Патрик Ли - Тайна Бреши
Гарнер задумчиво опустил голову и стал рассматривать свои руки.
– Это можно объяснить довольно просто. – Он собрался с мыслями и продолжал: – На Земле около три тысячи сотого года началась война, примерно в то время, когда «Глубокое небо» появился возле 61 Сигни – как выяснилось, конечной цели путешествия. Эта звезда расположена примерно в одиннадцати световых годах отсюда, из чего следовало, что команда корабля после прибытия к ней получала известия из дома с более чем десятилетней задержкой. Письма от любимых людей, новости – всё. Они были вынуждены наблюдать, как их собственный мир разваливается на части все с той же задержкой – они прекрасно понимали, что события, о которых они узнают, произошли одиннадцать лет назад.
Команда хотела вернуться, чтобы как-то вмешаться, но без особых споров решила отказаться от этой идеи: у «Глубокого неба» на капитанском мостике не было кнопки супердрайва. Максимальная скорость корабля составляла лишь двадцать процентов скорости света. У них ушло бы пятьдесят пять лет на то, чтобы добраться до звезды, и столько же на возвращение. Так или иначе, но очень скоро они получили сообщение, что использование определенного вида оружия почти наверняка положит конец войне. В сообщении не уточнялось, о каком оружии идет речь, – им лишь написали, что оно применено. С тех пор они не получили с Земли ни одного сообщения.
Гарнер закрыл глаза.
– Тогда они открыли Брешь, чтобы дать новый шанс жизни на Земле. Если вы хорошенько подумаете, то поймете параноидальную настойчивость, с коей мы хранили нашу тайну. Давайте вспомним о силовых структурах всего мира. И о том, на что способны люди, чтобы удержать контроль над своим муравейником. А теперь представьте, что произойдет, если кто-то из них узнает, что откроется некая дверь и появятся люди, которым известно, что произойдет в следующие тысячу лет нашей истории. О том, что нам суждено изобрести и открыть, ответы на любые вопросы. И эти люди самим фактом своего появления захватят абсолютную политическую власть на Земле. Кто будет более всего напуган такой перспективой? Именно те, кто обладает всей полнотой власти на данный момент. – Руки Гарнера сжались в кулаки, но он тут же заставил себя их разжать. – К дьяволу их! Это должно произойти. К лучшему или к худшему.
Казалось, Пэйдж отреагировала только на последнюю фразу, произнесенную Гарнером. Она повернулась к Трэвису, и на ее лице появился страх, причину которого ей не требовалось объяснять.
Глава 46
Трэвис на лифте поднялся на поверхность и отправился на пробежку в пустыне. Для начала июня ночь выдалась прохладной, от расположенных на расстоянии пятидесяти миль Скалистых гор дул свежий ветер. Приближалась полночь, и звезды четко выделялись на фоне темного неба.
Чейз пробежал шесть миль, сделав петлю, и сбросил скорость в миле от купола лифта. Он даже не начал задыхаться. Совсем неплохо для сорока восьми лет.
Трэвис прошел половину оставшегося расстояния и остановился, повернулся к северу и нашел знакомые очертания созвездия Лебедя, застывшего в своем бесконечном вращении вокруг Полярной звезды. Затем его взгляд автоматически переместился к едва заметной точке – почти не видимой невооруженным глазом – 61 Сигни.
Он смотрел на нее так долго, что у него онемела шея.
В спальне царил полнейший мрак, если не считать мягкого синего сияния часов. Они показывали 3:06. Трэвис улегся на бок, касаясь грудью спины Пэйдж. Оба смотрели на часы.
Теперь они показывали 3:07.
– Двенадцать часов, – прошептала Пэйдж.
Трэвис уловил страх, который она не сумела скрыть. Он прижался к ней еще сильнее, поцеловал в макушку и сказал:
– Думай о сегодняшнем дне, а не о завтрашнем.
– Завтра уже наступило, – ответила Пэйдж.
Он настоял на том, что останется один перед Брешью, когда все должно будет случиться, решив, что незачем подвергать риску других, хотя оснований для опасений не было.
Все прошло без особых формальностей. Никаких торжественных остановок перед последним шагом. Трэвис вошел в лифт, чтобы спуститься на Б51. Его пришли проводить Пэйдж, Бетани и Гарнер. Они стояли рядом в коридоре Б18, неподалеку от комнаты, куда перебрались Трэвис и Пэйдж, когда комплекс снова открыли. Для случайно проходящего мимо человека – а таковых в Пограничном городе сейчас было совсем немного – они выглядели как четверка друзей, остановившихся поговорить.
