12 табуреток. Непридуманные истории о тех, кто не погашает кредиты - Бориз Йана
Клиент опять впадает в депрессивное размышление, которое заканчивается так же, как и предыдущее:
– Ну подождите. Вот теперь я точно буду погашать.
– Извините, уважаемый, – я стараюсь говорить помягче, чтобы интонацией смягчить жёсткое содержание слов, – у микрофинансовых организаций время ожидания чётко определено законом, и составляет оно от 90 до 180 дней. Мы вас и пригласили-то лишь по истечении всего этого срока. Прежде ограничивались телефонными звонками и нежными письмами.
Всё сказанное мной соответствует действительности. Как только клиент выходит на просрочку, его начинают потихоньку волновать письмами и звонками, а к военным действиям переходят лишь с 90-го по 180-й день просрочки. Иначе в суде можем иметь непрезентабельный вид.
Заявления с клятвенными обещаниями погашать кредит (со стороны Серика) и стеснительными отказами вперемежку с сожалением (с моей) продолжаются ещё более часа. Посетителю явно уютно в моем кабинете, он не хочет уходить. Или рассчитывает, что всё-таки женское сердце не камень, и он убедит меня подождать ещё пару-тройку десятков лет. Мы перекидываем реплики, словно мяч, и я понимаю, что просто уже в пятый или шестой раз повторяем одни и те же слова. Надо заканчивать.
– Давайте всё-таки перейдём поближе к предмету, – говорю я, так как хочу уже приблизиться к быку с целью взять его за рога, – во сколько вы оцениваете свою машину?
– О, это же великолепный автомобиль! – клиент заметно оживляется. – Он в прекрасном состоянии и стоит на рынке ____ (здесь следует цифра в два раза больше реальной рыночной цены), но я не хочу с ним спорить: на первый раз и этого достаточно.
– Вот чудесно, – расцветаю в улыбке всеми уцелевшими от долгой работы зубами, – давайте продадим его за эту кругленькую сумму, и у вас ещё останутся деньги на велосипед.
Серик уходит, предварительно ещё раз попытавшись получить отсрочку, но безуспешно.
Проходят две недели, мы ждём. На звонки Серик отвечает, что выставил объявление в «Колёсах», однако пока покупатель не объявился. Что ж, заходим на «Колёса» и просматриваем предложения, но интересующей нас машины почему-то среди объявлений не находим. Опять приглашаю к себе вздыхателя.
– Здравствуйте, Серик!
– Здравствуйте, руководитель микрофинансовой организации!
– Вы машину продаёте? – я не хочу растягивать удовольствие и ставлю вопрос ребром в самом начале.
– Да, продаю.
– Где объявление?
Похоже, он не ожидал от меня такого коварства:
– Я предлагаю его своим знакомым, – выкрутился клиент.
– А незнакомым? – я набрала обороты и не хочу их спускать. – Почему вы не предлагаете машину незнакомым людям? Через «Колёса», например? Ведь незнакомых людей больше, чем знакомых, соответственно, больше шансов найти среди них покупателя.
– Они не хотят давать такую цену, которую я прошу, – отнекивается посетитель.
– А знакомые хотят давать эту цену? – я продолжаю упорствовать.
– Дадут, – отвечает он после некоторой паузы.
– Когда? – задаю я вопрос с подвохом.
– Лучше дайте мне время, я принесу вам деньги, закрою просрочку и буду погашать кредит по графику, – Серик без объявления войны меняет тему и направление разговора.
Как любой женщине, мне импонируют настойчивые мужчины, и я люблю, когда меня нежно уговаривают, но только не об отсрочке.
– Серик, дорогой мой, этот разговор уже закончен. С момента нашей прошлой встречи прошёл целый месяц. Если бы вы хотели или могли принести деньги, то уже погасили бы долг. Теперь речь идёт только о машине. Вы намерены её продавать или нет?
– Мне бы не хотелось, – застенчиво произносит мой неудачливый заёмщик.
– А мне бы, к примеру, не хотелось здесь с вами сидеть битый час, обсуждая одно и то же, что и обсуждению-то уже не подлежит, – меня всё-таки прорывает, – мы не будем ждать и не будем вам верить. Мы просто продадим вашу машину, – объясняю я ему. – Да-да, если не хотите продать её сами, мы это сделаем руками частного судебного исполнителя.
