Чарльз де Линт - Зверлинги. В тени другого мира
– Ммм… Пожалуй.
– Сейчас ты растерян. Я понимаю. Расслабься. У нас не будет стрелок, шифров, всего такого. Но если тебе понадобится рука помощи, ты ее получишь. Слово Каторжника.
– А если тебе тоже…
Фраза повисла в воздухе. Ну в чем Каторжнику может понадобиться моя помощь? Однако он кивнул.
– Все взаимно, бро. Если хочешь, конечно.
Я чуть не спросил, есть ли у меня выбор. Учитывая, что выражался он на редкость туманно, а я по-прежнему не видел, какой от меня будет толк, я мог отделаться ничего не значащей фразой, развернуться и уйти. С другой стороны, я действительно только что вступил в новый мир – и кто знает, что ждет меня впереди? Иметь на своей стороне такого парня, как Каторжник, всегда полезно. В конце концов, он же не просит раздобыть ему дозу.
– Я… спасибо, – наконец ответил я.
Уголки его рта чуть дернулись вверх.
– Расслабься, серьезно. Сиди тихо, и все будет нормально. Я превратился за неделю до того пацана, который упорхнул с парковки. И, как видишь, до сих пор жив и здоров.
– Я никому не скажу.
– Конечно, не скажешь.
Интонация и выражение лица Каторжника оставались дружелюбными, но я вдруг понял, что мы заключили пакт, который мне лучше не нарушать.
– Если Зверлинги чувствуют друг друга, – вспомнил я, – почему все хранят это в тайне?
– Выдашь другого – выдадут тебя. Я слышал, федералы задумали приручать Зверлингов. Тогда мы все в большом дерьме.
Я сгорал от любопытства, в какого зверя превращается Каторжник, но он ясно дал понять, что этим разговорам здесь не место. Однако один вопрос я все-таки не мог не задать.
– Можно еще спросить?
– Валяй.
– Почему ты вернулся в школу?
Он хрипло рассмеялся.
– Получить бумажку, как и все.
– Но ты не ходишь на занятия.
– Мне это не нужно. В колонии у меня была чертова уйма времени. Конечно, я присматривал за семейным делом, но и учился тоже. Все думают, что я качусь по наклонной. Может, так и есть – если смотреть шире. Но знаешь что? Я сдам экзамены, а в конце года поднимусь на сцену и получу свой аттестат. Пусть все видят, что братья умеют играть не только в черные игры.
– Круто.
– Это мой путь. Когда-нибудь ты выберешь свой.
И он протянул мне кулак. Я на секунду замешкался, прежде чем стукнуть его своим. Разница в масштабах была смехотворна, но Каторжник остался невозмутим.
– И серьезно, расслабься, Джош.
С этими словами он снова надвинул очки, и я понял, что аудиенция окончена.
– Какого черта он от тебя хотел? – вполголоса спросил Дезмонд, когда мы направились к шкафчикам, чтобы забрать скейты.
Увы, я не мог сказать правду так, чтобы не выдать Каторжника, поэтому просто пожал плечами и ответил:
– Расспрашивал про нашу группу.
– Шутишь?
– Не-а. Оказывается, он тоже тащится по серф-року.
– В жизни не подумал бы.
– И я.
Дезмонд наклонился к самому моему уху.
– Не хочу подогревать твою паранойю, но ты в курсе, что на тебя все пялятся?
Еще бы я был не в курсе! Оставалось надеяться, что к обеду в школе разразится новая драма и всеобщее внимание переключится на нее.
Увы, дело близилось к обеду, а я так и продолжал чувствовать себя под прицелом. И дело было не только в ребятах. Даже учителя смотрели на меня… ну, не с подозрением, конечно, но иначе, чем обычно. Возможно, их смущало то, через что мне пришлось пройти (по официальной версии, я полдня бегал в трусах от разъяренной пумы), но на уроках я словно стал невидимкой.
На перемене меня нагнал Диллон – счастливый обладатель самых длинных пальцев в Санта-Фелисе. Не то чтобы это сильно помогало ему на уроках, зато на гаражных репетициях он блистал, в легкую беря семь ладов на гитаре.
– Джош, это правда? – спросил он, озираясь с таким видом, будто за ним гнались. – Один из этих клятых фриков ворвался к тебе в дом?
– Давай потом, ладно? Я опаздываю на историю.
– Окей, но…
– Все в порядке, – заверил я его. – Правда.
И я, быстро похлопав его по плечу, ретировался.
Честно говоря, я не знал, как вести себя с Диллоном после случившегося. В музыкальном классе ему цены не было, но эта повернутость на Зверлингах… Словом, я сомневался, что теперь буду часто звать его в гости.
