Кайл Мейнард - Никаких оправданий! Невероятная, но правдивая история победы над обстоятельствами и болезнью
Наконец к нам пришел сам директор парка. Он страдал от избыточного веса и мучился одышкой, поэтому я решил, что мы с ним сможем как-то найти общий язык. На мой взгляд, избыточный вес – очень серьезная проблема, и людям, страдающим ожирением, приходится не легче моего. Я был уверен, что директор наверняка сталкивался с ситуациями, когда кто-то сомневался в его способностях из-за его проблем с весом, потому подумал, что он наверняка войдет в мое положение и разрешит мне кататься на аттракционах, как и раньше.
Он подошел ко мне, и я понял, что как раз он-то и разрешил мне проход на аттракционы полгода назад, за исключением одного аттракциона, не снабженного плечевыми ремнями безопасности. Уж теперь-то все точно разрешится, и мы сможем спокойно наслаждаться аттракционами, подумал я. К моему удивлению, он не захотел пускать меня на аттракцион и сказал, что я не соответствую критериям дееспособного человека, а потом объяснил, что для получения права пользования аттракционами необходимо иметь как минимум три конечности с суставами.
Я возразил ему, что вообще-то у меня имеются все четыре конечности с суставами: плечи и бедра. Его это не устроило, и под конец он сказал, что на самом деле по правилам нужны три конечности с двумя суставами, то есть с локтями и коленями. Он предложил мне приехать в другой раз, надев протезы. Я сказал, что в протезах полностью теряю способность двигаться и становлюсь настоящим инвалидом. Я уговаривал его как мог. Сказал, что буду держаться за ремни безопасности изо всех сил, уж не говоря о том, с какой силой меня вдавит в сиденье, поэтому шансов вывалиться у меня просто не будет.
По иронии судьбы, как раз в тот момент, когда он предложил мне надеть протезы, аттракцион на какое-то время остановился. Одному из посетителей, взрослому мужчине, помогали выйти из вагонетки его сыновья. Мальчики подняли мужчину с сиденья и отнесли его в инвалидное кресло. Сначала я обрадовался, увидев, что инвалид не сидит в четырех стенах, а наслаждается жизнью. Вся компания улыбалась и наперебой обсуждала аттракцион.
Этот мужчина рисковал не меньше моего, если не больше. Я показал на него управляющим и спросил, почему полностью парализованному человеку можно кататься на этом аттракционе, а мне нет. Мне не хотелось сравнивать себя с паралитиком, но я все же спросил у них, что они будут делать, если аттракцион сломается, все застрянут наверху и людям придется как-то выбираться оттуда. Они сказали, что постараются оказать тому человеку необходимую помощь.
Тогда я сказал, что уже шесть лет занимаюсь борьбой, никаких проблем с передвижением у меня нет, и еще раз попытался убедить их, что у меня нет ни единого шанса вывалиться из вагонетки аттракциона такого высокого уровня безопасности. Конечно, я был с ними не согласен, но понимал, почему они так поступают – не хотят брать на себя ответственность в случае чего. Я попытался схитрить и предложил подписать любую бумагу, в которой будет сказано, что я делают все на свой страх и риск, но и тогда они не пожелали пойти на компромисс.
Теперь уже в спор включились и мои друзья, которых взбесило руководство парка, и они стали спрашивать у управляющих, с какой радости они вдруг взяли и изменили правила. Ребята считали меня таким же обычным человеком, как и они сами, и не понимали, в чем проблема. Управляющие ответили, что правила не изменились, а в прошлый раз меня пустили на аттракционы по ошибке. Тут я уже не выдержал и понял, что слишком долго относился ко всему происходящему с ненужным терпением. Я ответил на все их вопросы и привел им тысячу причин, почему он должны были пустить меня на аттракционы. Началось все с бессмысленного спора, но теперь уже стало делом принципа. Они выставили меня полным идиотом, и меня просто переполняло эмоции.
Происходящее было просто невыносимо – мало того, что мне пришлось выслушать весь это бред, так я еще и понял, что теперь они будут пользоваться этими аргументами против других людей с ограниченными физическими способностями. Изменить происходящее было не в моей власти, и я понял, что будет дальше: на аттракционы меня не пустят, и мы просто потратим еще несколько часов на бесплодные споры. Больше всего меня расстраивалась то, что меня выставляли полным идиотом на глазах у той прекрасной девушки Александрии и моих лучших друзей. Впервые в жизни я по-настоящему ощутил, что такое дискриминация и насколько мы беспомощны в таких ситуациях.