Здесь я расписываю клиенту все тяжкие, через которые ему предстоит пройти, коли мы не придём к соглашению, и МФО всё же подаст иск в суд. При этом не забываю сделать упор на том, что сумма задолженности значительно возрастёт из-за судебных издержек. В конце концов взываю к здравому смыслу: зачем усугублять своё и без того незавидное положение?
Вроде бы уговорила. Ушёл с обещанием продать тачку. Вздыхаю с облегчением. Жду. Оказывается, зря.
Через месяц, в течение которого ничего интересного не происходит, юристы подают иск в суд, получают определение об ограничении в распоряжении транспортным средством, потом получают решение суда, потом – исполнительный лист, отдают его частному судебному исполнителю, тот возбуждает исполнительное производство, проводит положенные законом процедуры, в конце концов выставляет машину на торги, и её приобретает счастливый победитель аукциона по стоимости примерно на 20-30 % ниже рыночной.
К чему было упорствовать? Почему не послушать знающего человека? Имеют ли право такие клиенты обвинять нас в бессердечности вместо того, чтобы просто посетить доктора и проверить слух?
Героиня этой табуретки, о ком ниже пойдёт речь, была всё же не их тех, что сплошь и рядом встречаются в жизни. Чаще – в художественной литературе, например, мадам Грицацуева, безответно жаждавшая благосклонности Великого Комбинатора.
Любви, как известно, все возрасты покорны, но не всегда кредитные учреждения верят в безусловный талант режиссёра и готовы вкладываться в романтический сценарий в ожидании гигантских прибылей от проката.
Однажды перед самым Новым годом к нам в МФО обратилась прелестная леди 58 лет от роду. Одета она была в норковую шубку не последнего ценового рубежа, в изготовлении мехового изделия не принимали участия трудолюбивые китайцы, поэтому оно отлично подчёркивало хорошо сохранившуюся статную фигуру посетительницы.
Неприятно наблюдать, когда дама красивого возраста изображает из себя ромашку, выряжаясь в детские юбочки и трогательно нацепив разноцветные резинки на седые хвостики. Что касается Анастасии Николаевны, то этого неактуального жеманства не было ни на йоту.
Памятуя о том, что макияж призван подчеркнуть достоинства и скрыть недостатки, Анастасия Николаевна выделила глаза, горящие молодым задором, пленительные и пленяющие в обрамлении густых накладных ресниц, и не стала формировать чересчур вялый рот с обилием морщин вокруг губ. Профиль у женщины был гордый с изящной горбинкой носа, а шею она предусмотрительно закрыла дорогим шарфом от Louis Vuitton. Так что, если шея и была далека от совершенства, что вполне допустимо в её возрасте, этого никто видеть не мог. Волосы были тщательно выкрашены и уложены профессиональной рукой. Их каштановый с мелированием цвет придавал взгляду карих глаз мягкость и кокетливость. Ей очень шли и неброская причёска, и выбранный цвет волос.
Под шубой скрывался элегантный костюм приятной шоколадной расцветки. Дама не была совсем уж стройной, то есть, по-девичьи изящной; пожалуй, вздумай она надеть джинсы, вряд ли заслужила бы одобрение зрителей, но в своём костюме выглядела превосходно. К месту и со вкусом были подобраны колечки-серёжки с бриллиантами, но без пошлых завитушек, которые чарующе смотрятся на яйцах Фаберже или на фасаде Зимнего дворца, но не на пальцах и в ушах. Сапожки на невысоком каблучке тоже не подкачали. Леди с уважением относилась к своему возрасту и вовсю баловала собственную персону.
Анастасия Николаевна пришла не одна, а с миловидной молодой женщиной, которая почему-то всё время молчала. Невзирая на представительную внешность, сигнализирующую о том, что посетительница явно не из нуждающихся, а также, не считаясь с почтенным возрастом, когда уже вроде бы можно подумать и об отдыхе, даме нужен был кредит.
С нашей стороны последовал провокационный вопрос: какова цель кредита. Дорогих гостей подобная любознательность неминуемо ставит в тупик. Почему?
