Франческа Хейг - Огненная проповедь
Она слегка вздернула голову, взглянув на меня.
– Хотя начинаю думать, не переоценила ли я тебя. Как и мы все. Уверена, порой ты кое-что могла. Да, кое в чем ты себя, безусловно, проявила. Думаю, благодаря тебе успели вывезти большинство островитян. Возможно, и пожар в Нью-Хобарте тоже твоих рук дело. Но меня удивляет твоя слепота. Ты, похоже, до сих пор не понимаешь, на что способна.
Она придвинулась к нам еще ближе, но, как обычно, сильнее всего давила сила ее мысли. За спокойными глазами скрывался пытливый, жадный разум, уже выпустивший свои щупальца, от которых хотелось невольно содрогнуться.
– Ты разочаровываешь, Касс. Как эти машины. Оказывается, они не дают всё, на что мы надеялись. О, они великое хранилище для информации. Всё там. – Она небрежно махнула на ряды машин внизу. – Вы бы видели помещения для записи в Виндхэме прежде, чем мы с Заком перенесли всё сюда, в компьютеры. В Совете и раньше располагали кое-какой информацией, но всё было так громоздко. А теперь, если мне нужно что-то найти – я нахожу это моментально. Подумайте о тысячах служащих, которые нам понадобились бы, да к тому же кругом – миллионы бумаг, только чтобы отслеживать самое основное. С компьютером все сведения собраны в единую систему. Будто нечто живое. Так что я могу войти туда, работать с этим, использовать информацию, причем так же быстро, как и думаю. Если бы мы остались со всеми этими записями на бумагах, то никогда бы не добились того, что сделали.
– Какая была бы трагедия!
Исповедница не обратила внимания на реплику Кипа.
– Но компьютеры все еще… как бы это сказать… ограничены. Для сложных вещей – предсказания, дедукция – они и близко не сравнятся с человеческим разумом. Когда-нибудь, возможно, и смогут, как уже было в Старую Эру. Хотя сомневаюсь, что они когда-нибудь смогут достичь того, на что способен провидец. Но до чего дошел прогресс тогда – вы бы просто не поверили.
– О, я уверена, мы все видели, чего они в конечном итоге достигли, – вставила я.
Но снова, казалось, она не заметила, что ее перебили.
– В Старую Эру вся эта информация, вся эта мощь, хранилась бы всего лишь в одной машине – размером не больше, чем один из тех генераторов. Нам до этого еще далеко, и вдвойне тяжело работать из-за необходимости соблюдать секретность. Люди до сих пор не готовы понять и принять преимущества технологий. Отчасти здесь наша вина – мы слишком рьяно и слишком долго всё это запрещали. Поэтому пока работаем с тем, что есть. Тайком, не поднимая шума. А что касается действительно сложных вещей, то тут вступаю я. Мы бы и тебя могли привлечь, если бы ты помогала мне. Ты могла бы стать частью этого, работать только со мной и получить доступ ко всей информации, а я не так уж мало могу сделать. Намного больше, чем то, что я сделала на Острове. Подумай об этом. Вот, например, один Омега, подстрекатель и пустомеля, родом с востока доставил Совету немало хлопот с налогами и со своими бойцами-ополченцами. А мы можем отследить его Альфу-близнеца, что действует под разными именами и работает на южном побережье, найти в течение получаса и еще через полдня приставить нож к горлу. Или взять одного Альфу из Виндхэма, выступающего на выборах против твоего брата! Ты бы удивилась, как быстро он забудет свои речи и удалится в деревенское поместье после того, как мы возьмем его близнеца под стражу. Еще лучше мы можем предсказывать очаги неповиновения. У нас разработаны алгоритмы, которые отслеживают всё, день за днем, и таким способом, о каком мы раньше и мечтать не смели. Мы можем следить, в каких городах низкий уровень регистрации и нерегулярные сборы налогов. Действуя на опережение, мы можем уничтожить всё место прежде, чем там вспыхнет восстание. Зак сосредоточился на резервуарах, но без всего этого мы бы их не смогли создать.
– Почему же тогда здесь нет охраны? Почему мы вдвоем смогли сюда запросто проникнуть?
– А никому не любопытно, да и мы не горим желанием привлекать лишнее внимание. Советники и солдаты тоже не преодолели страх запрета. Никто не хочет знать об этой установке. Или знают, но не всё. – Она указала жестом вниз. – Генераторы, там внизу и в других башнях, обеспечивают электричеством половину Виндхэма – уже подключены большинство зданий Совета. Знают они и о резервуарах. Но какие же они лицемеры! Весьма рады, что в их частных покоях есть свет, не менее счастливы засадить своих близнецов в резервуары, но чтобы выступить против запрета публично – никогда. Ни за что не посмеют. И не видят всего потенциала дальнейшего использования машин. Мы с твоим братом видим гораздо больше, и в планах у нас довести начатое до логического завершения. Вот поэтому мы держим всё в тайне: это наше дело. Если мы начнем посвящать в секретные детали, всем захочется узнать.
