Хроники Маджипура - Силверберг Роберт
Затем пошли вина, кусочки пряной рыбы, устрицы, плавающие в собственном соку, грибные салаты, и наконец вырезка ароматного мяса из ноги гигантского билантона, как пояснил Галайн. Иньянна ела помаленьку, стараясь попробовать все.
Немного погодя пришли жонглеры-скандары и устроили чудесное представление с факелами, кинжалами, булавами, заслужив горячие аплодисменты присутствующих. Галайн протянул грубым четырехруким существам блестящую монету – пять ройялов, заметила изумленная Иньянна. Потом вновь начался дождь, хотя на них не упало ни капли, а еще позже, когда по второму кругу отведали напитки, Дюранд Ливолк и Тискорна извинились и оставили Галайна с Иньянной в одиночестве сидеть в туманной мгле.
– Вы действительно воровка? – спросил Галайн.
– Действительно. Но это произошло случайно, а вообще я владею лавкой в Велатисе.
– И что же произошло?
– Я потеряла все благодаря обману и без денег явилась в Ни-Мойю, а здесь попала к ворам, оказавшимся людьми умными и симпатичными.
– А теперь попала к еще большим ворам, – заметил Галайн. – Вас это не тревожит?
– Разве вы считаете себя вором?
– Я занимаю высокое положение лишь по стечению обстоятельств, только потому, что удачно родился. Я не работаю, разве что помогаю брату, если понадобится, и живу в роскоши, невообразимой для большинства людей. Но ничего этого я не заслужил сам. Вы видели мой дом?
– Я его хорошо изучила. Снаружи, конечно.
– Если хотите, можете осмотреть и изнутри… сегодня.
Иньянна мельком подумала о Сидэйне, ждавшем ее в белой комнате под сырными рядами.
– Почему бы и нет, очень хочу, – кивнула она. – И когда увижу, расскажу вам небольшую историю обо мне, Ниссиморн Проспект и о том, как я попала в Ни-Мойю.
– Уверен, это будет очень интересно. Так мы едем?
– Да, – улыбнулась Иньянна. – Вас не затруднит сначала остановиться у Базара?
– Впереди целая ночь, – ответил Галайн. – Нам некуда торопиться.
Одетый в ливрею вроон освещал им путь сквозь буйную зелень сада до причала островка, где Галайна ждал личный паром, доставивший их на берег.
Пока они высаживались, был подогнан флотер, и Иньянна быстро очутилась на площади у Пидруидских ворот. «Я только на минуту», – прошептала она и в прозрачном платье сразу растворилась в толпе, даже в этот час заполнявшей Базар. В подземном логове воры уже собрались за столом и играли в кости.
Они одобрительно загудели и зааплодировали при ее величественном появлении, но она ответила лишь быстрой улыбкой и отвела в сторону Сидэйна.
– Я сейчас ухожу, – тихо сказала она, – на всю ночь. Ты меня прощаешь?
– Не всякой женщине дано поразить воображение постельничего герцога.
– Не постельничего, – усмехнулась Иньянна, – а брата герцога.
Она легонько коснулась губами губ Сидэйна, стоявшего с остекленевшими от изумления глазами.
– Завтра снова пойдем в Парк Легендарных Животных, ладно? – Она еще раз поцеловала его, зашла в спальню и достала из-под подушки фляжку с молоком дракона, которую прятала там несколько месяцев.
Возвращаясь, она задержалась у игрового стола, наклонилась поближе к Лилэйв и развела руками, показывая фляжку. Глаза у девушки сделались круглыми. Иньянна подмигнула и сказала:
– Помнишь, для чего я ее берегла? Ты хотела, чтобы я выпила ее с Галайном, когда попаду в Ниссиморн Проспект, и вот…
Девушка глядела на нее с раскрытым ртом. Иньянна подмигнула ей еще раз, поцеловала и вышла.