Управляющие парка поступили, на мой взгляд, неверно, но мы все понимаем, почему это произошло. Закон превращает бюрократов средней руки в трусов, заставляя их бояться уголовной ответственности. Многим из нас часто приходится сталкиваться с отвратительной бюрократией в повседневной жизни – работниками государственных учреждений, страховых компаний и так далее. Несмотря на молодость, я уже успел заметить, что эти пагубные тенденции лишь усиливаются с течением времени. На самом деле мне кажется, что юридический идиотизм и бюрократизация Америки – один из главных факторов, противодействующих мировоззрению «Без скидок на слабость», согласно которому я живу.
Жить «Без скидок на слабость» означает придерживаться жесткого, сугубо индивидуалистичного отношения к жизненным трудностям, это свобода и ответственность, тяжелый труд и умение сделать непростой выбор, это способность доверять себе, неразрывно связанная с семьей, друзьями, общиной и верой. «Без скидок на слабость» – это Америка, какой она была и всегда будет.
Вот во что я твердо верю, поэтому я еще сильнее разозлился на управляющих парка в тот день в Джорджии. Разумеется, для меня это еще и было глубоко личное оскорбление, потому что я был с девушкой, которая мне нравилась, и на ее глазах меня унизили, сочтя неполноценным существом. Когда я прямо сказал им об этом, то они, трясясь от ужаса, прикрылись своими бюрократическими сводами правил. Мне хотелось, чтобы управляющие извинились передо мной и проявили понимание. Если бы мы смогли договориться, то дело было бы улажено, в противном случае мне хотя бы удалось бы уговорить друзей идти развлекаться без меня.
Наконец я дошел до состояния, в котором мне было уже все равно, пойду я кататься или нет, мне просто хотелось покончить со всем этим. Управляющие продолжали вести себя грубо, и я окончательно вышел из себя. Выпрыгнув из кресла-каталки, я провел несколько серий ударов, а потом подпрыгнул и сделал стойку на руках и прошелся вперед. В очереди стояло около 200 человек, и все они с открытыми ртами уставились на меня.
Я физически продемонстрировал, что способен на все, о чем говорил, на случай, если они проспали все, о чем я им толковал. Я заорал на них, спрашивая, как может ребенок, который не соответствует их критериям, делать отжимания из стойки на руках. Управляющие заметили, что люди поддерживают меня и кричат, чтобы меня пустили на аттракцион. Ощутив поддержку, я решил рискнуть по-крупному.
Большинство людей на моем месте просто ушли бы или подали бы на парк в суд за нанесение эмоционального ущерба, но я выбрал другой вариант. Я громко спросил у них, готов ли кто-нибудь из них лично попробовать остановить меня, когда я попытаюсь сесть на аттракцион. Добавил, что если им удастся остановить меня в честной борьбе, то я сдамся и спокойно уйду, но если мне удастся доказать свое превосходство и обойти самого крупного из управляющих, то тогда им придется пустить меня на аттракцион.
Мужчины в очереди одобрительно загудели, но я сразу же почувствовал, что сделал ошибку. Надо было встать выше всего этого и не испытывать терпение управляющих. С другой стороны, если вы дочитали до этого места, то наверняка поняли, что я не из тех, кто пасует в сложных ситуациях. Я надеялся, что кто-нибудь из управляющих проявит достаточную смелость и примет мой вызов, но все было напрасно.
Мои друзья отказались остаться в парке и повеселиться, как я их ни просил, из-за чего у меня окончательно испортилось настроение. Мне было бы куда легче вновь обрести веру в себя, если бы они хорошо провели время и мы бы просто забыли об этом досадном недоразумении. Однако мои друзья проявили все те качества, которые должны быть у настоящих друзей, и решили остаться со мной и не ходить на аттракционы, раз мне это запретили.
Я всегда остро ощущал родство душ с теми, кто с честью встречает любые испытания. Я всегда с радостью встану на сторону людей, которым пришлось нелегко, потому что этому меня научил мой жизненный опыт.
Мне хотелось встать и заявить о том, что я буду бороться с любой несправедливостью по отношению к людям, хотелось быть борцом за права людей, который слышит каждый крик о помощи. Мне хотелось стать мечом, рассекающим ужасные предрассудки, которыми пронизано наше общество.
В тот день я узнал, что некоторые люди действительно не способны видеть людей такими, какие они есть, несмотря на все видимые различия. Мне не удалось попасть на тот аттракцион просто из-за того, что кто-то неверно истолковал правила. Ведь в прошлом году мне дважды удалось воспользоваться лазейкой в правилах, а значит, управляющие даже между собой не могут толком договориться о том, что можно, а что нельзя. Я чувствовал, что эти правила несправедливы, и не собирался останавливаться. Мы подали формальную жалобу на руководство парка, вернули абонементы, получили обратно свои деньги поехали домой. Неудавшаяся поездка не помешала мне продолжать ухаживать за Алекс, а Джоуи и Крисси не потеряли веры в мои силы.