Все трое обняли Трэвиса – последней Пэйдж, и они долго не отпускали друг друга. Чейз думал лишь о том, чтобы получше запомнить свои ощущения, потом закрыл глаза и постарался продлить последние мгновения их близости.
Двери лифта открылись, и Трэвис оказался в бетонном коридоре. Здесь такой коридор был единственным и вел к огромному куполу, закрывавшему Брешь. Чейз распахнул тяжелую дверь бункера. Прошло более тридцати восьми лет с тех пор, как здесь нашли сонного Рубена Уарда, который слушал Голоса Бреши и понимал их.
Трэвис посмотрел на колоссальный купол – тот едва угадывался под темным потолком – и стены старого Гигантского ионного коллайдера, который использовали по назначению всего один раз.
Вход в купол напоминал вход в иглу и находился справа. В десяти футах перед ним стоял стол. Трэвис подошел к нему, вытащил из кармана телефон и положил на него. Одновременно он заметил время.
3:06.
Чейз подошел к входу, открыл тяжелую стеклянную дверь и теперь видел только Брешь.
Словно смотришь в глубину. В горн.
Именно такими были его первые впечатления, когда он увидел ее почти семь лет назад, повторив чувства человека, первым взглянувшего на Брешь – и умершего из-за нее.
Трэвис услышал, как закрылась за ним наружная дверь, и остался стоять на месте. Брешь высилась перед ним в центре купола из звукоизолирующего стекла. Туннель выглядел как прежде. Синий пурпур. По нему шли волны. Субстанция, похожая на пламя, цвета синяка. Трэвис открыл дверцу внутреннего купола.
И сразу запели Голоса Бреши. Они ударили по его барабанным перепонкам; казалось, еще немного, и он оглохнет. Не обращая внимания на боль, Трэвис перешагнул порог и остановился в трех футах от входа в туннель. Больше ничто не стояло на его пути – лишь платформа, напоминавшая тяжелый батут и поднимавшаяся на восемнадцать дюймов над бетонным полом под Брешью.
Трэвис ждал.
Голоса вздыхали и причитали, звук взлетал ввысь и опускался, модуляции менялись произвольным образом. Затем раздалась последняя трель, и все стихло.
Наступившая тишина заставила Трэвиса вздрогнуть, но, прежде чем он успел отреагировать, начали происходить другие вещи. Давление воздуха изменилось. Он услышал, как дверь за его спиной приоткрылась и тут же захлопнулась. Стекло купола прогнулось внутрь, на нем отразилась Брешь.
А потом она начала меняться. Изменения происходили стремительно. Полосы синего и фиолетового наложились друг на друга. Мерцание ослабело, внутренняя поверхность туннеля стала гладкой и однотонной. Все это заняло десять секунд – и когда закончилось, Трэвис обнаружил, что он смотрит внутрь отполированной стальной трубы. Все стабилизировалось.
Он ждал.
Больше ничего не происходило.
Трэвис шагнул ближе и поставил одну ногу на платформу. Он смотрел в туннель – и вдруг понял, что видит его дальний конец.
Он мог находиться в тысяче футов от него. Расстояние было слишком большим, чтобы точно его оценить. Туннель заканчивался в месте, которое было ярче всего освещено.
Трэвис наклонился вперед, вытянул руку и провел ладонью вдоль внутреннего пространства Бреши. В течение четверти секунды ему казалось, что он испытывает сопротивление, а потом его рука свободно прошла вперед.
Еще один шаг – теперь его ноги стояли на батуте. Он наклонился вперед, голова и плечи вошли внутрь, руки коснулись поверхности туннеля. Чейз обнаружил, что стенки у него такие же твердые, какими казались издали, и вдруг сообразил, что это не имеет значения. Трэвис направил верхнюю часть туловища в туннель и понял, что внутри он ничего не весит. Несколько секунд он оставался стоять на границе, нижняя часть торса и ноги все еще притягивались к платформе, а верхняя парила в трех футах над дном туннеля. Затем Чейз прижал руки к боковым стенкам, оттолкнулся и через секунду поплыл вдоль туннеля, как шайба по столу для воздушного хоккея.
Он оттолкнулся снова, потом еще и еще раз. Его скорость увеличивалась, и лишь сопротивление воздуха замедляло движение – возможно, что-то еще, но он не мог понять, что именно. Нечто похожее встретила его рука, когда он в первый раз просунул ее во внутреннее пространство туннеля. Трэвис ощущал его лишь иногда – что-то задевало плечи или ноги. Все это имело определенный смысл в свете того, что рассказывал Гарнер: одноразовое путешествие-разведка. Сопротивление туннеля какое-то время не менялось, однако позволяло ему двигаться, представляя собой некую активную, избирающую силу. Он плыл вперед, окруженный маленьким куполом, в котором сопротивления не было.