Перед уроком истории меня поймала мисс Чандра, школьный психолог. Я терпеливо выслушал заверения, что она всегда к моим услугам – если у меня вдруг возникнет потребность поговорить о выпавших на мою долю «испытаниях». Я чуть было не ответил, что испытания хуже всей этой шумихи и не придумаешь, но вовремя прикусил язык и лишь благодарно кивнул. Я знал, что буря утихнет – нужно просто немного подождать, – но в глубине души начинал жалеть, что пару дней не отсиделся дома.
Учителя словно забыли о моем существовании, так что большую часть уроков я косился в окно, выглядывая черные внедорожники или мужчин в костюмах. Однако все, что мне удалось заметить, – это одинокий фургон телевизионщиков. А я-то еще удивился, не застав их утром на пороге! Похоже, они решили, что будет надежнее подкараулить меня на выходе из школы.
Хотя, возможно, все это было плодом обострившейся паранойи и не имело ко мне никакого отношения. Ну в самом деле, неужели в нашем районе больше нечего показать по ТВ?
– Теперь я знаю, как чувствуют себя животные в зоопарке, – пожаловался я Дезмонду за обедом.
– И как? – поинтересовалась Марина, плюхаясь на стул рядом.
– Как на витрине. Все на тебя пялятся и обсуждают.
Марина пожала плечами.
– Ну, их можно понять. Ты же у нас новая знаменитость.
Я собирался поспорить, но бросил на нее взгляд и не удержался от улыбки. В черных кудряшках поблескивала соль, лицо лучилось довольством и умиротворением. Я тут же пожалел, что отправился утром в школу, а не пошел с ней «ловить волну».
– Не думаю. Ты видела их лица? С такими скорее смотрят на торнадо. Ой-ой-ой, интересно, засосет ли оно дом мэра!
– Как погодка? – спросил Дезмонд.
Марина усмехнулась.
– Потрясно.
Все рассмеялись. Это был ее обычный ответ – даже если объявляли штормовое предупреждение.
– Угадай, кто сегодня расспрашивал про нашу группу? – заговорщицки прошептал Дезмонд, подавшись вперед.
– У которой до сих пор нет названия.
– Ты будешь угадывать или нет?
Марина сморщила лоб, изображая мучительные раздумья.
– Сдаюсь. Кто?
– Ты даже не пыталась!
– Ла-адно. Директор Хейден хочет нанять нас для школьного парада?
– Мимо. Наш фанат № 1 – Каторжник Вашингтон.
Марина недоверчиво обернулась ко мне.
– Шутите?
– Угу, и на календаре первое апреля, – ответил Дезмонд. – Никаких шуток!
– Погодите, вы правда имеете в виду…
– Того огромного черного чувака, который весь день сидит под пальмами.
– Но… зачем это ему?
Марина снова обернулась ко мне, и я заметил в ее глазах тревогу.
– Вообще, он оказался нормальным парнем, – я пожал плечами. – Понятия не имею, с чего ему приспичило расспрашивать про нашу группу именно сейчас. Может, надеется погреться в лучах моей славы?
– Ха-ха.
Меня до сих пор мутило от мысли о превращении в пуму и косых взглядов однокашников, но необходимость врать друзьям была гораздо хуже. Никто не мог запретить мне делиться собственными секретами, но выдать чужой было бы подло.
В животе что-то глухо заворочалось, и я с изумлением понял, что это моя звериная часть, разбуженная гневом на Каторжника. Тот невольно заставил меня пойти против собственных принципов, и теперь пума жаждала мести.
Марина быстро положила ладонь мне на руку.
– Ты в порядке?
Этого оказалось достаточно, чтобы привести меня в чувство.
– Да. Все отлично.
– Просто у тебя сейчас был такой взгляд… Будто ты не прочь кем-нибудь закусить.
Я пожал плечами.
– Чертовски нервное выдалось утро.
Марина несколько секунд смотрела мне в глаза, затем медленно кивнула.
– Неудивительно. Надо было тебе пойти со мной на пляж.
– Не помогло бы, – хмыкнул Дезмонд. – Ты бы рассекала на доске, а он лежал на дне с биноклем, выглядывая водолазов в черных костюмах.
Я хотел было его стукнуть, но он ловко отпрянул.
– Чувак, я серьезно. Шел бы ты домой.
Я помотал головой.
– Только не сегодня. Мое отсутствие сразу заметят. Не хватало только, чтобы меня оставили после уроков!
– Можешь отпроситься, – предложила Марина. – Уверена, учителя не станут возражать.
– Слушайте, этот день надо просто пережить. Я хочу, чтобы все поскорее пришло в норму, окей? Если ко мне начнут относиться, как к жертве психологической травмы, эта волынка будет тянуться вечно.
– Угу, тебя отправят к мисс Чандра, – хмыкнул Дезмонд. – И она будет долго и проникновенно расспрашивать тебя о чувствах.