– К логическому завершению, – повторила я. – Все мы в резервуарах, хочешь сказать? И ты со своими друзьями-Альфами живешь так, как будто нас никогда и не существовало.
– Она чересчур мелодраматична, правда? – Исповедница обратилась к Кипу. – Всё гораздо сложнее. Подумай о снабжении. Нам ведь придется иметь дело с миллионами Омег. Даже учитывая недавние массовые эксперименты с резервуарами, нам предстоит еще очень многое развивать. Это не произойдет в одночасье, как бы Зак этого ни хотел. Вот поэтому мы сосредоточились на базе данных, а в резервуары пока помещаем только близнецов ключевых мишеней. Ну и, конечно, тех, кто никакой стратегической ценности не представляет – для опытов. Нам потребовалось три года тяжелого труда, чтобы наши первые резервуары смогли поддерживать жизнь. Мы понесли большие потери в процессе развития.
– Вы понесли тяжелые потери? – Кип все это время подбирался к ней поближе, сжимая в руке нож.
– У нее ведь есть близнец, Кип, – прошептала я, хватая его со спины за рубашку.
– Близнецы были у всех людей, которых она убила. Она – и есть система. Если мы ее уберем, мы положим конец всему. Подумай, чего мы достигли бы. Мы ведь это и планировали, когда шли сюда.
– Нет, когда мы шли сюда, то не знали, что система – это человек.
– Ее едва ли можно считать человеком.
– Вот так и Альфы думают о нас, – сказала я. – Мы не можем быть такими же.
– Нам придется.
Он бросился вперед. Не думая, я кинулась следом. Я слышала лишь собственный пульс, быстрый и громкий. Такой же громкий, как звук удара, с каким Кип швырнул Исповедницу на пол. Кресло откатилось к консоли. Он сел поверх нее, уперев колено в грудь, но она обеими руками схватила его за запястье, отодвинув нож к нему. Одной рукой Кип не мог ей противостоять и откатился, чтобы увернуться от лезвия. Она тут же оказалась на нем. Я огляделась вокруг. Нож за поясом мог нанести смертельную рану. Но на всей платформе из стекла и металла кроме стула ничего подходящего не нашлось. Подняв тяжелый стул с невольным кряхтеньем, я размахнулась и опустила его на голову Исповедницы.
Сначала я подумала, что случайно задела и Кипа. Исповедница тяжело завалилась набок, ее голова подпрыгнула, ударившись о пол. С Кипом случилось то же самое: плечи опустились на пол, зубы клацнули, когда затылок ударился о металлическую поверхность. Но такого не могло быть. Стул не коснулся его. Я видела, как он ударил Исповедницу по голове и отлетел в дальний конец платформы к двери, где и лежал теперь на боку, выставив ножки, на которых все еще вертелись колёсики.
Я посмотрела на распластанные неподвижные тела Исповедницы и Кипа, и меня осенило. Я так внезапно и остро осознала то, что не замечала всё это время, словно нечеткая картинка попала в фокус или же как когда-то из неясных очертаний в резервуаре неожиданно проявилось лицо Кипа. И мне подумалось, знала ли я это с самого начала, так же как было и с предупреждением матери насчет Камер Сохранения.
Глава 31
Исповедница очнулась первой. Она несколько раз моргнула, потрясла головой, скривилась. Когда, наконец, полностью открыла глаза, то прежде посмотрела не на меня, стоящую над ней, а на Кипа, который все еще лежал без сознания.
– Всё это время, – заговорила я, – меня не покидало чувство, что ты ищешь меня. С тех пор, как сбежала.
– С тех пор, как он сбежал, – поправила Исповедница.
– Все эти дни я думала, что ты ищешь меня. Однако я все равно не понимаю, как такое возможно. Вы не можете оба быть Омегами.
– Нам пришлось отрезать ему руку. Просто заклеймить его было бы недостаточно, – сказала она, поднимаясь. – Насчет руки придумал Зак. Иначе, посади мы в резервуар Альфу, поднялось бы возмущение, даже среди тех, кто работает с нами над этим проектом. Мы не могли допустить, чтобы через него отследили меня – слишком велик риск. Поэтому пришлось превратить его в Омегу. Амнезия – дополнительный подарок, хотя это не моя заслуга. Мы этого даже не ожидали. Ведь раньше никого не вынимали из суспензии, так что не знали, какой будет эффект.
– И тебя не беспокоило, что это с ним сделает?