Гораздо позже, глубокой ночью, когда она достала фляжку и предложила ее Галайну, ее вдруг охватила паника, не нарушает ли она какой-нибудь этикет, предлагая средство для усиления полового влечения брату герцога, подразумевая этим его бессилие. Но Галайн не выказал никакой обиды. Он спокойно принял ее дар, спокойно разлил бледно-голубую жидкость в фарфоровые чашки со столь тонкими стенками, что они казались почти прозрачными, и вложил одну в руку девушки, вторую поднял сам. Молоко дракона оказалось горьким на вкус, и Иньянна с трудом проглотила его, но выпив, сразу ощутила нарастающий жар, запульсировавший в бедрах. Галайн улыбнулся. Они находились в Оконном зале Ниссиморн Проспект, где единая полоса окаймленного золотом стекла открывала круговой обзор гавани Ни-Мойи и далекого южного берега реки. Галайн коснулся переключателя. Огромное окно потемнело, из пола внезапно поднялось круглое ложе. Он лег на него и притянул Иньянну к себе.
9
Стать любовницей брата герцога было достаточно для честолюбия воровки с Большого Базара. Иньянна не питала иллюзий относительно своей связи с Галайном. Дюранд Ливолк выбрал ее, вероятно, углядев что-то в ее глазах, волосах или в том, как она держала себя; Галайна же, видимо, ожидавшего, что она окажется женщиной не столь низкого положения, заинтриговала связь с женщиной с самого дна общества, и потому она получила вечер на Нарабальском островке и ночь в Ниссиморн Проспект; приятное, хотя и краткое исполнение мечты. Она знала, что утром вернется на Большой Базар, и память о случившемся останется навсегда.
Но вышло не совсем так.
Они не спали всю ночь – то ли это было действие молока дракона, то ли он всегда так неистощим в любви – и на рассвете, обнаженные, прошли по величественному зданию, и он показал ей свои богатства, а позже, когда завтракали на балконе, висящем над садом, он предложил прогуляться по своему парку в Истмое. В конце концов приключение оказалось не на одну ночь. Сначала она подумывала отправить Сидэйну весточку, что не вернется днем, но потом поняла, что ему это совершенно не нужно. Он и так истолкует ее молчание правильно. Правда, она не хотела причинять ему боль, но, с другой стороны, не была и его собственностью – так, вульгарная связь. А в ее жизни сейчас происходило великое событие, и когда она вернется на Большой Базар, то сделает это не ради Сидэйна, а просто потому, что приключение закончится.
Вот так и получилось, что она провела с Галайном шесть дней. Днем они катались на его великолепной яхте, гуляли в саду, куда привозили лишние экспонаты из Парка Легендарных Животных, или просто сидели на балконе Ниссиморн Проспект, любуясь солнечной колеей, тянувшейся через весь континент от Пилиплока до Пидруида. А к ночи начинались праздничные пиршества, то на одном из плавучих островков, то в огромном Городском Дворце, а один раз в Палатах самого герцога.
Ростом герцог был не ниже Галайна, но гораздо крупнее и намного старше.
Манеры его были утомительны для окружающих и совсем не мягкие! Тем не менее, с Иньянной он держал себя любезно, ни разу не позволил себе намекнуть, что брат его спутался с уличной девкой с Большого Базара.
Иньянна как бы плыла сквозь эти вечера, бесстрастно воспринимая окружающее, будто видела сон. Она понимала, что выказывать страх было бы грубо и неприлично, а требовать равенства – еще хуже. Она избрала для себя спокойную сдержанность, и это оказалось лучше всего. Через несколько дней ей казалось вполне естественным сидеть за одним столом с высшими сановниками города, вернувшимися недавно из Замка со сплетнями о Коронале Лорде Малиборе и его окружении, или с теми, кто рассказывал об охотах в северных болотах с Понтифексом Тиверасом в ту пору, когда он был еще Короналом при Понтифексе Оссере, или с теми, кто приехал из Внутреннего Храма после встречи с Леди Острова Сна.
Она так непринужденно чувствовала себя в компании великих, что обратись к ней кто-нибудь с вопросом: «А как вы, госпожа, провели последние месяцы?», она бы легко ответила: «Как и положено воровке с Большого Базара». Но подобных вопросов не возникало. На таком уровне общества не потворствуют праздному любопытству, но преподносят свои рассказы так, как кому хочется.
Поэтому, когда на седьмой день Галайн поинтересовался, не хочет ли она вернуться на Большой Базар, она не стала спрашивать, пресытился ли он ее обществом или просто устал. Он взял ее в любовницы на время, и время это истекло. Что же, эту неделю она никогда не забудет.
