете оказало колоссальное влияние на всю его оставшуюся жизнь. После неудачного выступления в Капернауме, когда, по глубочайшему убеждению Хафида, он потерпел полное фиаско перед рыбаками и торговцами, он был готов отменить свое последнее выступление и вернуться в Дамаск. И только привычка всегда доводить начатое до конца и неумение произносить слова «я сдаюсь» вынудили его двинуться в Назарет.
Хотя ораторское мастерство Хафида улучшалось с каждым выступлением, речь в Назарете ничем особенным не выделялась. Однако во втором ряду, жадно ловя каждое слово, сидел давнишний и уважаемый друг, Сергиус Павел – римский наместник на острове Кипр. Он одобрительно улыбался и кивал, а после заключительных фраз вскочил на ноги и громко зааплодировал.
После того как Хафид ответил на вопросы слушателей, два старых приятеля рука об руку поднялись по ступенькам постоялого двора. Гален и Эразмус следовали за ними. Сергиус зажег масляные лампы в темной комнате и только потом пригласил гостей войти.
– Это помещение не сравнится ни с одной комнатой в моем дворце в Пафосе, – улыбнулся он, снова обнимая Хафида, – но встреча с тобой, величайшим торговцем, и твоим верным соратником Эразмусом уже достаточная для меня роскошь. Как давно мы виделись в последний раз?
Сергиус разлил вино из кожаной фляжки по четырем кубкам.
– Почти двадцать лет назад, наместник, но ты не постарел ни на один день.
– Ха-ха, даже самый великий торговец порой искажает истину, – рассмеялся Сергиус, а Эразмус, пока они потягивали вино, описывал Галену длительное успешное и прибыльное сотрудничество между караванами Хафида и народом Кипра.
Наконец Хафид задал вопрос, вертевшийся у него на языке с того самого момента, как он увидел среди слушателей Сергиуса. Что почтенный наместник Кипра делает так далеко от своей земли? Что он забыл в отдаленной деревушке Назарет?
– В каком-то смысле винить за мой приезд нужно тебя, Хафид. Тебе говорит что-нибудь имя Савл или Павел из Тарса?
– Разумеется. Маленький проповедник с могучим голосом. Он пытался насаждать новую религию, основанную на учениях человека по имени Иисус, который за подстрекательства к бунту против Рима был распят Понтием Пилатом. Я познакомился с Павлом, когда все от него отвернулись и жизнь его находилась в опасности. Он пришел ко мне после того, как, по его собственному утверждению, во время молитвы в иудейском храме в Иерусалиме услышал голос. По велению этого голоса ему следовало обучиться искусству убедительной речи у самого великого торговца, если он хочет убедить других людей в том, во что верит сам.
– И ты согласился ему помочь?
– Да.
Сергиус кивнул и улыбнулся.
– Должно быть, ты прекрасно его обучил. Павел не побоялся прибыть на Кипр и потребовать встречи со мной. За два дня ему удалось обратить меня в свою веру. С тех пор я являюсь последователем Иисуса.
– Ты? Римлянин?
– Да. Наверное, первый из всех, кого я знаю. А разве этот маленький человечек не пытался обратить тебя после того, как ты вооружил его бесценными советами, благодаря которым он продает идеи с такой же легкостью, с какой продают товары?
– Нет. Он отбыл той же ночью, и с тех пор я его не видел, хотя все эти годы он часто мне писал. Но ты так и не объяснил, Сергиус, зачем ты здесь, в этом Богом забытом месте?
Наместник рассмеялся:
– Богом забытом? Едва ли. Я осознал, что песочные часы моей жизни почти иссякли, и хотел пройти по следам Иисуса здесь, в Палестине, прежде чем умру. Управление Кипром я оставил в надежных руках и взял трехмесячный отпуск, чтобы своими глазами увидеть мир, где Иисус жил и изменил столько жизней.
– Но какую роль играет Назарет?
– Здесь Иисус провел юность, здесь он возмужал, помогая отцу в маленькой столярной мастерской.
